Развить атаку Мидас не сумел – в бой вступил второй наг, он попеременно бил копьями по нижней полусфере, стараясь оттеснить противника от товарища. Как ни крути, а в мозгах нехватки он не ощущал – смекнул, падла, что в клинче с одноруким мужиком меряться достоинствами неуместно! Мидас злобно зарычал, отбиваясь и выискивая момент для контратаки. Нужно было действовать как можно быстрее, пока первый змей не очухался.
Внезапно наг атаковал выше, фригийский царь подсел и оба копья мелькнули у него над головой. Распрямляясь, воин сместился влево и ударил, но не в нага, а в одно из его копий. Перерубив древко пополам, Мидас тут же крутнулся на месте, уходя от встречной атаки. Не прерывая вращение меча, он стал выписывать им восьмерку и, набрав достаточно инерции, двинулся на врага. Тот попытался закрыться клинками, но с каждой секундой древний бог все ускорял вращение и змею приходилось отступать.
А потом воин просто выпустил меч из рук. Клинок Стража рассвета мелькнул серебряной молнией, подлетая ввысь. На миг наг рефлекторно поднял голову вслед за оружием врага и Мидас ударил его ногой туда, где у приличных мужчин покоиться их самый сокровенный придаток. У нага там были пластинчатые наросты, и тем не менее, когда пятка фригийского царя, промяла их, змеиный воин шумно выпустил воздух из легких и побагровел.
Мидас тут же рванулся вперед, нанося удар коленом другой ноги в грудь оседающего монстра, – ни дать, ни взять Тони Джа! А потом не глядя выставил руку над головой, ловко поймал меч и, отступив на полшага, чтобы уклониться от небрежных атак змея, переживавшего крайнюю степень болевого шока, мощно рубанул клинком сверху вниз, вкладывая в удар всю свою массу. Зачарованная сталь развалила череп нага на две ровные половинки, в небо ударило сразу несколько жидких фонтанчиков алой крови.
Когда Мидас подоспел к Гелиополису, все наги уже погибли, поэтому он не знал, что кровь этих существ по цвету (да и по составу) едва отличима от человеческой. Фригийский царь хмыкнул и отступил еще на полшага, чтобы его не забрызгало. Змей продолжал стоять, подергиваясь, его оранжевые глаза с вертикальным зрачком часто моргали, быстро наполняясь кровью.
Только теперь древний бог обнаружил, что наг все же достал его – штаны на левом бедре стремительно увлажнялись кармином. Судя по характеру раны, это было копье. Порез оказался довольно глубоким и Мидас тут же прикинул, в какой момент боя это произошло. Восстановив события, он обиженно поджал губы – досадная оплошность, которую нельзя повторять.
Пока второй змей обходил поверженного товарища, фригийский царь бросил взгляд на Карна, у которого, похоже, все было под контролем. Он так и стоял в кустах подлеска, а главарь нагов медленно полз ему навстречу, точно безвольная кукла. Переведя взгляд дальше, Мидас с удивлением обнаружил, что молодой парень с кошкой все еще жив! Бог не видел начала той схватки и многое упустил, а произошло вот что…
Как только они с Карном бросились на змеев, «скорее поэт» сам метнулся вперед, атакуя одного из доставшихся ему противников, – тот был вооружен тремя изогнутыми клинками и круглым щитом среднего размера. Парень выбросил руку с копьем, целя в голову нага. Змей подставил щит, но удара не последовало – молодой воин отдернул руку и уже атаковал в другую точку. Змей не ожидал такой прыти и попятился.
В это время кош… нактак-арин бросилась на второго нага. Этот индивид в верхней паре рук сжимал традиционные для своей расы короткие изогнутые клинки, а в нижней – нечто, напоминающее парные китайские шуангоу, только не такие длинные. Нактак-арин черной молнией метнулась к нему, но не атаковала в лоб, она приземлилась в метре от противника, замерла, напряглась всем телом. Наг пошел на нее, атакуя нижними руками. Кошка (все же – кошка!) рванулась вверх, точно распрямившаяся пружина, и перелетела через змея, на лету полоснув его лапой. Змей яростно зашипел, лицо залила кровь – кошачьи когти (каждый – с добрый кинжал) разодрали ему весь лоб.
В это время парень с копьем молотил своим оружием, точно машинка Зингера, и несколько раз ему удалось уколоть противника. На груди, правом плече и правом бедре нага выступили кровавые шарики. Это было слишком незначительно, но молодой воин и не стремился нанести врагу серьезный ущерб – он понимал, что для схватки «лоб в лоб» его навыков тут недостаточно.
Однако легкие тычки сделали свое дело – змей злобно расшипелся и кинулся на парня, нанося удары всеми тремя клинками. Он бил сильно, инерционно – так бьют, когда рукой движет не холодный расчет, а обжигающая злоба. Парень отступал – не назад, по кругу – некоторые атаки парировал щитом, другие сбивал встречными ударами копья. Противник был выше, сильнее, выносливее его, и чтобы нивелировать эти преимущества, нужно было банально утомить врага – другого выхода он не видел.
Наг выдохся на удивление быстро и молодой воин не стал ждать, пока тот осознает свою глупость. Он поднырнул под очередную атаку двумя клинкам по верхней полусфере, коротко замахнулся щитом и на подскоке впечатал его окованную железом кромку в живот нага. Тот булькнул и отступил, тут же получив копьем в середину груди.
Парень вырвал оружие и отпрыгнул, ожидая ответной атаки. Он не ошибся – наг бросился на него, будто открыв в себе второе дыхание. Два удара сверху-вниз парень принял на щит, а третий пришелся предательски низко. Змей полоснул верткого противника по левой икре и рассек ее едва ли не до середины.
Парень тут же припал на одно колено, прикрылся щитом от града ударов и сделал несколько быстрых тычков в основание хвоста змея, чтобы отогнать его. Но наг проигнорировал встречные атаки, продолжая лупить по подставленному щиту. Дерево треснуло, заскрипело. Еще пара ударов и щит просто перестанет существовать как нечто единое и неделимое!
Парень выгадал момент между атаками и откатился в сторону, не забыв походя еще раз ткнуть змея в нижнюю часть тела. Он вскочил на ноги, вскрикнув от резкой боли, прострелившей левую ногу. Наг вновь двинулся на него, но и змеиное тело имело свои пределы – он был ранен уже дюжину раз и как минимум две раны были достаточно глубоки, чтобы кровь, вытекавшая из них размеренными толчками, не могла остановиться сама собой.
После очередной атаки змея шатнуло, парень прыгнул навстречу и чуть в сторону, пропуская изогнутый клинок под правой лопаткой. Его копье ударило в основание шеи нага. Воин тут же отдернул оружие и, используя инерцию тела, с широкого замаха (теперь он уже мог это себе позволить) обрушил кромку щита сверху вниз на плечо врага. Щит выдержал, а вот плечо – нет. Оно надрывно хрустнуло и змей тут же осел, что впрочем не помешало ему выбросить вперед руку с собственным щитом.
Парень сбил щит врага своим кругляшом, но навстречу ему тут же рванулась вторая нижняя конечность – агонизирующий наг будто задействовал резервные источники питания, на миг вернув своим движениям первоначальную скорость. Изогнутая сталь полоснула парня по груди, к счастью – неглубоко, он успел отшатнуться и уйти в сторону. Тем не менее, воин потерял равновесие и совсем не патетично шлепнулся на задницу, однако вставать не спешил.
Истекающий кровью наг возвышался над – как ему казалось – обреченным врагом, на его вытянутом лице играла жестокая и по-жуткому человеческая улыбка. Парень отзеркалил его ликующую гримасу и демонстративно сплюнул нагу под ноги… то есть под хвост. Тот потупился, а потом понял, что человек смотрит вовсе не на него. Он смотрит на что-то ЗА ним.
Но обернуться нагу так и не довелось. Нактак-арин, которая уже успела разделаться со вторым змеем (и обрела по этому случаю две рваные раны в боку) прыгнула ему на спину и вонзила блеснувшие матовой белизной зубы в короткую шею сына подгорной тьмы. Кошка была уже немолода и некоторые моляры и премоляры в ее пасти давно стерлись или даже сломались. Но клыки длиной с предплечье взрослого мужчины все еще таили в себе смертоносную ярость совершенного убийцы.
Наг так и не смог понять, что с ним произошло. К тому моменту, как он затих, фригийский царь как раз закончил полосовать на лоскуты второго из вверенных ему противников. Он звучно выдохнул, демонстративно отер пот со лба тыльной стороной ладони и обернулся. На его глазах парень отбросил копье и, сильно хромая, подбежал к своей кошке. Зрачки нактак-арин тут же расширились, потеряв вертикальность, хищнический азарт мгновенно покинул их. Кошка тихо муркнула и ткнулась лбом в лицо друга. Разумеется друга, а никакого не хозяина, как сначала подумал Мидас.
