— Бах! Бах! — Мимо Антофьева проскакала лошадь без седока, поймавший пулю из барабанника саксонец выронил тяжелый палаш и зажимая простреленный бок свалился на землю.

Бульдог был хоть и не очень точным оружием, но зато надежным, дешевым и достаточно убойным. Не смотря на почти двадцатилетнюю историю производства и появление новых более совершенных моделей, большая часть армейцев все так же была вооружена этой тяжелой шестилинейной дурой, оставлявшей в человеческом теле здоровенные рваные дыры.

— Бах! — Следующий саксонец с перекошенным от крика лицом вовремя заметил угрозу и ловко присел на правую сторону своей лошади уходя с линии выстрела. Пуля ушла в молоко, а всадник проскочил мимо поручика и унесся куда-то в глубь лагеря. — Бах!

Четвертый патрон, сделав выводы из предыдущего промаха Антофьев направил ниже, в прямо в бок лошади. Кавалерист как раз отвлекся на другую сторону, лихо разрубив выскочившего из палатки русского раненного в белом исподнем и без оружия в руках. Это мгновенно вышибло из военного медика остатки самообладания, и он принялся палить по убийце пока в барабане не кончились патроны.

Попал удачно, пробив следующему саксонцу ногу и порвав его скакуну шкуру на ребрах. Лошадь такого обращения к себе не поняла и, скинув орущего от боли хозяина на землю, рванула прочь, снося попутно растяжки палаток и внося еще больше хаоса в происходящее вокруг.

Саксонец, однако, не смотря на рану и падение с лошади не отключился и теперь пытался направить в сторону военврача вытащенный из кобуры пистоль. Тяжелое дульнозарядное оружие заметно подрагивало в руках раненного солдата, но выглядело при этом более чем грозно. Антофьев было укрылся за бочкой с головой, но потом переборов себя — в этот момент у него в крови бурлило столько адреналина, что хватило бы в ином разе на роту солдат — выскочил и бросился устранять угрозу в ближнем бою.

Сухо щелкнул курок — осечка. Не удивительно, скорее всего в процессе скачки и последующего падения с затравочной полки просто просыпался порох. Второго шанса выстрелить Антофьев противнику уже не дал: пнул по сжимающей пистоль левой руке, увернулся от неуверенного тычка палашом — рубить из положения лежа саксонцу было явно непривычно — и буквально упал коленями противнику на грудь принявшись в быстром-быстром темпе наносить удары рукоятью барабанника.

И так раненный кавалерист, нормально защищаться не мог, и очень быстро вообще перестал подавать признаки жизни, а его лицо превратилось в сплошную кровавую кашу.

— Ну-ну вашбродь, перестаньте, довольно. Помер он ужо, никому вреда на сделает, — слова на русском языке начали доноситься до сознания военврача как будто сквозь вату. Потом правую руку с зажатым барбаннком мягко, но непреклонно кто-то перехватил и аккуратно вытащил из занемевших от напряжения пальцев измазанное в крови оружие. — Поднимайтесь, вашбродь, не ранены сами?

— Нет вроде, чужая кровь, — все еще не отрывая глаз от убитого им саксонца пробормотал Антофьев, адреналин начал уходить и на тело навалилась тяжесть.

— Поднимайтесь тогда, вашбродь, не хорошо это перед его императорским величеством на земле валяться, — только теперь поручик сумел понять взгляд и оглядеться вокруг.

Судя по большому количеству русских военных, атаку саксонцев удалось отбить. Это не могло не радовать медицинского поручика, сейчас он немного пришел в себя и уже прекрасно осознавал умом, что его последний рывок был настоящим самоубийством. Будь вражеские солдаты порасторопнее, его обязательно бы кто-нибудь бы успел зарубить. Да просто ткнули бы палашом в спину и вся недолгая. Впрочем, кажется дело в том, что им успела прийти помощь со стороны.

— А кто тут у нас? — На залитого чужой кровью Антофьева наконец обратил внимание стоящий немного поодаль высокий мужчина лет сорока со смутно знакомым профилем. Одет он был в общегенеральский мундир без знаков различия, что вызвало у поручика очевидное замешательство.

— Поручик медицинской службы Антофьев…

— Ваше императорское величество, — подсказал кто-то, шепнув на ухо.

— Ваше императорское величество, — отрепетовал врач и только произнеся вслух эти слова наконец понял, кто именно оказался перед ним. Ноги тут же стали ватными, видимо удивление и растерянность мгновенно отразились на лице Антофьева, так что это стало заметно окружающим.

— Ну-ну, — хмыкнул император, — не нужно теряться. Только что так героически защищал свих пациентов перед лицом превосходящего противника, а тут труса празднуешь. Из мобилизованных?

— Так точно, ваше императорское величество, — поручик немного пришел в себя и попытался встать по стойке смирно. Учитывая обстоятельства, получилось у него не очень хорошо.

— Смотрите, господа, какие у нас врачи героические. Уже и чин успел выслужить за год-то и в бою себя проявил отлично. Достойно награды?

Уже гораздо позже прокручивая в голове события этого дня Петр Петрович пришел к выводу, что все это был тщательно отрепетированное представление, причем в качестве зрителя предполагался не мало кому интересный поручик медицинской службы, а сами актеры. Во всяком случае было очевидно, что все вокруг отлично знают свои роли и отыгрывают их с немалым рвением.

— Достойно… Достойно… — Раздалось с нескольких сторон.

— Только вот огорчает, то что не по форме поручик находится при исполнении, — при этих словах Антофев внутренне сжался. Вот так в момент вместо поощрения можно и выговор получить высочайший. — Где ваш кортик, поручик? На сколько я помню на службе русский офицер обязан иметь при себе холодное оружие.

— Не могу знать, ваше императорское величество, — как можно более «браво» попытался гаркнуть бывший фельдшер, получилось, откровенно говоря, не очень. — Во время боя где-то обронил.

— Ну ничего, это мы сейчас исправим, — император протянул руку куда-то в сторону и нее тут же как по волшебству вложили богато — причем судя по цвету, золотом — украшенный кортик, с уже прицепленной «клюквой». Знаком ордена Святой Анны 4 степени. — Держи, поручик. Носи с честью и не теряй. Полковником станешь.

— Рад стараться, ваше императорское величество! — Теперь уже ответ Антофьева был бодр совершенно искренне.

— Ладно, господа, — император, отыграв свою роль, тут же потерял к военврачу интерес. — Думаю поручику есть чем заняться и без нас, как минимум привести себя в порядок ему не помешает, а у нас тоже дела найдутся, давайте к местному командиру медбатальона пройдем, спросим, почему охранение было так плохо организовано.

Вся толпа свитских вместе с конвоем императора сразу после этих слов пришла в движение и утекла куда-то в сторону штабной палатки, оставив поручика стоять в полной прострации от произошедшего. Пару минут ему понадобилось чтобы прийти в себя и действительно пойти переодеваться. А потом вновь бежать помогать раненным, тем более что за время всего произошедшего их количество явно увеличилось.

Войну Павел Петрович Антофьев закончил в чине штабс-капитана и начальника медслужбы 27 Астраханского гренадерского полка. После ее окончания вышел в отставку, забрал семью и переехал из Полтавской губернии в Москву, где поступил на медицинский факультет университета, коий и закончил экстерном спустя два года. Полковником, правда, так и не стал, не смотря на предсказание императора.

Глава 15

Дьорская битва продлилась большую часть дня в лобовых атаках русской пехоты и закончилась ударом сводного конного корпуса на стоящих на левом фланге вражеского построения баварцев. Войска под командованием Баварского принца Карла при первой же угрозе охвата принялись беспорядочно отступать, увлекая за собой и остальную часть армии. Резервов чтобы подкрепить свой левый фланг у Радецкого уже не было, все войска были задействованы ранее для парирования создаваемых угроз с разных сторон. Началось преследование, в процессе которого порядок сумели сохранить только французы, а немецкие части Баварии, Австрии и Саксонии были практически полностью рассеяны и утратили боеспособность.