Интересно, девственница ли она? Что-то в невиновности ее глаз заставляет меня так думать. При этой мысли мой пульс учащается, и я чувствую, как мой член напрягается. Мысль о том, что она никогда не была с другим мужчиной, что она действительно может быть моей, всей моей, вызывает у меня желание бежать через улицу, перекинуть ее через плечо, взять ее с собой домой и заявить права на нее со всей сдерживаемой страстью и любовью, которую я чувствую.

Безумие. Я знаю, что это безумие — чувствовать это от одного взгляда. Как, черт возьми, я мог любить ее, не сказав с ней и двух слов, было выше моего понимания, но в глубине души я знаю, что люблю, и что я умру, чтобы заполучить ее и защитить ее.

Я ни разу не дрочил с того рокового столкновения наших тел. О, а я хочу этого. Мне нужно. Но я полон решимости больше не делать этого, пока это не будет ради нее.

Мне нужно представиться ей, а не преследовать ее, как охотник, изучающий свою добычу, но я жду подходящего момента, чтобы она не попыталась снова выскользнуть из моих рук.

Может быть, я зайду в библиотеку и попрошу помочь найти книгу. Может быть, я случайно встречу ее в продуктовом магазине. Я не знаю, как это произойдет. Я не знаю, когда это произойдет. Но я знаю, что это скоро произойдет.

И еще я знаю, что знает она это или нет, но она принадлежит мне.

ГЛАВА 5

Кайли.

Я чувствую покалывание на затылке и дрожу, скрещивая руки на груди, оглядываясь через плечо. Всю неделю я чувствовала себя неважно — с тех пор, как столкнулась с ним, кем бы он ни был.

Мне хотелось бы избавиться от этого чувства. Я не знаю, что было с этим парнем. Он, конечно, был красавчиком, но я не из тех девушек, которые пускают слюни по горячим парням – не то, что я делаю, когда мои мысли постоянно возвращаются к нему. Это неправильно. Это вздор. И я умнее этого. Я уравновешена.

Черт.

Это были его глаза. Они продолжают непрошено приходить в мои мысли. Я продолжаю вспоминать их интенсивность и задаюсь вопросом, что это значит.

— Привет, красотка, — приветствует меня Майк, когда я поворачиваю за угол многоквартирного дома.

Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза. Мало того, что он каждое утро пристает ко мне и заставляет опаздывать на работу. Теперь, похоже, он собирается заняться и моими вечерами.

— Привет, Майк, — я стараюсь быть сердечной, но отстраненной. Я не хочу его поощрять. Майк неплохой парень. Мне просто не интересно.

— Хочешь перекусить? — спрашивает он с надеждой.

Я качаю головой:

— Нет, спасибо, – его улыбка гаснет. — Долгий день на работе, — добавляю я с легкой улыбкой, пытаясь смягчить удар. Мне очень не хочется обид с соседями. Однако этот парень неумолим. Думаешь, он поймет намек и перестанет спрашивать?

— Ой, да ладно, Кайли. Мы соседи, — он наклоняется надо мной, упираясь одной рукой в кирпичную стену, к которой каким-то образом прижал меня, и в моей голове начинает звучать тревожный звонок.

Другая его рука поднимается и сжимает мое плечо. Именно там, где мужчина с серыми глазами схватил меня, чтобы удержать. Разница была в том, что я не испугалась, когда сероглазый мужчина схватил меня там. То, как Майк хватает меня и то, как он смотрит на меня сверху вниз, в глазах чего-то, что я не могу понять, но знаю, что мне это не нравится, заставляет меня чувствовать себя очень некомфортно. Я чувствую запах алкоголя в его дыхании, когда он наклоняет голову и наклоняется еще ближе ко мне, говоря:

— Я могу помочь тебе расслабиться.

— Нет, спасибо, — говорю я, пытаясь оторвать от него руку, но его хватка болезненно сжимается, и он прижимает меня к кирпичной стене другой рукой.

Я чувствую, как во мне начинает нарастать паника, когда его глаза темнеют. Я не знаю, то ли это алкоголь, то ли это настоящий Майк, но я просто хочу уйти от него как можно дальше.

— Майк, пожалуйста, отпусти меня, — пытаюсь сказать я твёрдо, но мой голос кажется трясущимся даже для моих собственных ушей.

Он ухмыляется и смотрит на меня сверху вниз, прежде чем сделать шаг вперед и прижать меня к кирпичу своим тяжелым телом.

Я чувствую, как что-то твердое возле его бедер прижимается ко мне. Боже мой, у него есть пистолет? Мое сердце бьется со скоростью тысяча миль в минуту.

Когда он трется об меня этим твердым предметом вверх и вниз, его глаза остекленели, я вдруг с ужасом понимаю, что это такое, и чувствую, что меня вот-вот вырвет. Обе его руки сжимают мои руки, и я задыхаюсь:

— Майк, стой! Пожалуйста!

Думаю, мой страх только еще больше его заводит, потому что он сильнее на меня давит. Уличный фонарь освещает его стальные глаза и твердый рот, приближающийся к моему.

Я поворачиваю голову от его надвигающегося поцелуя и начинаю пинать его так сильно, как только могу, прижав руки вниз.

Он только смеется, говоря:

— Детка, ты действительно знаешь, как возбудить парня, – и тянется к застежке-молнии, и моя паника переходит в полную силу.

О Боже. Он действительно собирается изнасиловать меня здесь, прямо за нашим домом? Мои глаза отчаянно пытаются оглянуться назад, но за пределами света уличного фонаря темно, и я знаю, что в укромном уголке многоквартирного дома, где мы живем, еще нет никого с работы. Тем не менее, я пытаюсь закричать, и его рука зажимает мой рот, в то время как его другая все еще возится со своими штанами.

Внезапно я слышу рычание, и Майк отрывается от меня. Я слышу хруст костей и наблюдаю со смесью облегчения и шока, как кулак врезается в нос Майка, укладывая его на холодный бетон.

Я поднимаю взгляд, чтобы увидеть личность моего спасителя, и встречаю пару дымчато-серых глаз. Эти дымчато-серые глаза. Те, что преследовали меня с того дня на улице.

Он пришел. Он здесь. Как здесь? Как это возможно? Голова болит от мыслей, кружащихся в ней. Я ничего не понимаю.

Майк не двигается. Незнакомец с серыми глазами нокаутировал его одним ударом. Я наблюдаю, как мышцы сероглазого мужчины напрягаются и напрягаются, когда он сгибает руку, которой наносил удар, и его бурные глаза останавливаются на мне.

Я чувствую, как мои колени начинают подгибаться от тяжести того, что случилось бы со мной, если бы он не появился, когда он действительно ударил его, как будто какой-то богоподобный ангел-мститель.

Но откуда он взялся?

ГЛАВА 6

Лиам

Я так и знал. Я знал, что не могу выпускать ее из виду ни на минуту. Я задержался всего на минуту — на одну минуту из-за чертовых, чертовых людей, — пытаясь перейти улицу, не подходя к ней слишком близко и не привлекая к себе ненужного внимания.

Я не хотел, чтобы она застукала меня, когда я следовал за ней, но, черт возьми, этого мгновения хватило, чтобы мои страхи материализовались. Я взорвался слепой яростью, когда услышал ее сдавленный крик и увидел, как этот мусор лапает ее.

Моя милая маленькая бабочка. Я тянусь к ней, видя, как она начинает сползать по кирпичной стене, испытывая сильнейший шок. Я поддерживаю ее точно так же, как в тот первый день на улице, положив руки ей на плечи, так крепко и в то же время так нежно, как только возможно.

Моя кровь все еще бурлит, адреналин все еще бурлит во мне. Ей было почти больно. Черт, я так сильно хочу защитить ее, что все внутри меня взывает к тому, чтобы я прижал ее к своей груди и держал крепко.

Судя по тому, как она выглядит, она может упасть в обморок, и это, вероятно, не будет утешением прямо сейчас. Это может напугать ее еще больше.

— Я держу тебя, — говорю я ей, борясь с каждым своим инстинктом и заставляя себя просто поддерживать ее руками, вместо того чтобы заключить в объятия.

Да, ты у меня есть, и я не думаю, что когда-нибудь смогу тебя отпустить. Я не могу остановить волну собственничества, которая захлестывает меня, когда я смотрю на нее.

Черт возьми.

Ее голубые глаза мерцают в свете уличного фонаря, золотистые блики в волосах оттеняются янтарным сиянием