– А вот и похитительница моего сердца! – Толя обнимает и целует меня в щёку. Протягивает стаканчик с манговым смузи. – А это чтобы зарядить твой организм энергией до обеда, солнышко.

– Спасибо! Ты у меня такой заботливый, – нежно улыбаюсь я в ответ, забирая стаканчик.

– Пустяки, Арин. Всё ради твоей улыбки.

Настроение сразу поднимается. Всё-таки у меня идеальный парень. Умный, воспитанный, обходительный, всегда делает приятные вещи. Не то что некоторые!

Какие-то девчонки, пробегающие мимо, бросают в нашу сторону завистливые взгляды и, хихикая, продолжают свой путь по коридору.

– Ты сегодня снова занят?

– Занят. Но ради тебя освобожусь. Прогуляемся вечером по посёлку? У меня для тебя сюрприз.

– Конечно, Толь.

– Тогда до вечера, моя прекрасная леди.

Он нежно проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. Аккуратно берёт прядку волос, заправляя мне её за ухо. Хватает за руку, целуя пальцы, и отпускает. Как только Титов разворачивается и идёт в сторону своих друзей, которые его ждут, меня тут же подхватывают под руки подруги и уводят в другую сторону.

– Завидую-ю, – протягивает Танька, вгоняя меня в краску. – Толя у тебя такой крутой! Прям как из романтического фильма!

– Без обид, но он как будто переигрывает. Не доверяй ему слишком сильно, – еле слышно произносит Люся, потупив взгляд в пол.

– Да что ты понимаешь! У тебя даже парня никогда не было, – возмущается Таня. – Аринке свезло, отхватила старшекурсника.

– Тоже хочешь? – смеётся Люся.

– Нет. Я уже нашла свой идеал! – мечтательно говорит Зарницкая, резко останавливаясь и с мольбой глядя на меня. – Сведи меня с Коршуном?

– Что? С кем? – ошарашенно и, кажется, слишком громко спрашиваю я.

– Так все называют Марка. Пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Он же почти твой родственник. Разве не супер будет, если твоя лучшая подруга станет его девушкой, м?

– Если ты не заметила, Тань, мы не испытываем друг к другу симпатии.

– Ничего, вам всё равно придётся общаться. Ну хотя ради меня! Мы же родственные души с тобой!

– Шутишь? Не ты ли хотела ему колесо пробить?

– Это было давно. Я уже всё забыла. Уверена, он не хотел нас обидеть.

Хочется сказать, что определённо точно хотел. Я знаю Коршунова всего второй день, но уверена в этом. Такой уж отвратительный у него характер и огромное желание доставать меня.

– И вообще, как можно злиться на такого красавчика? – продолжает тараторить Танька. – Вы его вообще видели? Аполлон, сошедший с обложки журнала, не меньше!

– Тебе на испанский не пора? – интересуется Люся, по лицу которой видно, что ей уже надоел этот разговор.

– Точно… Надеюсь, Марк тоже выбрал испанский первым языком. Английский-то он хорошо должен знать… Ну всё, я побежала!

И я надеюсь, что углублённый английский ему ни к чему. Учил же он его в Америке в конце концов. Да и Давид ходит на другой язык. На первом курсе мы изучаем по два обязательных языка. Третий язык идёт за дополнительную плату. Я для себя выбрала основным английский, как и Люся. А вторым, конечно, испанский, потому что его грамматика во многом схожа с итальянским, который я знаю на среднем уровне. С третьим языком решила повременить. На втором курсе можно выбрать ещё из пятидесяти четырёх языков. И я пока в раздумьях между китайским и немецким.

В аудитории, в которой проходит английский уже почти все ученики сидят по местам. И даже учительница на месте. Садимся с Ясеневой на первую парту. Раскладываем все принадлежности. Я люблю, когда на столе всё красиво и аккуратно. А ещё всякие симпатичные мелочи. Ноутбук сейчас не понадобится, поэтому достаю красивую кожаную пастельно-розовую тетрадь, с забавными чёрными и белыми нарисованными котиками. Заказывала такие в специализированном шоуруме. У неё даже форзацы цветные, бежевые с белыми цветочками. У меня для каждой тетрадки свои стикеры есть. А ещё безумно милый комплект ручек. Сегодня выбираю жёлтую в белый горошек. У Люси с этим попроще: классическая зелёная тетрадь на кольцах, чёрная гелевая ручка, маркеры. Зато подчерк, которому любой позавидует.

Чувствую прожигающий взгляд сбоку. Оборачиваюсь на соседнюю первую парту и замечаю Лику, сверлящую меня недовольным взглядом. И что на этот раз? Эта яркая блондинка с каре, сощуривает зелёные глаза, недовольно надувает пухлые губки и отворачивается. Оттягивает кофточку, чтобы её декольте стало ещё больше. Прикладывает ко рту ручку со стразами «Сваровски», нервно покусывая её. Смотрит в сторону входа в аудиторию и томно вздыхает. Догадываюсь, кого она ждёт.

И он как по щелчку пальцев появляется. Вальяжной походкой заходит в класс. Удивляюсь, что гадкий тип позволяет себе наглость сесть рядом со мной, на пустующее место. Неужели хочет быть поближе к преподавательнице? Сомневаюсь, что Коршунов до первой сессии дотянет. Хорошо будет, если отчислится и уедет обратно.

Не хочу затевать конфликт на виду у одногруппников, и двигаю свой стул поближе к Люсе.

«Просто нужно пережить эту пару и игнорировать сводного», – думаю я, пока сын Нины небрежно не отодвигает мои учебные принадлежности в сторону.

– Да что ты себе позволяешь? – возмущаюсь я.

– Раздражают все эти детские штучки. Вроде взрослая, Воробушек, а как будто только из детского сада, – надменно отвечает Марк.

– Так отсядь куда-нибудь подальше. Вон, за соседней партой тебе будут рады!

– Уже ревнуешь, А-ри-ша? – противно растягивает Коршунов моё имя.

– Внимание, восьмая группа! – требовательный голос Аллы Леонидовны разносится по помещению. – Записываем тему семинара, а дальше проверка знаний.

Сводный, как я узнаю, после первой проверки, учится очень даже неплохо. Как минимум по английскому. На паре не строит из себя того самого самоуверенного болвана, каким он предстаёт передо мной обычно. И это сбивает с толку. Неужели он нормальный и только со мной такой? Или же, наоборот, при учителях строит себя того, кем не является?

В середине семинара, Анна Леонидовна просит Люсю сходить в библиотеку, за какими-то дополнительными материалами. Как только мы с Марком остаёмся за партой вдвоём, его ладонь вдруг оказывается на моём колене. Вздрагиваю и поворачиваюсь к нему. Коршунов нагло хмыкает в ответ.

– Не смей больше так прикасаться ко мне! – зло шиплю я, скидывая его руку и отодвигая стул ещё дальше.

– Как так? – его чёрные брови взлетают вверх, а на лице крайняя степень недоумения.

Каков наглец! Совсем из ума выжил?

– Не ври, что тебе не нравится, Воробушек.

Марк снова придвигается, кладёт руку мне на колено, почти невесомо ведёт пальцами вверх, по гладкой коже ноги, до края платья-блузы. Оглаживает ногу возле края, но не позволяет себе забраться дальше. Я призываю на помощь всё своё терпение, хватаю его за руку и гневно шепчу:

– Прекрати! Если ты считаешь, что я позволю так с собой обращаться, то…

Но договорить мне, как обычно не дают. Молчанова, услышав наш спор, обращает всё своё внимание на нас двоих:

– Романова и Коршунов, так не терпится получить дисциплинарное взыскание?

Теперь на нас обращены все взгляды одногруппников. Сводный нагло улыбается, а я краснею, виновато опуская голову в тетрадь. Понимая, что адекватного ответа она не дождётся, Алла Леонидовна продолжает урок, напоследок бросив на нас предупреждающий взгляд. Она зарекомендовала себя среди студентов, как лояльный преподаватель.

– Значит, только строишь из себя правильную, Романова. А на самом деле есть в тебе строптивость. Не зря так покраснела и сопротивлялась, м? – наклонившись к моему уху, почти касаясь мочки, шепчет Марк. – Ничего, ты ко мне привыкнешь. И придётся делать всё, что я скажу. Иначе, все узнают позорный секрет твоего папаши.

Застываю, вцепляясь пальцами в стол. Судорожно анализирую сказанное Коршуновым. Должно быть, я ослышалась. Не сдерживаюсь и снова поворачиваюсь к нему. И это моя ошибка. Марк очень близко, и я ощущаю умопомрачительный аромат его духов. Красивое лицо с притягивающими, как магнит губами, скрывающими ухмылку и глубокий взгляд карих глаз, которые должны быть тёплыми, но кажутся ледяными. И внешне я могу храбриться сколько угодно, но сама с собой обязана быть честной и прекрасно ощущаю, как под рёбрами протяжно скребётся страх.