– Дорогие сограждане, жители Зеленокаменска и нашего района, сегодня в нашем городе случилось наиважнейшее событие – мы открываем этот прекрасный новый торговый центр. Для нас, не побоюсь этого слова, это великое достижение, завоевание, – вещал мэр Авдей Лябин, стоя перед серым с чёрными тонированными окнами зданием в четыре этажа. – Это новые рабочие места, новые бизнесы, новые поступления в наш местный бюджет.

Перед мэром выстроились несколько десятков бюджетников, собранных по торжественному случаю и дюжина нарядно одетых чиновников рядом с ним.

Авдей изящным движением разрезал огромными ножницами алую ленту, и ему дружно зааплодировали электорат и чиновная братия.

Трансляция открытия нового торгового центра демонстрировалась по местному ТВ. Её мало кто смотрел из местных, из зеленокаменских. Кому интересно открытие какого-то торгового центра в Зеленокаменске? Однако были люди, которые наблюдали этот репортаж очень внимательно. В стареньком доме на окраине Зеленокаменска жил Роман Секретов – профессор-физик. Ему было шестьдесят девять лет. Его семь лет назад уволили из местного филиала технического вуза. Он встречался со своими бывшими студентами Аллой Рублёвской и Кириллом Прасоловым. Им обоим было по тридцать пять лет. Они вместе учились на одном курсе с Лябиным. Профессор и его гости разместились за круглым столом в комнате с порыжевшими от старости и слякоти обоями перед старым ламповым телевизором.

– Гляди-ка какой гусь стал важный. Торговый центр он открыл видите ли. Какая невидаль! Этих торговых центров в маленьком городе понатыкали аж шесть штук, кому они на фиг нужны, – комментировал репортаж Кирилл, прихлёбывая чай.

Кирилл сильно изменился. У него появились седые волосы в его кудрявой непослушной шевелюре. Он всё был такой же худой и носил очки с круглыми стёклами в тонкой серебристой оправе. Лицо его было узким и серым.

Алла поддержала его:

– Все эти торговые центры наполовину пусты, ветер гуляет по коридорам.

– Ребят, что вы говорите? – удивлялся несколько оторванный от реальной жизни Секретов. – Что за глупость? Не верю, что Авдей такой дурак.

– Он не дурак, эти центры строит его двоюродный брат Колька. Авдей естественно в доле с ним, – объяснил Кирилл.

– Стекольный завод не работает, швейная фабрика на ладан дышит, хлебзавод закрывали два раза в прошлом году. Зато торговые центры растут, как грибы, – описала безрадостную картину местной жизни Алла.

– А мне Авдей почему-то нравился, – вспомнил Секретов.

– Вы его ценили больше нас, – сказал Кирилл.

– Не говори ерунду, – Алла не хотела огорчать профессора.

– Он был такой целеустремлённый и старательный, – Секретову будто нравилось отправиться в далёкое прошлое мыслями и сердцем, где он был не так стар и время было другое.

– Его бы энергию да в мирных целях, – сказала Алла.

– Он всегда списывал и обманывал, – пытался открыть глаза профессору на суровую правду Кирилл.

– Видно так оно и есть, раз вы так думаете, – сдался профессор.

– А вы чем занимались всё это время, Роман Палыч, после того как вас уволили из института? – поинтересовался Кирилл. – Я же об этом не так давно узнал. Если б узнал раньше, обязательно сразу навестил бы вас.

Секретов вздохнул.

– Кое-чем занимался, – сказал он туманно.

– Пытались довести до ума вашу последнюю модель вечного двигателя? – попытался угадать Прасолов.

– Нет, я сделал кое-что круче.

В воздухе повис невидимый огромный знак вопроса.

– Я никогда не сомневалась в ваших талантах, – призналась Алла.

– Для того чтобы вам показать это, надо сначала выпить кое-что покрепче, чем чай.

Профессор встал и ушёл из комнаты, а вернулся с бутылкой, в которой плескалась тёмно-коричневая жидкость. Секретов разлил её по кружкам.

– Волшебная настойка. Я её настаивал по рецепту, который узнал от одного старика-хлыста, чудом выжившего в Союзе и сохранившего этот рецепт прадедов в своей светлой голове.

– За что пьём? – спросил Кирилл.

– За моё изобретение.

Выпили.

– Идём за мной.

Секретов повёл гостей в комнату, где у него был кабинет и спальная одновременно. Из гардероба он достал прибор, похожий на прямоугольный металлический ящик высотой в двадцать сантиметров. От прибора отходили провода с присосками и провод с вилкой. Секретов поставил своё изобретение на стол и начал рассказывать:

– Меня уволили, и я заинтересовался темой души. Никогда меня это не волновало, а тут что-то торкнуло, шальная мысль. Я стал думать, что душа – это такое же физическое тело, как кровь, кожа или волосы. Она находится в районе груди. Это изобретение должно доказать это. Как вы спросите? Я путём долгих раздумий и вычислений пришёл к мысли, что души, как физические тела резонируют друг с другом и другими подобными субстанциями в особом поле. Я теоретически рассчитал его и создал. Это поле тонких энергий. Оно начинает работать, когда я включаю прибор в электрическую сеть. Я нажимаю зелёную кнопку и в поле начинают действовать вихревые потоки. Берём один провод с присоской, приставляем его в район солнечного сплетения к одному человеку. Делаем тоже самое с другим проводом, подсоединяя его к другому индивидууму. И? И вихревые потоки должны вытолкнуть души людей и по проводам прогнать их через прибор к другим вместилищам, то есть душа должна перелететь из одного тела в другое. Если это произойдёт, то я докажу существование души и возможность её перемещения из одного тела в другое.

Обалдевший Прасолов сел на стул. Алла от удивления открыла рот.

– Это же гениально, – сказала она и тоже села на стул. – Вам необходимо провести эксперимент с прибором. Весь мир узнает, что вы гений. Вам дадут Нобелевскую премию.

Секретов сел на край кровати и скрестил на груди руки.

– Эксперимент. Я уже несколько месяцев думаю об этом. Но с кем мне обменяться душами? С вами, Алла? Вы представляете, что будет, если я переселюсь в ваше чудесное тело. А вы соответственно поместитесь в моё старое и дряхлое.

– Я согласна!

Алла аж встала.

– Нет! Я это не допущу! Есть риск, а я не могу рисковать вами. Вы мне слишком дороги, Аллочка. Что-то может пойти не так. Вдруг вы так и останетесь в моём теле. Это будет катастрофа. Я тогда кинусь под поезд или лишусь рассудка.

Алла села снова.

– Эксперимент можно провести с бомжом. Профессор переместится в его тело, а потом обратно, – предложил Кирилл.

– Нет! – воспротивилась этой идеи Алла. – Профессор в теле бомжа! Ни за что! Бомжи носители кучи болезней и могут умереть в любую секунду.

– Что же делать? – профессор встал с кровати и поглядел в окно.

Начался мелкий дождь. К стеклу окна прилип жёлтый кленовый лист.

– Я знаю.

Алла встала.

– Надо найти недостойного человека и переместить профессора в его тело.

– Причём желательно, чтобы этот человек был молод, – добавил Кирилл.

– Зачем? Как вы себе это представляете? – не понимал Секретов.

– Это мы как-нибудь сообразим, придумаем, – сказала Алла.

Секретов поглядел в её колдовские зелёные глаза. Она изменилась только в лучшую сторону. Круглолицая, курносая, она покрасила свои рыжеватые волосы в ярко-русый цвет. Грудь у Аллы стояла колесом, аж дух захватывало. Крутые бёдра просились к тому, чтобы их гладить и сжимать.

"Алла, Алла, почему мне не тридцать пять, да пёс с ним, не пятьдесят лет?" – озорная пьяная мысль стрельнула в голове Секретова.

Она так и осталась одна в тридцать пять. Кирилл успел разок пожить семейной жизнью, после которой у него остался сын, нервотрёпка с алиментами и постоянными требованиями денег от бывшей. Эта неугомонная женщина, непонятно что нашедшая в субтильном интеллигентном Кирилле, хабалистая продавщица в одном из ларьков одного из торговых центров, отстала от бывшего только несколько месяцев назад, когда сошлась с заезжим узбеком. Кирилл ненавидел торговые центры не только по объективным причинам, но и по иррационально-эмоциональным отчасти. Он всегда любил Аллу, но та не отвечала ему взаимностью. После развода он предпринял несколько попыток покорить привередливое сердце однокашницы, но пока не добился успехов в этом нелёгком деле.