Из другого ящика Каин извлёк — да ладно! — два револьвера. О них он подумал чётко и ясно, поэтому Лена уловила беспримесное эхо. Рукоятки из чёрного дуба, на стволах гравировка — «Прахъ» и «Пепелъ», натурально с ерами. Еще мистик подумал о некоем Людоте, который, похоже, смастерил эти пушки лет двести назад.

Прибор на столе звонко щелкнул и затих. Каин вытащил из него реторту с мутной синеватой жидкостью, взболтал. Достал из шкафа рядом шприц, вскрыл упаковку, набрал в него жидкость и спрятал шприц в карман пальто. Он в мгновение ока проглотил оба протеиновых батончика, пока шёл к дальней стене комнаты.

Там висела картина, изображавшая бородатого мужчину с тигром на руках. «Гильгамеш, — пронеслось в голове мистика. — Царь героев». Лена не имела ни малейшего представления, кто это такой. Причудливая манера художника создавала впечатление, будто смотришь на расписной барельеф, детализированный… Девушка не успела додумать мысль — Каин протянул руку и снял с левой мочки бородача золотую серьгу. «Если не знать, что это настоящий предмет — никогда не догадаешься», — ошарашено подумала Лена.

Секунду мистик смотрел на серьгу, покрытую изящной клинописной гравировкой, а потом защелкнул её на своей мочке. По эмпатической связи Лене передался отголосок болезненного укола. «Он что, пробил себе ухо? Прямо так?» — если бы она могла покачать головой, то непременно сделала бы это. Каин же не обратил на боль ни малейшего внимания, а кровь промокнул тряпкой. Он закинул в рот таблетку кофеина и в течение нескольких секунд покинул квартиру.

Сев в «BMW» Андрея, Каин не с первого раза завёл машину. Лена не заметила, чтобы авто брыкалось, тантрист содержал его в идеальном состоянии. Знак? Но мистик даже бровью не повёл и с шестой попытки мотор заурчал.

Каин вырулил на дорогу, тут же упёрся в красный сигнал светофора, а потом остановился и на следующем. Он собрал их все по Бежицкой. Во время движения ему дважды встречались бензовозы с огромной красной надписью «СТОП». На Болгарах он обогнал «девятку» с опущенными стеклами. Из салона гремела «Ария». «Ты сам решил пойти на риск, никто не крикнул: 'Берегись!» — тянул Кипелов и Лена не сразу поняла, что кричит.

«Стой! Да стой же ты!» — надрывалась девушка, но Каин её не слышал. А если слышал, то игнорировал. Мистик наплевал на все знаки. В какой-то момент он увидел руну исса в переплетении теней на обочине, а потом на логотипе магазина — римскую цифру XII, которую тут же соотнес с арканом Таро «Повешенный». Лена не успевала за его мыслями, Каин анализировал знаки с невероятной скоростью. Их были десятки, и все говорили об одном.

За кольцом по Ульянова он испытал дежавю. Фокус Лениного сознания на несколько секунд смазался, она будто впала в прострацию. Когда девушка вернула себе ясность мысли, по осколкам мимолётных воспоминаний ей удалось вытащить ответ из разума Каина. «Дежавю означает, что тебя ведут. Ты не сам делаешь выбор», — эти слова прозвучали в его голове голосом Юрия Викторовича. И всё равно он лишь увеличил скорость.

Лена кричала, просила, молила его остановиться. Весь мир застыл в напряжении, как перед грозой. Она чувствовала, потому что чувствовал он. Каин знал, что обречён, но не сворачивал с пути. «Он делает это ради меня, — поняла девушка. — Боится, что каждое мгновение на счету. Но здесь что-то не так, разве он не чувствует?»

Каин свернул на Комсомольскую и бросил машину возле наркологического диспансера. Он на ходу достал из кармана шприц с синей жидкостью, зубами снял колпачок и вогнал иголку себе в шею, чуть ниже гортани. По лоскутам его мыслей Лена поняла, что мистик ввёл вещество напрямую в щитовидную железу.

Слившись с темнотой, Каин двигался вдоль бетонного забора, пока тот не сменился коваными прутьям. Он одним прыжком преодолел их, бегом пересёк узкий двор и вжался в стену Пенсионного фонда. Быстро осмотрелся и свернул за угол здания.

Лена удивилась, когда поняла, что Каин выбирает путь, всецело доверившись интуиции. Хотя для него это было вовсе не что-то бессознательное, совсем наоборот — мистик точно знал, куда идти, потому что его вели отголоски вечности, доносившиеся с изнанки привычной реальности. Он воспринимал их так же чётко, как обычный человек слышит гром или видит радугу после дождя.

Обойдя здание, Каин просто выбил заднюю дверь. Он вошёл в сумрачный коридор, щёлкнув курками. Лена и не заметила, когда в его руках оказалось оружие! Мистик дошёл до конца коридора, свернул влево, ещё раз влево, спустился по лестнице. Следующий замок пришлось вскрывать. Но прежде, чем открыть дверь, Каин выдул на неё немного пыли из мешочка, как тогда, в доме на Ямской.

Поверхность двери подсветилась тёмными разводами, которые сложились в плавные узоры наподобие виноградной лозы. Каин лизнул указательный палец и стёр несколько линий по углам — свечение сразу погасло. Он медленно открыл дверь и начал спускаться по винтовой лестнице. Глядя его глазами, Лена внезапно осознала, что он отлично видит в темноте.

Стены изменились — вместо окрашенной штукатурки теперь глянцево поблёскивала влажная кладка. Где-то капала вода. Лена мысленно затаила дыхание. Она больше не обращалась к Каину, боясь помешать.

На пятом витке лестница упёрлась в очередной коридор с низким потолком. Пройдя до противоположной стены, мистик остановился перед двустворчатой деревянной дверью, окованной ржавым железом. Слева на стене висела старая табличка, но ржавчина вытравила краску. Каин медленно толкнул тяжёлые створки и Лену вышибло из его разума.

Вернувшись в своё тело, девушка обнаружила, что сидит на угловатом каменном троне в потрескивающем свете жаровен. Перед ней раскинулся прямоугольный зал метров тридцать в длину со сводчатым потолком и двумя рядами колонн. У левой стены в полумраке она различила около дюжины коек с гнилыми матрасами и лоскутами кожаных ремней, о назначении которых не хотелось думать. С противоположной стороны в неровной кладке зияли круглые отверстия, безотчетно напоминавшие искажённые криком рты.

Девушка опустила взгляд — перед ней на одном колене стоял мужчина. Его лицо скрывалось под просторным капюшоном, но Лена знала, кто это.

Чёрный человек.

Монстр из её кошмаров.

Воплощённое зло.

Когда она снова подняла глаза, в дальней стене открылась дверь и на пороге зала возник Каин. В тот же миг из-за колонн выступили фигуры, все двенадцать были одеты в балахоны и держали в руках оружие — пистолеты, автоматы, винтовки. Они синхронно прицелились в мистика, будто отряд бездушных автоматонов.

Каин не дрогнул, он продолжал смотреть на Лену, а его пальцы уже нажимали на спусковые крючки. Он шёл и стрелял, не задерживаясь ни на секунду. В неровном свете жаровен его лицо озаряли слепящие сполохи, но мужчина не щурился. И не целился.

Всё заняло четыре целых и тринадцать сотых секунды. Каин продолжал идти, когда его револьверы с опустошёнными барабанами гулко ударились о камень под ногами. Через мгновение на пол сползли двенадцать безжизненных тел. Мистик коснулся левой мочки и окровавленная серьга зазвенела о брусчатку. Золото потускнело, потеряв свою силу. Лена помнила, что Каин мысленно называл серьгу «Эгида Гильгамеша». Она не позволила ни одной пуле ранить своего владельца, но теперь древний артефакт превратился в бесполезный кругляш инертного металла.

За два шага до человека в чёрном Каин достал из-за пояса короткий стилет. За шаг он отвёл руку для удара. Ещё мгновение и…

— Стой, — произнесла фигура в балахоне и мистик покорно замер.

— Встань рядом, — скомандовало чудовище и Каин безропотно подчинился. Он тоже опустился перед троном на одно колено и склонил голову.

Девушка с ужасом поняла, что уже видела всё это, в том странном сне. Тогда картина явилась ей в зеркале — сводчатый зал и тела в лужах крови. Она на каменном троне, а перед ней — Каин и это существо. И ей нужно выбрать…

— Позволь, я поясню, — чёрный человек откинул капюшон и под ним оказался красивый темноволосый мужчина лет тридцати пяти. Зелёные глаза смотрели тепло и немного насмешливо. Девушка поймала себя на мысли, что его облик совсем не вяжется с тем жутким созданием, которого она видела в своих грёзах.