Аглая

Аглая

Двери лифта закрылись, и я развернулась к зеркалу. Окинула себя придирчивым взглядом. Мне было непривычно видеть себя в строгом деловом костюме, но стоит признать, сидел он на мне отлично.

Свои непослушные волосы я уложила в тугой пучок. На лицо нанесла лёгкий макияж. Тот самый, который наносишь два часа, а со стороны выглядишь так, будто ты адепт геля для бровей и ничего более.

Я прищурилась, покрутила головой и удрученно вздохнула. Все равно выгляжу, как подросток, пришедший на экзамен. Достала из сумочки очки без диоптрий, надела. Ну вот, другое дело.

Лифт остановился, издав приглушённый сигнал. И меня как по щелчку затрясло от волнения. А вдруг ничего не получится? Вдруг я облажаюсь и все мои попытки были зря…

Я встряхнула головой, прогоняя панические мысли. Слишком многое от меня зависит. И я не имею права на ошибку.

В приемной меня встречает девушка-администратор. Которая больше похожа на участницу конкурса красоты. Пепельная блондинка в красном облегающем платье. И по ней видно, что она не вылазит из кабинета косметолога. Осматривает меня презрительным взглядом, будто я пришла просить помощь лично у нее.

– Феликс Петрович пока занят, – скучающим тоном говорит девушка, поджав перекаченные губы и взмахнув опахалами-ресницами. – Присядьте и ожидайте, вас пригласят.

Я киваю и сажусь на кожаный диван. Достаю телефон и печатаю сообщение.

«Как вы там?»

Через минуту приходит сообщение от мамы. Картинка. Открываю и тихо прыскаю от смеха, под недовольный взгляд блондинки. На фото видны лишь обои и в углу торчит розовый нос Нормана. Мама, как всегда, просто гуру-фотограф.

«Клим спит, а наглая морда Нормана требует вкусняшек»

Отправляю в ответ довольные смайлы, и как раз в этот момент на столе у секретаря звонит телефон. Девушка тихо отвечает, переводит взгляд на меня.

– Можете проходить, Феликс вас ждет.

Надо же, уже просто Феликс. Я молча встаю, поправляю очки, которые ощущаются чем-то непривычным и инородным на лице. Киваю секретарю и подхожу к двери.

Вдох.

Выдох.

У меня получится.

– Здравствуйте!

Феликс Петрович выглядит как типичный барыга, а не чиновник. Он сидит за огромным дубовым столом, рубашка обтягивает обрюзгшее тело, еще немного и треснет на высоком пузе. Он поднимает взгляд и окидывает меня с ног до головы своими поросячими глазками. Меня передергивает. Но я уже давно научилась не показывать своих чувств.

Цепляю на губы вежливую улыбку и прижимаю к груди папку с документами.

– И что же привело вас ко мне, милая барышня? – смотрит сальным взглядом, едва не облизываясь, словно кот-баюн.

– Феликс Петрович, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, не выдавая волнения. – Мне посоветовали обратиться к вам. Я – основатель фонда для людей с ограниченными возможностями.

Начинаю увлеченно рассказывать о своих подопечных, кладу бумаги с проектами на стол. Но мужчина на них даже не смотрит. Он смотрит на меня со скукой, едва не зевая.

– И мы хотим провести инклюзивный бал! – улыбаюсь я. – Чтобы показать, что красота и искусство не знает рамок, а мы…

– А я тут при чем, барышня? – скучающе спрашивает депутат.

– Понимаете, нам нужно помещение, большое, – отвечаю я. – Мы не рассчитывали, что будет подано так много заявок на участие. Некоторым пришлось даже отказать, так как нам не хватает ресурсов. С подростками из школ-интернатов и кризисных семей занимаются хореографы, стилисты. Но нам надо, чтобы нас заметили. А пока что нам все отказывают.

Феликс Петрович понимающе кивает и неуклюже встает со своего места. И я только сейчас замечаю, насколько он огромный, словно медведь гризли. Мужчина подходит ко мне и берет меня за руку. Мне хочется выдернуть свою ладонь из его липкой хватки. До меня доносится мерзкий аромат какого-то дорогого парфюма.

– Ну, ты же умная девочка, да? – наклоняется ко мне, обдавая тошнотворным запахом чеснока изо рта. – За спасибо в нашей жизни ничего не делается.

Я резко выдергиваю свою руку и отшатываюсь. Хватаю бумаги со стола, отгородившись ими от этого урода. Внутри свербит желание заехать своей двенадцатисантиметровой шпилькой прямо ему между ног. Но я понимаю, это похоронит наш фонд.

– Вы не поможете? Не окажете содействие? – спрашиваю пересохшими губами.

– Тут тебе не благотворительность, девочка, – ржет ублюдок и разводит руки в стороны.

– Тогда извините, я пойду.

Быстрым шагом иду к двери, под издевательский смех мужчины. Выскакиваю из кабинета и хлопаю дверью.

Черт. Черт. Черт!

– Ну что, не вышло? – спрашивает секретарь, демонстративно напиливая ногти. Я не отвечаю, но ей будто и не нужен мой ответ. – К Феликсу особый подход нужен.

Я направляюсь к лифту, чувствуя, как начинаю закипать от злости. Какой же напыщенный индюк! Старый идиот, а все туда же. Жаль, что теперь придется искать альтернативу. Пока жду лифт, печатаю сообщение своим.

Когда лифт приезжает, не глядя, захожу в кабину, уткнувшись в телефон. Боковым зрением вижу, что в лифте кто-то есть. Связь пропадает, и я не успеваю отправить сообщение. Задумавшись о судьбе нашего бала, поднимаю голову и смотрю на стоящего рядом человека. Осознание приходит не сразу.

Я не сразу узнаю его, так сильно он изменился. А когда понимаю все же, кто передо мной, отшатываюсь. Такое чувство, что меня взяли и бросили с обрыва прямо в пропасть. В пропасть прошлого. Прошлого, о котором я надеялась, что смогла забыть за эти пять лет.

– Аглая?

Глава 6

Аглая

– Здравствуй, Андрей! – не выражая никаких эмоций, ответила я, невольно отмечая, как сильно он изменился с нашей последней встречи.

Раньше Савилов выглядел как самый настоящий хипстер – небрежный стиль в одежде, рыжая борода и татуировки на руках и шее.

Борода осталась, но явно облагороженная умелыми руками барбершопера. Мужчина был одет в брюки, рубашку и модную жилетку. Ничего не скажешь, стильно.

– Значит, вернулась в город? – привалился к стене Андрей и сложил руки на груди.

– Пришлось.

Отвечаю ему и демонстративно утыкаюсь в телефон. Я не хочу с ним разговаривать. Но даже не смотря на мужчину, я каждой клеточкой тела чувствую, как его наглый взгляд скользит по моему телу. Но и я уже не та наивная девчонка, которая краснела и бледнела по любому поводу.

– Выглядишь – отпад, Фирсова, – прищелкивает языком.

Внутренности пробирает дрожь. Я поднимаю голову и смотрю прямо на него.

– Орлова, – поправляю.

– Ну да, наслышан, – хмыкает Андрей, нагло улыбаясь во все свои тридцать два.

Лифт останавливается, и я спешу уйти как можно скорее. Как бы я ни храбрилась, но встреча с прошлым пошатнула. Я чувствую, как внутри меня все стянулось в тугой комок от напряжения.

– Постой, Аглая!

На выходе из здания администрации меня догоняет Савилов. Хватает за локоть, но тут же одергивает руку, под моим возмущенным взглядом. Его прикосновение ощущается ожогом даже сквозь одежду.

– Чего тебе? – холодно спрашиваю его, отходя на шаг назад и увеличивая между нами расстояние.

– Да вот, спросить хочу, – изгибает рыжую бровь. – Неужели не хочешь узнать про мужа своего, м?

– Бывшего мужа, – поправляю его, на что он смеется. – И нет, не хочу.

– Ну, надо же какая ты стала цаца, Аглая, – с улыбкой на губах качает головой Савилов. – На кривой кобыле хрен подъедешь.

– А ты на самокате попробуй, Андрей, – говорю я, посылая ему издевательскую улыбку, и поправляю очки. – Желательно кругами и за километр от меня.

Андрей запрокинул голову и громко заржал.

– А ты дерзкая стала, – наконец успокоился мужчина. – Мне нравится. Что забыла-то тут, расскажешь?

– На экскурсии была, – уклончиво говорю я. – А ты?

– А я тут работаю, – с гордостью выпячивает накаченную грудь Андрей. – Помощник депутата Климова.

Надо же, бегает на побегушках у Феликса, значит.