Так вот несмотря на то, что Царьград изрядно опустел, встречала меня толпа весьма приличных размеров. В первую очередь это были местные греки и армяне, вернее лучшие люди этих двух общин, каждого из которых заранее проверила служба безопасности и только после этого допустила на церемонию. Ну а самые важные гости конечно же ждали меня внутри собора.

Новая война на осколках еще не потухшего конфликта, в которой Россия не собиралась принимать участие, открыла для нас уникальное окно возможностей заняться собственными делами, не оглядываясь на реакцию других европейских игроков. И первым делом, нужным для окончательного получения карт-бланша на любые внутренние преобразования стала моя коронация на трон Византийской, или как стала писать российская пресса — Ромейской, империи.

С одной стороны, еще одна корона, еще один пункт в длинном списке большого титула Российского императора мало на что могло повлиять. Ведь в конце концов, важно не то, сколько титулов у тебя есть, а сколько штыков ты можешь повести за собой, и сколько золота у тебя в казне. Вон британские короли вовсе без императорского титула всю историю как-то обходились, и это ничуть не умоляло величие самой империи.

С другой стороны, венчание меня второй императорской короной — одновременно с вынужденным отказом австрияков и турок от имперских титулов — как бы декларировало претензии России на совершенно новый уровень европейского влияния. Нет, был еще император в Париже — вернее пока император собственную столицу только осаждал, не желая устраивать кровавый штурм — а также Великобритания тоже считалась империей… Но именно вторая имперская корона как бы показывала реальное соотношение сил.

А еще это было невысказанным впрямую актом провозглашения такого себе протектората над землями бывшей Ромейской империи. Греция, Болгария, Сербия, Валахия, Трансильвания, Словакия — правители этих как бы независимых стран сегодня прибыли в Царьград чтобы засвидетельствовать свое почтение. Остальные, в том числе и союзные Венгры, и Пруссаки, ограничились дипломатическими представителями, правильно понимая контекст мероприятия и не желая ставить себя в подчиненное положение.

Перед самым входом в собор меня встретили трое русских фельдмаршалов и церемониально возложили на плечи подбитую горностаем и выкрашенную в пурпур мантию, что сопровождалось приветственными криками собравшихся у собора людей.

Поскольку последняя коронация Ромейского императора — и, собственно, в дальнейшем повторения этого действа не ожидалось, не венчают же каждого императора венцом великих князей Киевских — имела место аж пять веков назад, церемониал пришлось выдумывать заново. Опираясь естественно на современные тенденции и записи о событиях тысячелетней давности.

Так вот возложение на плечи мантии, — изначально подразумевалась, что она ранее принадлежала предыдущему императору — означало преемственность поколений, а участие в этом деле военачальников — поддержку армии.

Дальше я под пение церковных гимнов и здравниц прошел внутрь собора, где был установлен императорский трон. Мелькнуло воспоминание о прошлой коронации, тогда тронов было два. На секунду защемило где-то в районе сердца, но быстро отпустило. Прошло два года, все что могло отболеть уже отболело, остались только хорошие воспоминания и конечно же дети. Дети, кстати, сегодня тоже присутствовали здесь внутри собора.

Поднялся по ступенькам, взошел на постамент и отдернув плащ сел на трон. Тут же хор, только и ждущий этого момента вновь затянул какой-то гимн. Признаться честно, желания разбираться в том, как именно церковники будут прославлять нового императора Ромеи, у меня не было.

Сама церемония растянулась на добрых сорок минут, большую часть которых я провел, отрешившись от происходящего и думая о своем. Вокруг ходили попы, окуривали меня какими благовониями, читали молитвы, а я думал о событиях на другом конце планеты.

В начале июня наконец был заключен мирный договор между Россией, Мексикой и США, финализировавший войну за Техас и глобально за доминацию в Северной Америке. Полностью отстоять северный слабозаселенный штат мексиканцам даже с нашей все же не удалось. И не удивительно, собственно.

К началу 1839 Америка довела размер своей армии до 170 тысяч человек, а также заложила на стапелях несколько десятков новых боевых кораблей, большая часть из которых имела паровой движитель. Казалось бы, с такой силой Вашингтон был способен сломить не только сопротивление Мексики, но и сбросить в Тихий океан русские войска. Но тут нужно отдельно рассматривать фактор географии. Центральная часть Североамериканского Континента в эти времена практически не была заселена, дорог там не было, а тащить даже 40-тысячный — этого вполне хватило бы, чтобы сломить любое сопротивление русских войск в Америке — корпус через 2500 километров пустошей и гор — занятие очевидно самоубийственное. Плюс фактор индейцев, опять же.

Надо признать, что и у наших переселенцев с местными краснокожими было далеко не все так гладко. Случались стычки, нападения — причем взаимные — попытки обратить коренных американцев в рабство… В общем эксцессы случались с завидной регулярностью. Да и в целом, если говорить совсем честно, средний русский переселенец живущих бок-о-бок индейцев полностью равными себе не считал. Такое в эти времена было общество, далекое от идей толерантности и равноправия.

Вот только при всем при этом, отношение русских с аборигенами от американского отличалось разительно. Если на западе Северной Америки индеец в принципе мог стать своим — выучить язык, принять веру и более-менее влиться в общество, — а второе поколение и вовсе практически никак не дискриминировалось, то напирающим с востока протестантам живые индейцы глобально были не нужны. Им нужна была только земля, без живущих на ней краснокожих. Ну и в общем за прошедшие двадцать лет местные племена отлично прочувствовали разницу и поняли кого следует держаться, если они вообще хотят выжить. Даже не культурно а физически. Так что теоретический путь на запад для американской армии осложнился бы не только географией, но постоянными атаками союзных нам индейских племен, которых мы к тому же дополнительно вооружили огнестрельным оружием.

Очевидно, что изначально в Вашингтоне были намерены довести дело до победного конца, поскольку даже условная «ничья» очевидным образом закрывала действующему президенту Ван Бюрену любые мечты о втором сроке. Однако большие потери предыдущих лет, рейд русских кораблей к американским берегам, катастрофа в Мексике, все еще достаточно сложная финансовая ситуация после обрушения пирамиды Никарагуанского канала и ужесточившиеся индейские войны, вспыхнувшие по всем великим равнинам центра континента, склонили чашу весов на сторону переговоров. Вероятнее всего в Вашингтоне просто опасались оставаться в войне с Россией один-на-одни, когда до этого мы смогли одолеть куда более крепкие в военном смысле европейские страны.

В итоге в начале июня в Веракрусе был подписан мирный договор, по которому северо-западная часть штата Техас с границей по реке Бразерос и дальше от его истока по 33 параллели до водораздела Скалистых гор признавался независимой территорией. При этом Вашингтон обязывался не посягать на его территории и не включать их в состав непосредственно США. Ну а что касается России, то Америка отказывалась от притязаний на территорию Орегон и признавала наш суверенитет над всем Тихоокеанским побережьем Америки от Аляски до границы с Мексикой вплоть до того самого водораздела этих самых Скалистых гор.

Было понятно, что янки обманут. Выберут момент и инкорпорируют Техас в состав США, и мы вероятнее всего этому никак не сможем помешать. Да и смысла в этом не будет, если туда переедет больше количество переселенцев с севера. Вернее, когда переедет.

Но в целом, всех задач, которые перед этим конфликтом изначально ставились, мы сумели достигнуть, поэтому его также можно было занести себе в актив, не смотря на формальное поражение. Границы определили, Мексике помогли, американцев заставили тратиться на армию. Индейцев опять же разворошили: мелочь, а приятно. Получившие европейское оружие и надежный тыл краснокожие потом еще лет сорок активно резали напирающих с востока бледнолицых, заставляя Вашингтон держать под ружьем достаточно большие силы и тратить на них изрядную долю бюджета.