Ближайший к нам василиск не стал исключением. Но в отличие от большинства наемников, мы с Хитори и Синикой не были настолько беспомощны, чтобы просто стоять на месте и ждать, пока нас не убьют.
— … [Точечное рассечение]!
— [Защита от проклятий]!
Пока я с разбега влетел в василиска и намеревался срубить его шею, возле меня пролетела пара воздушных клинков, а тело странно заблестело.
Клинки врезались в крылья существа, чьи острые перья уже были готовы пронзить меня, и разрубили их пополам. Василиск взвыл, но даже оставшись без крыльев не упустил возможность и атаковал меня.
— Мгм!
Когда мой меч прорубился сквозь тонкую шею монстра, тот успел выпустить в мою сторону поток маны. Я сразу ощутил, как тело словно сковало. И хотя василиск сделал это без особой точности, но окаменение все равно настигло меня.
— … Брат!
Сестра кинулась ко мне и пока я стонал расстегнула мне рубашку. Ее глазам предстал частично окаменевший торс, однако дальше груди и пары других мест окаменение не пошло. Помогло заклинание Синики и мое высокое сопротивление особым атакам. Но меня поражает, что даже с такой защитой эффект оказался достаточно мощным, чтобы сработать на мне…
— О Богиня, ты как⁈ — подбежав спросила Синика.
— Н-нормально, — ответил я сквозь силу. — Всего пара ребер окаменела и легкие слегка потяжелели, пустяки.
— Чего? Если это для тебя пустяки, то даже думать не хочу, как для тебя выглядит трудное положение…
— … Поверь, в пустяковых ситуациях брат оказывается куда реже.
Я не мог не заметить удрученного тона Хитори, но ситуация не позволяла нам тратить слишком много времени на разговоры. И хоть мои движения стали немного скованными, но до пляжа еще далеко, а враг и не думает отступать.
— Идем, иначе отобьемся от остальных…
Стараясь не думать о боли, я побежал за отрядом, и Хитори с Синикой поспешили вслед за мной.
Но дорога превратилась в настоящий кошмар. Тут и там стояли каменные статуи и валялись расчлененные трупы. Василиски жадно поедали оступившихся наемников, не брезгуя и деревенскими жителями, заливая все вокруг свежей кровью.
— К-ко-каргл! Ко-ка-а⁈
— Гха! — вкладывая все силы в удар, я разрубил преградившего путь василиска, а следом еще одного.
Девушки раскидывались заклинаниями и попутно старались помочь попавшим в беду. Но их помощь ограничивалась лишь огневой поддержкой, ибо останавливаться в подобной ситуации было очень рискованно. Стоило кому-то замедлиться, как на него наскакивало сразу несколько василисков, либо ноги превращались в тяжелые глыбы.
И даже если бы я лично хотел помочь этим несчастным, я не мог выделить на это даже свободной секунды, ибо этого времени попросту не было. Как только я убивал очередного василиска, тут же появлялся другой и уже летел мстить мне за убитых собратьев.
Но мои глаза все равно натыкались на картину, как еще живые наемники и полулюди тянулись к нам и молили о помощи.
В пылу битвы мне в голову врезался вопрос: смог бы я помочь им, если бы использовал все свои силы? Нет, если бы использовал хотя бы часть той силы, что вынужден скрывать перед посторонними.
Достань я C-Cris и прострели голову каждому василиску, никаких жертв могло и не быть. Те же наемники, некоторые из которых презирают полулюдей настолько, что брезгуют даже смотреть на них, все равно помогают в меру своих сил и пытаются спасти. Выходит, в моральном плане я еще хуже, чем они?
Ведь несмотря на эти мысли, я все еще продолжаю идти вперед. Стараясь не смотреть в глаза тем, кто умирает из-за того, что я не спас их.
«Не смотри туда… это не твоя вина, что их сожрали василиски. Твоя сестра и Синика же не рискуют и просто бегут, вот и ты беги. Ты не должен вмешиваться,» — повторял я себе из раза в раз. Только никакого эффекта от этого повторения не было, ибо каждый раз мои глаза сами падали на каждого, кого обращали в камень или потрошили.
Ладно обычные наемники. Они знали, что идут на опасное задание. Их работа заключается в том, чтобы рисковать жизнью. Но обычные мирные жители, каждый из которых к тому же является получеловеком, а не представителем вида, что я терпеть не могу, все равно оказывается брошен мной на произвол судьбы.
И сколько бы я не искал себе оправданий. Сколько бы не утешал фразами о том, что мы должны скрывать силу и не моя задача защищать этих жителей, сути это не меняет. В трудный момент, когда невинные погибают в страшных муках, я лишь прохожу мимо.
И почему… почему меня это волнует?
В крови василисков отражаются лица людей, которые просят нас помочь им. Людей, которых мы… я бросил. Ха… меня вдруг совесть замучила?
Столько обездоленных осталось на этом свете из-за моих действий и решений. И неизвестно, сколько погибло в процессе. И черт его знает, сколько погибнет еще. На этом фоне смерти местных жителей кажутся такой мелочью, что думать об этом попросту бессмысленно. И все же я об этом думаю.
Я и прежде замечал за собой такие противоречивые и в какой-то степени лицемерные мысли. Ведь даже зная о последствиях, я никогда не отступал от намеченного плана, чтобы сохранить жизни невинных, а лишь продолжал гнуть свою линию. Так имею ли я право думать об этом, если уже натворил достаточно? Мне ли искать оправдания?
Никогда я не отличался особой эмпатией, а после смерти эта черта и вовсе атрофировалась. Так я думал, поскольку мои эмпатичные мысли никогда не перерастали в действия.
Поэтому я не могу понять, почему решил сделать то, что сделал.
Зарубив еще одну птицу, я увидел маленького мальчика из деревни, держащего за руку свою мать. Та превратилась в холодный камень, но я смог различить черты ее лица. Было видно, что до самого конца на ней держалась успокаивающая улыбка, чтобы ее ребенок не думал о том, какую боль сейчас испытывает его мама.
Мальчик рыдал и не двигался с места, а в это время сзади к нему подходил василиск с окровавленным клювом. И тот уже открылся, чтобы раскусить голову ничего не подозревающего ребенка.
И мальчик, и василиск были слишком далеко, чтобы я успел вмешаться. Даже если бы я использовал ускорение, я бы не смог добраться до него вовремя.
Но пока я думал, что же делать, моя правая рука сама потянулась к поясу. Отбросив саблю и перехватив грешный меч другой рукой, я достал бордовый пистолет и навел его прямо на голову василиска.
Хитори и Синика увидели это, но даже среагировать не успели, как я уже надавил на спусковой крючок.
Раздался громкий выстрел, и после этого большая голова монстра разлетелась как арбуз. Обломки черепа с огромной скоростью полетели в разные стороны. Один врезался мне прямо в лицо и вошел глубоко в мышцу, но я лишь поморщился и побежал к мальчику.
Ребенок, который развернулся сначала на громкий звук, а потом посмотрел на бездыханное тело василиска, сильно испугался и закричал. Но успокаивать его времени не было.
— А-а-а-а! М-мама!
— Тихо, парень! Пошли.
Отозвав C-Cris и взяв обратно зеленый меч, я грубо подхватил мальчика одной рукой и побежал на выход из леса. Благо он уже виднелся впереди.
Наемники там уже закончили очищать проход от оставшихся василисков, и все уцелевшие ринулись на берег. Нам втроем оставалось только последовать за ними и вернуться на корабль.
Казалось, никто из них не обратил на выстрел внимания. Так что тот факт, что я раскрыл, каким оружием владею, остался ими незамеченным. Но девушки, что шли рядом, не могли этого не увидеть.
Обе были в курсе, что это оружие у меня было. Но отреагировали они по-разному.
Хитори, вопреки моим опасениям, показала слабую улыбку, хотя я только что поставил под угрозу нашу основную миссию. Она одобрительно смотрела на меня, отчего при встрече наших глаз мне стало как-то неловко.
Синика оказалась полной противоположностью сестры. Когда мы добежали до берега, она просто подошла ко мне и попросила отдать ей мальчика, чтобы я не так сильно напрягался после частичного окаменения.
