– Всё хорошо, малыш. Я поправлюсь, вот увидишь. Вы самые дорогие люди на этом свете, я вас не оставлю, поцеловал он меня в волосы.

– Обещаешь? – рыдала я.

– Обещаю.

Кэмерон молча встал и вышел из-за стола. Ему так же больно, как мне, я знаю это. Но он парень и он переживает молча, когда никто не видит. Возможно, позже мы поговорим с ним об этом. Но, в конце концов, раз папа обещает, что поправится, значит так и будет.

Наши дни

– Готов? – спросила я у Кэмерона, и он кивнул вздыхая.

Мы вернулись домой после выходных, проведённых на вилле. Было очень весело, мне понравилось. Даже моё приключение на крыше, благодаря Лэнсу. Мне, как и Кэму, вообще нравится всё, что не связано с домом. Находиться дома, значит каждый раз подвергать себя опасности.

Наши родители врачи, у них своя частная клиника. Это они настояли на том, чтобы мы с братом пошли в медицинский. Хотим ли мы этого? Ответ нет. Кэмерону нравится музыка, кстати, мне тоже. Мы похожи даже больше, чем кто-то может предположить. Проблема в том, что папа отказы не принимал, как и не давал право выбора. Из-за него мы и переехали в Майами. Здесь мама и папа открыли новую клинику.

– Явились? – спросил отец, и мы с Кэмероном замерли.

– Да, отец, ответил брат.

– Очень надеюсь, что вы не опозорили нас и вели себя хорошо, процедил он. Это ты нас позоришь, придурок… Но я молчу.

– Мы пойдём наверх. Делать уроки, папа, сообщила я.

– Будьте так добры, ехидно улыбнулся он и я сцепила челюсть. Ненавижу его!

К слову, весь вечер мы, правда, делали уроки, а их было полно. Хорошо, что нас с Кэмероном двое. Мы просто разделили задания и решали вместе. Мне так повезло, что он у меня есть.

Через какое-то время мне позвонила Ванесса по видеосвязи, и я ответила.

– Приветик! Что делаете? – улыбалась она.

– Привет! Домашку, показала я на учебники и на Кэмерона, который что-то записывал. Он помахал Ванессе рукой.

– Фу, сморщила она нос. – Ненавижу домашку.

– Поверь, мы тоже.

– Я хотела кое-что спросить.

– Да?

– Рассел нам кое-что рассказал, пока мы ехали домой, начала она.

– Вот же, сукин сын! – выругалась я и брат вопросительно поднял голову.

– Вы с Лэнсом…– начала предложение Ванесса, но я не дала ей закончить.

– Эй! – я указала глазами на Кэма, и она вжала голову в плечи.

– Что вы с Лэнсом? – спросил мой брат.

– Ничего, тут же выпалила я.

– Прости, Лилит, поговорим завтра?

– Ага, и я отключилась.

Вот же подстава! Во-первых, Рассел не умеет держать язык за зубами, а во-вторых, Ванессе не стоило задавать такой вопрос при брате. Она ведь могла подойти завтра и спросить. Но тут от неё приходит сообщение.

"Прости, что поставила в неловкое положение. Это твоё дело, с кем ты целуешься, и я бы даже не стала об этом спрашивать, но я просто видела, как вчера ночью из комнаты Лэнса выходила Эстелла".

Вот так новость. Какое-то неприятное ощущение появилось внутри…

"А Рассел об этом знает?", спросила я.

– Так что там у тебя с Лэнсом? – выпрямился Кэмерон.

– Ничего, я же сказала.

– Между вами ничего не было?

– Нет, конечно.

– Хорошо, потому что мне он не нравится. – Я прыснула, вспоминая слова Лэнса.

– Ты ему тоже, Кэм. И все мы знаем, почему, закатила я глаза. Пришел ответ от Ванессы.

"Нет. Я ему ничего не говорила. Даже Тай не знает. Сказала только тебе".

"Хорошо. Но что бы там не было, мне плевать".

А так ли это на самом деле? Мне плевать на то, что Лэнс переспал с Эстеллой? Между ними многое было раньше, но я не ожидала, что Лэнс станет спать с занятой девушкой, с его то предрассудками.

– На что ты намекаешь? – поинтересовался Кэмерон, и я вздохнула.

– Тебе пора забыть Хейзел. Она любит Чарли.

– Лилит, не лезь в это, ладно? Я сам разберусь.

– Ух ты. Ну вот и ты не лезь, когда дело касается Лэнса.

– Это другое, прорычал он.

– А вот и нет.

– Я не хочу тебя видеть рядом с ним.

– Ради всего святого, Кэм! Угомонись уже! – завопила я. Достал.

Ночью стоял грохот на весь дом. О, нет. Я знаю, что это. И мне бы хотелось остаться в постели и спать дальше, но нет, нужно идти вниз и убедиться, что Кэмерон и мама целы.

Папа бил посуду и что-то бессвязно бормотал. Он был один. Я его тихо позвала.

– Папочка, пойдём спать. Завтра рано вставать.

– Ты! – повернулся отец. Он был злой, как черт и по мне пробежали мурашки. Папа поднял стакан из-под виски из тонкого стекла и метнул его в меня. Я машинально прикрылась рукой и стакан разбился об нее. – Пошла вон отсюда! – кричал отец.

– Твою мать! – подлетел Кэмерон. – Лилит, ты в порядке? – прикрыл он меня собой. – Отец, иди спать! Посмотри, что ты наделал! – обвел он руками кухню. – Мама! – позвал он. Скорее всего, мама напилась снотворного и ничего не слышала. Как всегда. Снова нам всё разгребать.

– Сопляк! – выругался отец.

– Черт, твоя рука, округлил глаза Кэм. По ней струйкой стекала кровь. – Посмотри на её руку! Доволен?

– А? – отец посмотрел на мою руку и оскалился. Он сделал глоток виски из бутылки и удалился. Он просто пошёл спать, потому что добился того, чего хотел.

– Идём, приобнял меня брат. Он обработал рану и забинтовал. Мы ещё год назад научились друг другу залечивать раны. Так сложилась наша жизнь. И она была ужасна.

Утром я надела серебристый топ с длинными рукавами и кожаные шорты с высокой посадкой. На ногах кеды, волосы распущены. Мама приготовила завтрак, и мы сели за стол. Нам нельзя было отказываться, иначе отец бы сказал, что мы не уважаем мамин труд, а дальше…как вчера. На кухне было убрано. Мама это сделала. Она сидит и делает вид, будто все нормально. Она всегда так делает. Она даже не поинтересовалась, откуда кровь на полу и кто пострадал. Она просто проснулась и молча всё убрала.

Мы встретились с Хейзел, Чарли, Лэнсом и Льюисом у UM и направились на психологию.

– Как дела? – спросила Хейзел.

– Немного не выспалась.

– Я тебя понимаю, улыбнулась подруга. – Чарли иногда залазит ко мне в окно и остаётся на ночь, тихо произнесла она.

– Но зачем? Разве родители не в курсе, что вы вместе?

– Да, конечно, в курсе. Но если он приходит поздно, то лезет в окно, чтобы никого не разбудить.

– Как романтично, помахала я на себя рукой и Хейзел хихикнула. Они выглядят счастливыми и подходят друг другу. Это круто.

После психологии мы направились к выходу из аудитории и к моменту, когда наши друзья вышли, Лэнс схватил меня за руку. Я обернулась и поморщилась, выдергивая её. Скорее всего, из-за таких резких движений, рана снова открылась. Прекрасно…

– Что там у тебя? – напрягся Лэнс.

– Не твоё дело.

– Дай сюда. – Он осторожно, но смело взял мою ладонь и натянул рукав. Там был бинт, и на нем проступало пятно крови. – Откуда это? На вилле ничего не было.

– Поранилась.

– Как это вышло? – допытывался он.

Снова врать…

– Упала на стекло.

– И как ты на него упала?

– Ты издеваешься? Я не обязана перед тобой отчитываться, я вновь выдернула руку.

– Идём. Тебя надо перевязать. – Он обошёл меня и обернулся, дожидаясь, чтобы отвести меня как нянька.

Мы вошли в медпункт, я рассказала медсестре ту же жалкую, придуманную историю, что и Лэнсу и она сказала, что нужно наложить швы. Затем медсестра предложила обезболивающее, но я отказалась. Я люблю чувствовать боль. Она напоминает мне о той суровой реальности, в которой живу я и мой брат.

– Как так вышло, что она снова за кровоточила? – спросила медсестра.

– Это я виноват. Схватил её за руку. Я не знал, что у неё там рана, признался Лэнс и я прикрыла глаза, когда руку начали зашивать. Черт, это больно. Но не так больно, как хотелось бы.

Лэнс подошёл ближе и положил руку на моё плечо. Нежно. Так он меня решил поддержать. Динь-динь, правда в том, что мне не нужна его поддержка.