ДР: Чтобы пройти эти экзамены, ума до хуя не надо, просто наглости немного. Или память отличную надо иметь или наглость, чтоб через это дерьмо пройти. Они же ждут от тебя готовый ответ, когда спрашивают: «И что тебе понравилось в этой книге?» Ааарр. Вызубрить просто и не дай бог кого-то критиковать. Вот за что я не люблю их, экзамены.

В: А расскажи о своих первых контактах с группой, с нею все началось?

ДР: Ну из-за магазина этого. Они видели меня там. Думали, что я такой чокнутый. Я уже носил тогда эти булавки на одежде. Это 3-4 года назад. И через год они позвали меня к себе (пауза). Мне скучно было просто одеваться. Это одежда все.

В: А что тебя в магазине привлекало? Зачем ты туда ходил?

ДР; Потому что охуенная разница. Мне казалось там классные вещи продаются. Для меня много о человеке говорило его пользу, если он носил эту одежду, а другому въебать хотелось, если он смеялся над ней. Потому что когда ты так выглядишь, и кто-то доебывается до тебя... ты дашь сдачи. Я думаю, ты целую толпу можешь разогнать, если они думают, что ты сумасшедший. Да, а потом это стало местом для среднего класса, и я ненавидел все это. (Презрительно фыркает). А сейчас и того хуже. Они поднимают пены. И магазин загибается с каждой неделей.

В: А в каком смысле для среднего класса?

ДР: Только они могут себе позволить там что-то покупать.

ПРИЯТЕЛЬ: За сколько, не помнишь, Пол купил себе брюки там? Сколько они сейчас — 35 или 45?

ДРУГОЙ ПРИЯТЕЛЬ: 150 фунтов за костюм, ужас, да?

ПРИЯТЕЛЬ: Да нет, 65 за костюм, или нет — 75. (В телевизоре, который только что включили, появляется изображение). Один-ноль. Арсенал забил, один-ноль!

ДРУГОЙ ПРИЯТЕЛЬ: Нет, пиджак из шотландской шерсти сейчас 60 ф. и...

ДР: Смотри, когда я ходил туда в те годы, цены были реально низкие. За два фунта можно было майку купить.

ПРИЯТЕЛЬ: У них тенденция сейчас такая — повышать цены.

ДР: Сейчас Малькольм бросил магазин, он не занимается им больше. Это все Вивьен. Как Малькольм ушел, цены стали расти. Неудержимо расти. Малькольм, сама знаешь, все время с группой проводит. И магазином больше не занимается.

В: И еще одна вещь, группа зарекомендовала себя как анти-сексуальная, вы ведь не играете на сексуальных эмоциях на своих концертах, так это?

ДР: Нет. Но если ты имеешь в виду любовь...

В: А так вот что я имею в виду (смеется).

ДР: Да, мы не анти-сексуальны. Зачем мы тогда называемся Секс-Пистолеты, если мы против секса. Вот любовь я ненавижу. Мы ни одной любовной песни не написали. Как достало уже все это (северный акцент): о любовь, любовь, твой океан безбрежный. (Нормальный голос). Нам не нравится любовь. Это дерьмо просто.

В: Ее не существует, или же вы презираете ее?

ДР: Да любовь это просто похоть. Все очень просто.

В: А что ты понимаешь под похотью?

ДР: Да жадность, не так что ли? Самолюбие. Женитьба. Я считаю — хочешь с кем-то жить, живи на здоровье, но зачем еще в придачу эти ебаные официальные бумажки — захочешь разойтись и не сможешь. Все это страсти, похоть. Отвратительно. Все это глупо, пагубно и порочно. Подписываешь себе приговор. В общем, мертвое слово[2]. (Обращается к ДЕББИ, которая появляется в дверях). Я так люблю чай, дорогая, большое спасибо. Не хочешь ли ты приготовить мне чашечку чая, Дебби?

ДЕББИ: Нет.

ДР: О, иди, приготовь.

ДЕББИ: Ладно уж, я вижу у вас тут интервью.

ДР: Спасибо, Дебби, дорогая Дебби, спасибо, Дебби, юная кинозвезда[3]. (Дружный смех).

ДЕББИ (из кухни): Мудаки!

В: И еще один вопрос, отвлекаясь от анти-любви — твоя позиция против поп-звезд?

ДР: Презираю звезд. Засранцы они. Живут в своих дворцах и ни хуя не знают о реальной жизни. Все, о реальной жизни они перестают что-то знать. Долбаются там наркотой, засранцы, и привет.

В: Терри Слейтер из EMI думает, что ты вскоре станешь одним из них, у тебя просто нет другого пути...

ДР: Это точно — но по их мнению. Я должен встать на этот путь, потому что все пока вело к этому. Но, кажется, мы тут можем все перевернуть — только одно поколение становилось звездами, группы 60-х. Но до них были рок-н-роллеры, и они не были вне реальности, не так что ли? Они держались своих корней. У них были корни. Говно полезло из шестидесятникоВ: я не отсюда, чувак, седьмые облака и все такое. Это здорово им наехало на мозги, если у них там что-то было. А мы (комические интонации), мы кое-чему от них научились.

В: Вы как группа или ты сам?

ДР: Неважно, как хочешь. Они наши менеджеры.

В: Да, но смотри, такие люди как Фишер (адвокат Пистолз), они, как мне думается, принадлежат к миру бизнеса и...

ДР: Да, он просто на работе, он также работал бы в другом бизнесе, но он часть Гиттербеста, компании, которая работает на Пистолз. Малькольм — это Гиттербест. Пистолз владеет компанией. Глиттербест не может существовать без Пистолз. Она вспомогательна. И все счета приходят на Глиттербест, не с к нам в Секс Пистолз. Это такой окольный путь, чтобы отбиваться от налоговых инспекторов, держать их подальше от себя, козлов вонючих.

В: Так вы, Пистолз, это компания?

ДР: Да, ты должен утвердить себя как компанию, иначе они будут обдирать сетя, стричь с каждого пенни, который ты получаешь. Я думаю они прямо сейчас, блядь, в лучшем виде это проделывают (пауза). И если бы у нас не было таких людей, как Фишер, нас просто-напросто бы обдирали Я обрисовываю реальную ситуацию. В музыкальном бизнесе одни блядские суки. Я ненавижу их всех. Пытаются объебать тебя, где только возможно.

В: Сознательно или бессознательно?

ДР: И так и этак. Часто бессознательно. Они и не догадываются иногда, что перекрывают тебе весь кислород. Для них рок-группа просто еще один кусок жратвы на неделю Новая тема для продажи. Новая статейка об одежде. Но поскольку у нас есть свои художники, свои промоутеры, они во все это не могут вмешиваться.

В: Ты можешь описать свой обычный день?

ДР: В течение дня я обычно не встаю, я, как правило, в кровати, ночью зато я не сплю. Вот тебе и типичный день.

ДЕББИ. Я могу для вас описать день Джона.

В: Что ж, пожалуйста.

ДЕББИ: Все время полусонный. Всегда обиженный. Мммм...

В: Но сейчас он не обиженный, к тому же сейчас еще не ночь.

ДЕББИ. Давайте не будем вдаваться в детали.

В: Но ты ведь встаешь днем, так? Не ночью же? Ты же видишь дневной свет хоть иногда?

ДР: Не очень часто. Ненавижу день. Когда мы гастролируем, это убивает меня: путешествовать целый день.

В: А ты часто репетируешь?

ДР: Да. Около 6 мы начинаем репетицию, в 10 заканчиваем, потом бухать начинаем, приходим на Виллсдейн Лейн, берем ящик пивка, возвращаемся, усаживаемся, ведем себя как последние говнюки и около 8 утра идем на сон.

В: Все вы получаете что-то вроде зарплаты, так ведь? Сколько это, 60 фунтов в неделю?

ДР: 50. Которые я проебываю в первый же день. Иногда десятку оставляю.

В: Фильм вам обошелся в круглую сумму, не так ли?

ДР: Ебаные пол-миллиона.

В: Это конечная сумма?

ДР: Нет, это на настоящий момент. И это не все еще. Это те деньги, которые уже угрохали. Около 10 процентов из них наши, остальные от спонсоров.

В: А как ты думаешь, все фильмы так дорого стоят?

ДР: Для фильма это очень дешево. Просто дешевка. И грязь одна. Ничего больше, фильм этот.

В: Хорошо, так вы пошли на контакт с объединениями, я имею в виду кинообъединения...