Я положила на стол оплату своей части счета.

– Я на машине и могу подвезти.

Пару минут я смотрела, как он проверял карманы и все сильнее хмурился. Не говоря ни слова, я положила на стол несколько лишних купюр.

– Ключей от машины тоже нет? – спросила я, хотя в его узких джинсах вряд ли нашлось бы для них место.

Ситуация выглядела комично. Как он мог забыть и бумажник и ключи?

– Возьми, – я протянула купюру. – Должно хватить на автобус.

– Только в обмен на твой номер, чтобы я смог вернуть их при нашей следующей встрече. Прости, Вики, мне ужасно стыдно, я не привык быть в долгу. – Он виновато улыбнулся.

Ну вот, мое сердце снова екнуло. Мы вышли из кафе на знакомую площадь. И я взглянула на Ника еще раз. А что, если все брендовые шмотки – подделка, и на самом деле Ник не так богат, как хотел казаться? Я никогда не была модным экспертом и вполне могла ошибиться, оценивая стоимость часов или последней коллекции Армани. Опять же, почему такой красавчик решил подсесть именно ко мне? Простоватой девушке, у которой на лбу написано: наивна и доверчива. В школе искусств полно таких парней. Ночами они зависают в ночных клубах, где тратят все свои деньги на коктейли для красоток, а днем бегут к родителям или любовницам и плачутся о голодной жизни художника. Возможно, Ник с самого начала хотел выпить кофе за чей-нибудь счет, и тут подвернулась я.

– Знаешь Ник, – я остановилась, дотрагиваясь до его плеча, – В жизни случается всякое. Нет смысла казаться тем, кем ты не являешься, иначе и люди рядом с с тобой будут собираться соответствующие.

– Не понимаю, к чему ты клонишь, – он удивленно приподнял брови.

Я закатила глаза, но мысль закончила:

– Как думаешь, если бы красотки в ночных клубах знали, что твои вещи подделка, они бы клеились к тебе из-за красивых глаз?

– Ну, если быть откровенным, думаю, девушки западают прежде всего на мою задницу, а уже потом на глаза, – произнес он и широко улыбнулся.

– Что ж, тебе виднее. Пока, Ник! – я помахала рукой и, прежде чем он ответил, сбежала.

Рядом с ним я всегда вела себя, как последняя дура, и с заблуждения о его положении в обществе, наверное, и началась самая большая ошибка в моей жизни.

Закоченевшими руками я нашарила ключи на дне сумки и открыла дверь. Дом встретил меня теплым воздухом и требовательным, почти возмущенным мявком.

Я подхватила Боничелли и, положив в мисочку консервы, практически бегом побежала на второй этаж, чтобы согреться под горячим душем. Дом, оставшийся после смерти бабушки, уже много лет не видел ремонта. Возможно, после туристического сезона, который должен был начаться в марте, я смогу сменить хотя бы проводку. А до тех пор следует исправно молиться, чтобы однажды все здесь не вспыхнуло, как спичка, от короткого замыкания.

Выйдя из душа, я налила себе горячий чай и устроилась на диване. Безразмерный халат и шерстяные носки выглядели ужасно, но в них я чувствовала себя так комфортно и спокойно, что не променяла бы родное сердцу старье ни на какие кружевные сорочки и пеньюары. Я включила телевизор и тут же попала на фильм с Одри Хепберн, который отдавал привкусом горечи. Казалось, весь день прошлое преследует меня, словно какой-нибудь маньяк или сталкер.

Ник без труда нашел меня на следующий день на площади Микеланджело. Флоренция оказалась недостаточно большой, чтобы затеряться от своей судьбы. Во второй раз Ник не дал мне так просто уйти. Я пала жертвой его ямочки на подбородке и согласилась пойти на свидание.

– Эти фильмы смотрят только пожилые леди в домах для престарелых, – рассмеялся Ник, скармливая мне очередную порцию шоколада.

– Не нравится – не смотри, – сказала я.

– Меня друзья засмеют, когда узнают, что девушка все свидание смотрела черно-белый фильм. – Он покосился на экран.

– Вот перед друзьями и будешь притворяться, что такое кино не в твоем вкусе. Я же вижу, что тебе тоже интересно, – я послушно съела еще одну плитку шоколада, забыв, что собиралась сесть на диету.

Мне хотелось хотя бы немного соответствовать Нику. Я прекрасно видела, как женщины пожирали его глазами, игнорируя мое присутствие. Подозреваю, рядом с ним я смотрелась страшненькой родственницей или подругой сестры, с которой ему приходится нянчиться. Хотя разница в возрасте у нас была всего в пять лет.

– Ты действительно не знаешь, что на такие фильмы обычно ходят, чтобы целоваться на заднем ряду?

– Правда? – искренне удивилась.

Это было что-то новенькое.

– Вики, – взгляд Ника остановился на моих губах, – у тебя шоколад…

– Где? – я, не задумываясь, поднесла ладонь к лицу, но Ник меня опередил.

Подавшись вперед, он провел языком по моей нижней губе. Прикосновение получилось неожиданным и приятным. Мурашки пробежали по всему телу. Я широко распахнула глаза, не зная, как на это реагировать.

– Уже убрал, – он лукаво улыбнулся и, как ни в чем не бывало, посмотрел на экран. – Ладно, признаю, что-то есть в этом старье…

Боничелли залез ко мне на колени и, наминая лапками махровый халат, замурчал. Сколько еще должно пройти времени, чтобы раны, нанесенные в прошлом, перестали причинять боль? Я вздохнула и прикрыла глаз. Кот мурчал, телевизор тихо бубнил на фоне. Понемногу эти звуки меня убаюкали и я провалилась в сон.

Проснулась на том же диване, от боли в спине. Все тело ломило, на лице остался узор от вязаного пледа, а мокрые после душа волосы высохли в причудливых изгибах, словно я спала головой в сушилке. Отодрав себя с дивана, я поплелась на кухню за живительным кофе, но даже спустя две чашки горячего напитка самочувствие не улучшилось. Вялость и разбитость заставили меня померить температуру. Ночная прогулка не прошла даром. Тридцать девять и девять. Я простудилась.

Пришлось звонить в кафе.

– Мэг, привет. Прости, не могу сегодня выйти. Я разболелась и не хочу стать причиной эпидемии в городе.

– И как тебя угораздило? – посочувствовала подруга.

– Машина вчера не завелась. Возвращалась домой пешком. Попроси, пожалуйста, Сэма забрать ее в мастерскую. Она на стоянке возле кафе, – сказала я, тем самым давая повод Мэг лишний раз встретиться с механиком.

В Седоне, наверное, только слепой не заметил, что они нравятся друг другу.

– Хорошо, поправляйся, – торопливо попрощалась она и повесила трубку.

Я ухмыльнулась, зная, что, скорее всего, Мэг уже звонит Сэму, чтобы он заглянул в нашу закусочную пораньше.

Достав аптечку, я выпила примерно половину ее содержимого, и мне немного полегчало. Нацепила на себя безразмерную толстовку со спортивными штанами, и переместилась обратно на диван, чтобы заняться своим любимым делом: разглядыванием узоров потрескавшейся на потолке штукатурки. В такие моменты я не могла остановиться и копалась в прошлом, точно бездомный, который надеялся найти на дне мусорного бака что-то ценное.

– У моего друга в Ливорно свободна квартира с видом на море. Давай съездим? Искупаемся, ты оценишь местные крепости эпохи Возрождения. – Ник явно готовился к этому разговору, и, заметив мой неодобрительный взгляд, добавил: – И не смотри на меня так, там есть две спальни. Клятвенно обещаю не покушаться на твою честь.

Время в Италии подходило к концу. Мне безумно хотелось согласиться и уехать с Ником хоть на край света, но разум вопил и требовал хорошенько все обдумать. Не слишком ли лихо ночевать в одной квартире с парнем, которого я знаю от силы неделю?

– Да брось, Вики, я вижу, что тебе хочется поехать, – он провел костяшками пальцев по моей щеке.

Простой жест, но столько было в нем интимности, ласки и обещания чего-то таинственного, неизведанного, и такого заманчивого. Я нерешительно прикусила нижнюю губу.