Твори в позитиве

Рейс «Анталия – Санкт-Петербург» подходил к концу. Туристы, отдохнувшие и счастливые, возвращались домой в родные пенаты. Группа молодых людей в конце салона всё время шумела и громко шутила. Старшему бортпроводнику даже пришлось сделать им замечание.

– Всё, остался последний рывок. Вот защитим дипломные работы, тогда оторвемся.

– Да, но говорят, последний курс – самый сложный.

– А, чего сложный-то? Вон кого-то уже на роль утвердили, – парень похлопал друга по плечу, – Главную роль, прошу заметить! И как, вживаешься ты в роль пилота?

– Ага, вживаюсь. Летаю во сне.

Парни громко захохотали.

– Вообще режиссёр – крутой чувак. Он мне сказал, что нельзя сыграть небо, стоя обеими ногами на земле. И… и отправил меня в лётную школу!

– Да, ладно?!

– Серьёзно!

– И что ты уже летал? Сам летал?

– А… мне бы хотелось сказать: «Да! Я летал!» Но, если честно, то скорее держался за штурвал.

– Самолёт легонько качнуло. Потом тряхнуло сильнее. Борт немного наклонился вправо. По салону быстро пробежала бортпроводница.

– Что происходит? – молодой актёр заметил, что-то не так. Бортпроводники попросили пассажиров с первых сидений пересесть дальше. Из кабины пилотов вынесли мужчину в кителе и уложили на кресла.

– Это кто? Наш пилот?! – взволнованно перешептывались ребята, – Что с ним?

– Минуту внимания, пожалуйста. Среди пассажиров есть медицинские работники? Нужна помощь.

В салоне стояла полная тишина.

– Я – доктор, – наконец раздалось в конце салона.

– Слава Богу! Пожалуйста, проходите. Командиру экипажа стало плохо. Он потерял сознание, – как можно тише говорила девушка, – Аптечку уже несут.

Доктор принялся осматривать пилота. Тут самолет тряхнуло снова, уже сильнее, и он наклонился на другой борт. Люди запаниковали. По коридору весь красный прошел быстрыми шагами второй пилот.

– Я сейчас, – бортпроводница последовала за ним, – Без паники. Оставайтесь на своих местах. Пристегните ремни.

«А кто же за штурвалом?» – промелькнуло в голове молодого актера, – Автопилот? Нам же снижаться через несколько минут». Он прошел к отделению бортпроводников и услышал разговор.

– Второй пилот не может сажать самолет. Это его первый полет. Он только после летного училища. У него истерика. И его тошнит в туалете. Что делать? – кратко излагал старший бортпроводник.

По спине парня прокатился холодок. Он прошел через салон в кабину пилотов. Она была пуста. На панели управления лежали наушники, из которых надрывно орал диспетчер.

– Прием, прием! Борт триста семьдесят пять! Меня кто-нибудь слышит? Доложите ситуацию! Да куда вы все подевались?!

Парень повернулся к выходу. На минутку задумался. Потом взял наушники и сел в кресло пилота.

– Прием. Говорит борт триста семьдесят пять. Первому пилоту стало плохо. Второму… тоже.

– Кто это говорит? Кто за штурвалом? – скороговоркой говорил диспетчер.

– Я – пассажир. За штурвалом… никого.

На другом конце провода воцарилась тишина. Было слышно, что они что-то громко выясняют.

– Прием, – парень с ужасом смотрел в лобовое стекло и видел перед собой только небо.

– Прием, – наконец послышалось из наушников, – Парень, ты как оказался в кабине пилотов? У тебя есть лётный опыт?

– Просто зашел. Да, лётный опыт есть небольшой.

– Опыт посадки воздушного судна?

– Два раза я это делал, – честно отвечал он, до сих пор не понимая, однако к чему все эти вопросы.

– Значит, сейчас будет третий. Приготовиться к снижению. Парень, будешь сажать самолет, – отозвался голос в наушниках.

– Подождите, подождите! Как сажать самолет?! Я – нет! Я – не пилот! Тут же люди! – молодого человека бросило в жар от услышанного.

– Вот именно! Будешь сажать! – истошно заорал диспетчер, – Спокойно, парень, я буду говорить тебе, что нужно делать. У тебя всё получится.

В этот момент в кабину зашел старший бортпроводник.

– С нами связались из командно-диспетчерского пункта. Среди пассажиров нет никого с летными навыками. Мы передали нашу ситуацию. Сажать самолет придется тебе, – старался как можно спокойнее говорить он.

– А как же второй пилот? – актера охватила паника, – Он же в норме. Ну, вколите ему что-нибудь успокоительное! – его руки дрожали, лицо раскраснелось от волнения.

– Да, пойми ты! Мы пытались привести его в чувства! Доктор сказал, что он не сможет. Истерика у него.

– Так, я-то вообще не могу! Я не умею! Чего я летал-то? Несколько раз на легком самолете! С инструктором рядом. И без никого. Без людей в салоне!

Парень попытался встать из кресла, но рука бортпроводника тяжело опустилась ему на плечо.

– Я знаю, что ты боишься. Но ты сможешь, – сказал он тихо, – Иначе нельзя. Мне в салон нужно к пассажирам. Удачи тебе, мальчик.

– Слышишь меня? – снова послышался голос из наушников.

Молодой человек глубоко вздохнул, взял себя в руки и решительно посмотрел вперед.

– Я слышу.

– Отлично. Отключи автопилот. Выровняй линию горизонта. Знаешь, как?

– Да, – коротко ответил он.

Он крепко взял штурвал и слегка потянул на себя. Он почувствовал, как машина послушно отреагировала.

– Всё, выровнял.

– Отлично. Теперь сбрасывай мощность. Потяни дроссель. Он находится справа. Белого цвета.

– Да, нашел, – он уверенно надавил на рычаг, – Готово. Жду переключения, – он замолчал, прислушиваясь к звуку двигателей. Они загудели глуши.

– Хорошо. Начинай понемногу снижаться.

Самолет неожиданно затрясло.

– Мы попали в турбулентность. Жду прохождения воздушной ямы и приступаю к снижению.

Он только крепче сжал штурвал.

– Хорошо. Плавно опускай нос судна.

Парень надавил на штурвал. Самолет медленно пошел вниз.

– Хорошо, – четко командовал авиадиспетчер, – Веду тебя. Будем сбрасывать топливо.

– Что? Зачем?

– Садимся в аварийных условиях. С топливом в баках очень рискованно. Велика вероятность взрыва.

– Но без топлива я не смогу при необходимости уйти на второй круг, – голос актера дрожал, но руки уверенно держали штурвал.

Сотрудники аэропорта, собравшиеся в центре управления, переглянулись. Они понимали, что при таких летных навыках, а точнее практически при их отсутствии, уйти на второй круг он всё равно не сможет.

– Спокойно, тебе не понадобится. Погодные условия идеальные, – диспетчер тоже нервно сжимал микрофон, словно это был штурвал.

– Какая ветреность? – неожиданно для самого себя вспоминал парень важные для посадки параметры.

– Нулевая, – ободряюще произнес диспетчер, – Справа блокировка топлива. Деактивируй её. Нашел?

– Да. Нажал. Загорелась красная лампочка.

– Всё правильно. Теперь в верхнем углу переключи рычаг в сторону сброса.

– Готово, – он быстро выполнял все указания.

Послышался свист вытекающего топлива.

– Теперь плавно заходи на глиссаду. Когда увидишь взлетно-посадочную полосу, ровняй машину на неё.

Парень усиленно всматривался в картинку проявляющегося ландшафта, пытаясь рассмотреть среди множества зданий и дорог взлетную полосу.

– Я не могу найти полосу! Захожу на глиссаду. Где полоса? Не могу определить, где полоса!

Однообразные линии дорог внизу образовывали неразборчивую сетку.

– Спокойно. Я веду тебя. Ты правильно идешь!

Он неуверенно определил среди этой сетки очертания взлетно-посадочной полосы, отмеченной фонарями.

– Кажется, я её вижу, – вдруг закричал он, – Да, точно! Это полоса, полоса! – облегченно кричал молодой человек.

– Держи штурвал. Ровняй машину строго посередине полосы. Высота сто метров. Выпускай шасси. Жди касания. Знаешь, как гасить скорость?

– Реверсом тяги? – на автомате отвечал актер.

– Умничка! Знаешь, где на панели управления?