— Калки, пожалуйста, еще разочек.
— Только самый последний! — шутливо предупредил я.
Рамдана со вздохом согласилась:
— Последний, так последний…
Последний раз был энергичным и бодрящим, он с успехом заменил нам утреннюю зарядку. Раскрасневшиеся и разгоряченные, мы вместе вышли из комнаты, чтобы отправиться в ванную комнату. Первой, кто попался нам на дороге, была Партрана. Наверное, она специально поджидала нас, так как прямой путь из ее комнаты в столовую проходил через другую часть здания. Партрана с видимым удовлетворением осмотрела нас.
— Я уверена, что у меня будет ребенок! — гордо сообщила Рамдана. — Мы повторили четыре раза, чтобы уж наверняка.
— Поздравляю! — в голосе Партраны смешались искренняя радость за сестру (или подругу) и легкая «белая» зависть. — Ну, не буду вас задерживать.
Вскоре мы с Рамданой, вымытые, довольные жизнью и друг другом, присоединились к остальным членам общины, собравшимся в столовой на завтрак. Я не поймал на себе ни одного сального взгляда, ни услышал ни единого похабного замечания. Детский мир нравился мне все больше и больше… Но он не был МОИМ миром. Об этом я и сообщил всем присутствующим, поблагодарил за гостеприимство и пообещал еще раз навестить эту общину при первой же возможности.
— Не забудь, Калки, через два года! — напомнила Здария.
Меня накормили завтраком, собрали продукты в дорогу и пожелали счастливого пути. Никто не предпринял попытки отговорить меня от путешествия или подольше задержать в доме. Лишь Варинамин, Рамдана и Здария вышли меня проводить. Остальные начали заниматься делами в соответствии с распределенными вчера вечером обязанностями.
Мы дошли до полуразвалившегося кирпичного забора, который некогда ограждал дом и сад. Дальше начиналась дорога, по которой, как объяснил Варинамин, я дойду до широкой реки и, двигаясь вдоль нее вниз по течению, доберусь до другой общины.
Рамдана повисла у меня на шее, расцеловала и наговорила массу благодарностей. Поцелуи Здарии были не такими страстными и умелыми, но девочка была полна энтузиазма и обещала, что к следующему моему появлению постарается соответствовать моему уровню (не знаю, чего уж там порассказали обо мне Партрана и Карабира, возможно, я и правда обогатил их знания).
Я поправил свой рюкзак за спиной и пошел прочь. Несколько раз я оглядывался и махал провожающим рукой. Но, обернувшись в очередной раз, я увидел, что Варинамин, Рамдана и Здария идут к дому. Прощание в Детском мире было таким же легким и ни к чему не обязывающим, как и встреча.
Больше я не смотрел назад. Дорога удобно ложилась мне под ноги. Когда-то она была заасфальтированной, но за прошедшие десятилетия без ремонта потрескалась и рассыпалась вдоль обочин. Сквозь трещины пробивалась трава, а кое-где — и юные тонкие деревца. Небольшой дождь, который закончился еще до того, как я вышел из дома, прибил пыль и наполнил утренний воздух свежестью.
Я шел мерно и ритмично, четыре шага — вдох, четыре шага — выдох. Таким «крейсерским» ходом я без усталости мог идти довольно долго и пройти большое расстояние. Варинамин говорил, что до соседней общины я доберусь к вечеру, даже если днем устрою продолжительный привал. Что ж, прикидывал я, двадцать дней — и я дойду до озера Лотосов. Правда, меня ожидали еще и двадцать ночей… Но я не чувствовал себя слишком утомленным вчерашними вечерними и сегодняшними утренними упражнениями, так что не слишком беспокоился на счет того, что в каждой общине мне придется выполнять «долг гостя».
В общем, все было замечательно… если бы я мог забыть о тех причинах, которые заставили меня отправиться на поиски Вечного Ребенка или Маркандеи.
Старая асфальтированная дорога вела меня через лес. Тени высоких деревьев защищали меня от горячих лучей поднимавшегося к зениту солнца. Полдень еще не наступил, когда я вышел на берег реки. Она, как и рассказывал Варинамин, была широкой — больше ста шагов от берега до берега.
К мутной желтоватой воде я приближаться не собирался. Варинамин предупреждал, что крокодилы из озера Лотосов иногда поднимаются довольно высоко по течению, так что их можно встретить и здесь. Дорога шла вдоль берега по высокой насыпи, так что нападения крокодилов я мог не бояться. Опасаться следовало только ядовитых змей, которые, по словам Варинамина, любили по утрам греться на асфальте. Так что я постоянно был начеку, что позволяло мне издалека замечать ярких разноцветных змей и обходить их, соблюдая безопасную дистанцию.
Вскоре лес закончился, и дорога пошла по открытой местности. По обоим берегам реки расстилались заброшенные и одичавшие поля. Дети из общины, которую я покинул, изредка приходили сюда за созревшими плодами, похожими на початки кукурузы, но сами эти поля не возделывали. Им вполне достаточно было собственного большого сада и тех плантаций, что располагались неподалеку от дома.
Несколько раз я проходил мимо полуразрушенных строений. Они были необитаемыми. Для обустройства своего быта предыдущие поколения детей вынесли из них все, что представляло для них наибольшую ценность: инструменты, посуду, простейшие машины. Нетронутыми остались картины, скульптуры, деньги — то есть те предметы, которые более всего ценились «взрослой» цивилизацией и стали совершенно бесполезными для Детского мира. Рисовать, лепить и вырезать дети любили сами, и творения их рук нравились им гораздо больше, чем произведения некогда прославленных, а ныне совершенно забытых мастеров.
Возле некоторых зданий стояли проржавевшие остовы сельскохозяйственных, грузовых и легковых автомобилей. Без бензина (или чем тут заправлялись автомобили?) все они превратились в неподвижные и никому не нужные железки.
Полуденное солнце начало припекать мне голову, так что я достал из рюкзака кепку, предусмотрительно положенную тетей Викой. Я не знал, убережет ли меня от солнечного удара кровь мага, и рисковать не хотел.
Река текла прямо, и я понял, что ее берега некогда были искусственно выровнены и выпрямлены. Кое-где еще можно было заметить сглаженные и спланированные низины, оставшиеся от прежнего русла. Должно быть, жившие здесь раньше люди задались целью выжать максимальную прибыль из этой благодатной местности, вовлечь в производство продуктов каждый квадратный метр.