– Ну, что делаем дальше? – четверть часа спустя поинтересовалась девушка, ловко, не касаясь ногами стремян, запрыгивая на лошадь. Король расщедрился. Точнее, с готовностью предоставил необходимый транспорт – на улице давно уже день, и летать у всех на глазах было глупостью несусветной.

– Едем в порт, за Матильдой и ковром. К Штраубе возвращаться не вижу смысла, навестим его на обратном пути. Письмо я черканул – передадут. И – к нашей дорогой королеве. Мы немного потеряли темп, но думаю, пока что это не критично.

Сара чуть подумала, а затем, видимо, пришла к каким-то запоздалым выводам и нахмурилась.

– Не любишь ты людей, Яран, – вздохнула она.

– А должен?

– Ну…

– Если да, скажи, в каком официальном документе это написано.

– Хоть посочувствовать ему мог бы?

– Королю-то? Мог. А зачем? Я тебе больше скажу, если б кто-то незнакомый умер, я его родне тоже сочувствовать не стал бы.

– Но почему?!! – взвыла девушка.

– Потому что не обязан – раз. Потому что незнакомые мне люди вообще меня не касаются – два. И потому, что сочувствие в такой ситуации вообще отдает лицемерием – три.

Сара вновь задумалась. И вновь, после короткой паузы, нахмурилась.

– А… мы справимся?

– Об этом надо было спрашивать раньше, – ядовито усмехнулся Яран. Впрочем, без каких-либо ноток злости. Как он успел убедиться за свою долгую жизнь, слабоумие и отвага всегда было девизом молодежи, пускай даже такой вроде бы умненькой, как его нынешняя воспитанница. Обижаться на это столь же бесполезно, как на ветер или дождь. Стихийное бедствие, остается лишь смириться и научиться по возможности получать удовольствие от процесса.

– Ну-у…

Так умильно смотреть в глаза могут только женщины. Да не абы какие, а те, которые твердо знают: их могут выпороть, но все равно сделают так, как они хотят. Яран вздохнул:

– Я не уверен. Но даже если ты слабей, надо постараться напихать врагу полный анус огурцов. Чтоб в другой раз связываться не рисковал.

С этими словами он залез на свое полноприводное транспортное средство, нетерпеливо перебирающее копытами. Садился он, в отличие от воспитанницы, без выпендрежа, неторопливо. Если быть честным, ему порядком надоело происходящее.

А вот Сара, напротив, воспринимала все со свойственным молодости щенячьим восторгом. – Дождавшись, когда наставник устроится в седле, она улыбнулась во весь рот и лихо выдала:

– Тогда вперед!

– Я не против, – усмехнулся Яран. Врезал жеребцу пятками в бока и понесся по улице, да так, что искры полетели из-под подков. Сара, на миг замешкавшись, в точности повторила действия наставника, легко догнала его и пристроилась рядом. Так, плечом к плечу, они и покинули дворец.

Смотритель причала, все тот же плюгавый мужичишко, что и в прошлый раз, встретил их со смешанными чувствами. Они из него так и перли, а мимикой своей этот умник владел так себе, и Ярану не составило труда вычленить из них одновременно злобу и радость. Хорошо еще гадать что почем не потребовалось. Сам рассказал, можно сказать, вывалил, что накопилось сразу после того, как понял: бить не станут. Во всяком случае, просто так.

Как оказалось, больше всего смотрителя бесил лодочный сарай. Точнее, факт того, что ничего больше в него не запихнешь. Проклятие, наложенное Яраном, пугало. А еще больше пугали слова одного из людей графа Штраубе, специально при-ехавших, дабы предупредить: место арендовано его друзьями, и не стоит качать свои предельно сомнительные права.

А позавчера сюда вдобавок пришли двое из Службы внутренней безопасности. Никаких документов, правда, не предъявили, вместо этого сунули под нос смотрителю литой кулак и прошли в сарай. Больше смотритель их не видел.

Ну, что полицейские были ряжеными, Яран понял сразу. И потому, что без ведома министра не пришли бы, и из-за отсутствия документов. Без них полицейские «на дело» не ходят, порядок в этом вопросе навели больше ста лет назад. А вот почему не вышли… Проклятие, наложенное на ковер, было смертельным. Так он объяснил смотрителю, когда парковался. На деле же выглядело оно грозно, однако вызывало лишь паралич на два часа и симптомы одной дурной болезни. Нос там отпадет, к примеру… Но почему они не вышли… Ах да, Матильда!

Матильда развлекалась вовсю. А так как в пределах досягаемости имелись только мыши, то она и занималась их ловлей. Тот факт, что ее габариты оказались больше, чем в прошлой жизни, в сотни раз, а мыши остались прежними, тигрицу не волновал совершенно. Как рассказал смотритель, лодочный сарай ночами ходуном ходил. И вонь стояла неимоверная! Ну да, о питании Яран позаботился, но организм тигрицы функционировал нормально, и кучи у стены наглядно свидетельствовали, что с голоду киса не пухла. К слову, тех двоих она не съела. Просто снесла им головы, да и делу конец.

Зато как обрадовалась! Сару едва не уронила на землю, когда обтиралась о хозяйку и тыкала ее лбом, требуя свою порцию поглаживаний. Яран тоже внес свою лепту… В общем, вылетели они только через час, провожаемые мысленными проклятиями смотрителя – ему же сарай-то отмывать! Впрочем, ничего страшного. Заплатили ему достаточно, пускай теперь отрабатывает.

Когда летучий ковер уже величественно поднимался, Яран замедлил его ход, повернулся к отвесившему челюсть смотрителю и скомандовал:

– Подь сюды!

Когда-то подобное обращение к нижестоящим по социальной лестнице его коробило. Сейчас Яран понимал: в средневековом обществе или ты крут, и пятки лижут тебе, или все с точностью до наоборот. И крутизну свою надо постоянно демонстрировать всеми возможными способами. Избавляет от многих проблем, неоднократно проверено.

Вот и сейчас брезгливо-наглый тон сработал, как нужно. Сообразив, что тот, кто перед ним, стоит неизмеримо выше по социальной лестнице, смотритель подскочил на полусогнутых. Яран брезгливо окинул взглядом его раболепно склонившуюся фигуру и приказал:

– Коней отведешь во дворец. Скажешь, что от виконта ви’Тарро. Потом пойдешь в Службу внутренней безопасности. Скажешь то же самое. Расскажешь все, что видел, не забыв про тех двоих, что в сарае разлагаются. Приведешь их сюда, пускай смотрят. Сделаешь это сейчас же, или завтра все и без тебя выяснят, но ты за медлительность огребешь насмерть. Все понял? Выполнять. Бегом!

Даже не проверяя, насколько верно был понят его приказ, Яран накрыл ковер защитным куполом и направил ковер прочь от берега. Выполнит – молодец, нет – что же, ему и впрямь выдернут гланды через задницу. Процедура, которую еще никто не переживал. Так что – пускай думает, у него на то голова имеется.

Ковер мчался над поверхностью воды, буквально разрывая воздух. Яран был… счастлив. Очень странное ощущение, но именно так он мог его идентифицировать. Столица успела его утомить. Отвык… А вот так, как сейчас, лихо мчаться ему нравилось. В студенчестве, когда было хреново на душе, он, помнится, брал аэробайк и мчался во весь опор, приводя иногда в ужас скучных домохозяек, неспешно летящих по своим делам, и нарываясь иной раз на отповеди матери.

Эх, мама, мама. Как она там? Как сестры? За кого вышла замуж соседская девчонка, с которой они летними ночами сидели рядом на лавочке и мечтали о звездах? Прошлое… Тоска вдруг навалилась на Ярана с такой силой, что захотелось взвыть. Такое случалось, но редко, если раз в полгода – уже много. Ах, как не вовремя! Он скрипнул зубами и внезапно услышал:

– Ты чего?

– Все нормально.

– Ой, да ладно. У тебя лицо закаменело. И глаза…

– Что глаза?

– Они у тебя стали мертвыми.

– Все нормально, мелкая, не переживай, – Яран усилием воли взял себя в руки. – Нормально…

– А то я не вижу, – фыркнула несносная девчонка и тут же хихикнула. – Знаешь, что мы забыли?

– Что?

– Позавтракать…

У Ярана забурчало в животе. Действительно, забыли. И он даже не подумал о том, чтобы взять запасы. Сумка, в которую помещалось самое необходимое – смена одежды, накопитель, еще кое-какие мелочи, расположилась в пространственном кармане. А вот еды не взяли ни крошки. Черт! Учитывая ускоренный метаболизм Ярана и его повышенную потребность в питании, это могло стать проблемой. Нет, потерпеть-то он потерпит, но все равно паршиво.