– Ну, я же не этих неудачников катаю, правда? – смеётся стрелок Миша. – Прокачу с ветерком, потому как, сам понимаешь, наверное больше покататься тебе не удастся.

– Почему это? Ты на последний путь типа намекаешь?

– О, а ты не такой уж и дурак, – смеётся он.

– И где твой Саид находится? – спрашиваю я. – Путь последний долгий будет?

– Саид? Да, недалеко здесь. Сам скоро увидишь. Там в «козле» за нами четыре человека, кстати. Это для твоей информации. И для твоего дружка слепошарого.

Стрелок Миша чуть притормаживает и съезжает с шоссе на второстепенную дорогу.

– Скоро, – кивает он. – Скоро. Дорожка хорошая, асфальт. Долетим за десять минут. Не успеете устать, ребятки.

Мы с Толяном переглядываемся. В левом кармане куртки у меня лежит глушитель, а на пояснице, засунутый за пояс – пистолет. На самом деле он и без глушака не громко стреляет. А сейчас бы лучше наоборот…

Надо было ещё и ТТ с собой прихватить. От него бы толку сейчас больше было. Ну, что делать, пользуйся тем, что имеешь, как говорится. Я тихонько расстёгиваю куртку и просовываю руку за спину. Рукоятка удобно ложится в ладонь.

– Отдыхайте пока, – смеётся Миша. – Всё хорошо будет. Легко и просто.

Он протягивает руку и включает магнитолу.

Мы себе давали слово – не сходить с пути прямого, но так уж суждено.

И уж если откровенно – всех пугают перемены, но – тут уж все равно.

Миша начинает подпевать, похлопывая по рулю в такт мелодии. Я чуть задеваю локтем Толяна, и он поворачивает голову. Едва заметно киваю. Он тоже.

Напарника нужно чувствовать на… не знаю, на уровне энергий, на уровне интуиции. Такого просто так хрен добьёшься. Иногда на то, чтобы приспособиться друг к другу уходят годы. А иногда всё происходит само собой. Раз и всё.

Я не знаю настроились ли мы на одну волну, но хочу верить, что всё именно так и есть. Вытаскиваю руку с пистолетом и кладу на колени.

– Это «Машина» что ли? – спрашивает Толян.

– Ага, «Машина времени», – кивает Миша. – Щас тебе покажу крутой поворот. Хочешь?

В свете фар проносится знак «крутой поворот». Миша успевает обернуться и бросить на меня взгляд. Короткий, но горящий и многообещающий. Глянув, он поворачивает голову обратно. Медленно. Ну, то есть, мне кажется, что медленно, потому что сердце гонит адреналин, чего ему гнать-то ещё.

…что он нам несёт – кричит Кутиков, – Пропасть или взлёт, омут или брод, и не разберёшь, пока не…

Голова Миши возвращается на место и тут…

– Тормози!!! – ору я что есть сил, громко, дико, отчаянно.

Ору и одновременно с этим, подняв руку, нажимаю на спуск. Стекло разлетается на мелкие кубики, и не успевший сориентироваться Миша жмёт по тормозам. Раздаётся визг и наша задница ползёт вправо по ходу движения навстречу кювету.

Толян бьёт Мишу в затылок кулаком так, что его башка отлетает и врубается в руль. Пи**ец носу. Не убил бы, это нам никак нельзя допустить. Да и пригодится ещё этот хорёк. Я надеюсь.

Открываю дверь и в тот же миг… бабах! В левое заднее крыло въезжает «бобик» с четырьмя ментами. Мишин кочан откидывается назад и возвращается вперёд, утыкаясь в руль. Округа оглашается резким длинным звуком клаксона.

Я рывком открываю дверь и вываливаюсь в ночь.

– Толян, за мной!

Скатываюсь кубарем в кювет, Толик прыгает за мной. Тут же, не давая себе опомниться, мы вскакиваем и, как сайгаки, несёмся в сторону от дороги. Оттуда летят крики, мат и вой клаксона.

– Внимание на ноги! Не подверни!

Клаксон стихает, но крики ещё слышны. Мы бежим по полю и, в принципе, бежится нам нормально. Всего-то по разику падаем, запинаясь за куски земли. Ну, то есть, я дважды, а Толян только один раз.

Вдруг темноту ночи пересекает луч прожектора. Суки, ищут. Ищут нас. Прямо дежавю какое-то, как Ташкент, так галопом по земле в свете луча, как заяц.

– Поехали! – кричит Толян.

Куда поехали? Я не сразу въезжаю. А поехали они за нами… Твою дивизию! «Уазик» выползает на поле и рыская, как катерок попавший в шторм, движется в нашу сторону. Фара-искатель мечется влево и вправо, точно выискивает вражеские бомбардировщики над осаждённым городом.

– Дай ствол, – говорит мой напарник.

– Держи, – отвечаю я, протягивая пистолет. – Погоди, глушак пристегни. Чтоб ни дыма, ни огня. И без жертв желательно, а то нас с тобой конкретно упекут.

Он молча пристёгивает глушак и ложится на землю. Я опускаюсь рядом с ним. Щёлк… металлический лязг, и тут же пык, один огненный глаз у «бобика» гаснет. Пык, и второй тоже. Машина останавливается. Искатель тоже прекращает прочёсывать территорию. Замирает. Ночь чёрная. Нихрена не видать.

Раздаются возгласы. Крики.

– По искателю хрен попадёшь, – тихонько говорит Толян. – Хотя можно попробовать… Сколько здесь ещё?

– Если был полный, то осталось три патрона, – отвечаю я. – Но лучше не рисковать, можно зацепить из ментов кого-то.

– Попробую.

Щёлк… Пык… Темнота… Тишина…

– Блин, Толян! Твою дивизию. Я же сказал, нет.

– Прости командир. Поздняк метаться. Пошли к дороге.

– Пошли. Ты у меня в наряд пойдёшь, а не к дороге.

– Ладно, – тихонько хмыкает он. – Чур по кухне только. Давай правее возьмём, чтоб на этих не наскочить.

– Они, я думаю, тоже к дороге поедут, – говорю я.

– Наверно, куда им деваться ещё.

«Волга» с горящими фарами на обочине – маяк и ориентир, как для «бобика», так и для нас.

Мы делаем дугу и бежим по большому кругу. Слева заводится «уазик», раздаются приглушённые голоса и вдруг включается мигалка. Света от неё немного, но всё лучше, чем в полной темноте.

– Умные, козлы.

– Толик, я думаю, нам надо попытаться взять машину и рвануть в сторону города.

– Бросайте оружие и сдавайтесь, – просыпается вдруг громкоговоритель на «бобике». – Повторяю, бросайте оружие и сдавайтесь, либо мы будем стрелять на поражение.

В доказательство сказанному, раздаётся выстрел. Но выстрел явно пальцем в небо, нас они видеть никак не могут.

– Осмелели. Может, им маячок вышибить?

– Патроны ещё могут пригодиться. Смотри!

Из-за поворота вылетает грузовик. Он чуть притормаживает, проезжая мимо «Волги» и уносится дальше.

Мы подбегаем к дороге чуть ниже поворота, переходим через неё и дальше идём уже с той, другой стороны. Подходим к тому месту, где стоит машина. Никого не видать. Где Миша, непонятно. Наверное, в тачке. Толян ему неслабо так в затылок заглянул, думаю сотряс, как минимум обеспечен.

– Ну чё? – тихонько спрашивает напарник. – Идём?

– Этот хер с пистолетом, – отвечаю я.

– Не будет же он в нас палить.

– Будет, конечно. При мне он в прошлом году трёх ментов завалил.

– Пистолет у нас и самих имеется, – шепчет Толян и сплёвывает. – Ладно, шеф, погнали.

Мы выскакиваем на дорогу и в два шага подлетаем к машине. Я открываю дверь и тут же раздаётся выстрел.

Я стою слева, так чтобы не оказаться на линии огня.

– Э! – кричу я, отвлекая Мишу. – Ты чё творишь! Хорош стрелять! Я сдаюсь!

Раздаётся ещё выстрел и в тот же миг я слышу, как открывается пассажирская дверь, а потом до меня доносится звук глухих ударов и стон.

– Давай его в багажник, – предлагает Толян.

Мише не позавидуешь. Второй раз Толик его в нирвану посылает. Мы вытаскиваем его и запихиваем в багажник. Для этого приходится выбросить две канистры и здоровенный баул с тряпьём. Спи спокойно, милый друг.

– Толян! Быстро!

Вероятно, привлечённые звуками выстрелов, к дороге возвращаются менты на «уазике». Собственно, уже вернулись… Они выскакивают на дорогу, когда Толян захлопывает багажник. Раз, два, три! Мы впрыгиваем в машину, а они подлетают к нам и…

Вж-ж-ж!!! Толян вжимает педаль в пол и срывается с места, выбрасывая из-под заднего колеса тучу камушков с обочины. Мы рвём вперёд, а за нами гонит ментовский «бобик». Он выглядит, как летучий голландец, как пират с потушенными огнями, и только синие всполохи озаряют практически морскую пучину вокруг.