— А меня зовут Цедария.

— Вот и познакомились, — подытожил я. — Ну, где ты живешь?

Цедария, действительно, жила неподалеку, через два дома. Наверное, убегая от подонков, она рассчитывала добежать до квартиры раньше, чем они ее настигнут. У нее могло получиться — ножки у девочки были длинными и проворными… но она могла и не успеть.

— Калки, ты правда смог бы убить их всех? — наивно и бесхитростно спросила Цедария.

Не желая врать и лукавить, я честно ответил:

— Сегодня утром я убил пятерых спецназовцев: двух людей и трех боблинов. Вчера я убил оборотня. Так что этих подонков я уничтожил бы, не колеблясь.

— Вот здорово! — восхитилась девочка. — Ты обязательно должен зайти ко мне домой.

— Вот еще… — с неохотой отозвался я.

— Обязательно-обязательно! — затараторила юная боблинка. — Мой папа будет рад видеть тебя.

Она потянула меня за руку в подъезд. Я уступил ее напору и позволил довести до двери в квартиру. Девочка открыла замок ключом, распахнула дверь и с порога закричала:

— Папа, мама, я встретила СУДЬЮ!

Слово «судья» она произнесла с необыкновенной значительностью. В коридор выскочили родители Цедарии: отец-боблин и мать-человек. Увидев меня, они замерли, а потом пригласили в дом.

Все еще нерешительно я переступил порог:

— Извините, это не моя идея…

— Папа, это самый настоящий СУДЬЯ! — возбужденно говорила девочка. — Он только что спас меня от четверых здоровенных мальчишек! Он владеет разящим мечом! Он поднял меня, не прикасаясь руками! Он сказал СЛОВА! Он сказал ТЕ САМЫЕ СЛОВА!

— Цедария, я же много раз говорил, что ты не должна обсуждать эти вещи при посторонних! — строго сказал отец.

— Калки не посторонний! — воскликнула девочка.

— Калки? — отец внимательно посмотрел на меня. — Молодой человек, откуда вы знаете это имя?

— Это мое имя, — ответил я.

— Не может быть! — боблин отступил назад, то ли из страха, то ли желая разглядеть меня получше.

Я понял, что у меня появился шанс разузнать кое-что важное. Из слов девочки я сделал вывод, что ее родители знали нечто такое, что скрывали от обычных людей. Поэтому я повел рукой и заставил подняться в воздух первый попавшийся на глаза предмет — рожок для одевания обуви.

У боблина и его жены подкосились ноги и остекленели глаза. Наверное, когда тетя Вика убила ножом оборотня, у меня был точно такой же вид.

— Вот видите! — с гордостью произнесла Цедария. — Что я вам говорила? Это самый настоящий СУДЬЯ!

— Я иду во гневе своем… — начал было я, но стоило мне только произнести эти слова, как родители девочки без чувств повалились на пол.

— Прошу прощения! — сказал я, хотя слышала меня одна лишь Цедария.

Юная боблинка не растерялась, не испугалась и рассердилась.

— Давай отнесем их в комнату! — обратилась она ко мне.

Чувствуя свою вину за беспомощное положение родителей девочки, я напрягся, представляя, что тяну вверх их за одежду. Сначала я поднял отца и, сопровождаемый Цедарией, транспортировал его в комнату, чтобы положить на большую двуспальную кровать. Потом я повторил то же самое с ее матерью и разместил женщину на кровати рядом с мужем.

— Пошли на кухню! — деловито распорядилась девочка.

Там она налила из-под крана стакан холодной воды.

— Подожди пока тут! Я подготовлю родителей к встрече с тобой.

— Ну, подготовь… — согласился я.

Вскоре из комнаты послышались приглушенные голоса. Я не стал прибегать к магии, чтобы подслушать содержание разговора. Я и без этого знал, что Цедария рассказывает родителям подробности нашей неожиданной встречи. Сам же я в этот момент думал о причудах судьбы, которая не позволила мне встретиться с Наулом Назелем, но зато организовала знакомство с не менее интересной семьей Цедарии. Несомненно, родители девочки были людьми образованными и, наверняка, обладали важными для меня знаниями. Я был бы рад уже тому, если бы они мне объяснили, почему все боблины так реагируют на фразу: «Я иду во гневе своем».

Квартира, в которой я оказался, была маленькой, небогато обставленной, но зато чистой и уютной. Сидя на кухне, я видел, что почти весь коридор занимают стеллажи с книгами, упирающиеся в потолок. От нечего делать я начал изучать надписи на корешках книг. Вообще, я давно заметил, что количество и подборка книг в доме (а тем более, их отсутствие) очень много могут поведать о хозяевах: об их интересах, образовании, интеллектуальном уровне.

Подавляющее большинство книг в доме Цедарии было посвящено истории Изначального мира. Здесь имелись и серьезные научные труды, и научно-популярные книги, и даже исторические романы. На отдельных полках располагались издания, посвященные истории религий и мифам разных стран и народов. Судя по всему, исторические исследования во всех формах и направлениях были предметом главного, и, скорее всего, единственного интереса родителей девочки.

Правда, меня несколько смутила серия книг А. Кунина о приключениях Петра Эрастовича Шпандорина (на корешках было написано: «Пет. Эраст. Шпандорин») и сочинения Джинсии Роуминг о Грабле Пиддере. Присутствие подобных книг на полках свидетельствовало о том, что даже такие образованные и разумные люди, как родители Цедарии, поддаются рекламному внушению и манипулированию сознанием.

Через некоторое время на кухню вбежала Цедария:

— Пойдем!

Я поднялся и пошел в комнату. Родители девочки, до того сидевшие на кровати, встали мне навстречу.

— У меня нет слов, чтобы выразить всю благодарность за спасение Цедарии! — горячо воскликнул отец, схватил и затряс мою руку.

Мать сквозь слезы лишь бормотала:

— Спасибо, спасибо, спасибо…

Я немного смутился:

— Да, ладно… чего там…пустяки…

— Мыстр Умаевич Соображаев, — представился отец Цедарии. — А мою жену зовут Алевтина Иоанновна. Ты можешь звать нас Мыстром и Алевтиной.

— Хорошо, а я — Калки, — я еще раз назвал свое имя.

Родители Цедарии уставились на меня, словно ожидали, что я добавлю что-нибудь еще. Но я промолчал, боясь вновь ввергнуть их в бессознательное состояние.

Неловкую затянувшуюся паузу нарушила Алевтина.