Крик девушки как будто спустил натянутую пружину. Крепкие ребята в полувоенной одежде бросились в середину вагона, к своему купе. Боблины вскочили, но не побежали, а встали в проходе. Один из них выхватил нож:
— Э, не подходи! Порежу!
— Я тебе этот нож сейчас под хвост забью! — выкрикнул парень в армейских штанах, но, тем не менее, остановился вне досягаемости холодного оружия.
Боблин решил, что человек испугался ножа, и оскалил клыки:
— Сдохни, слизняк!
Он сделал выпад ножом, однако стремился не столько попасть в цель, сколько устрашить еще больше.
Но человек стремительным, едва уловимым движением перехватил руку с ножом и вывернул кисть. Нож упал куда-то под сидение, но из-за пыхтения боровшихся мужчин, топота их ног и стука колес звук падения не был слышен. Парень в армейских штанах ударил боблина коленом в бок, вывернул ему руку еще дальше за спину и навалился на него всем телом, сбивая с ног и подминая под себя. В этот момент человек в пальто почти без разбега, с разворотом, опершись руками на спинку сидения, подпрыгнул и прямо поверх головы своего товарища нанес удар обеими ногами в грудь второго боблина. Тот отлетел почти к дверям тамбура и завалился на спину в проходе рядом с моим сидением. От удара и падения он потерял сознание.
В общем, не успел я придумать, как можно помочь людям, а они уже прекрасно справились без меня. Парень в камуфляжных штанах завернул руки боблина за спину и тащил его по проходу к выходу, а его товарищ в пальто волоком тянул своего бесчувственного противника, ухватив его за шиворот.
Боблин с выкрученными руками, задыхаясь от злобы, кричал:
— Э, пусти, слышишь! Пусти, слизняк! Ты жить не будешь! Я тут всех знаю! Гасамана знаю, Хурачжи знаю! Они тебя найдут! Ты жить не будешь! А твоя девка сама о смерти меня просить будет! Мы ее найдем! Мы тебя найдем!
Одна из девушек, взволнованно и восторженно глядя на своего героя-защитника, воскликнула:
— Надо вызвать полиционеров!
— Ага, как же! — зло ответил парень в пальто. — Эти хвостатые полиционерам столько денег дадут, что мы же будем виноваты. Мы в тюрьму, а вы — хвостатым на развлечение.
— А что же делать?
— Выкинем их на станции, и все!
Действительно, в это время поезд тормозил, подъезжая к следующей станции. К тому времени, как он остановился, люди затащили боблинов в тамбур. Тот, который от удара потерял сознание, начал шевелиться, брыкаться ногами и что-то говорить на своем языке.
— Живучая, тварь хвостатая! — пнул его ногой парень в пальто.
Когда двери поезда открылись, боблинов вытолкали на станцию. Поджидавшие поезд люди, увидев вываливающихся из дверей помятых, ругающихся боблинов, обогнули их и вошли в вагон. Должно быть, подобная картина не была редкостью на станциях Муравских пригородных поездов.
Двери закрылись. Люди-победители направились к своему купе, чтобы успокоить девушек. В это время оба боблина подбежали к окну и начали колотить в него кулаками, изрыгая потоки угроз и ругани:
— Мы вас запомнили! Вам не жить! Всех найдем!
Девушки отодвинулись от окон и инстинктивно закрыли лица ладонями. Их друзья закричали в ответ боблинам:
— Если нас найдете, то сами сдохните, хвостатые твари! Мы в Колоссии у себя дома!
— Колоссия — наша! И вы, слизняки, тоже наши! Вы жить не будете! Всех найдем! Всех!
— Что же с нами будет?! — с горечью воскликнула одна из девушек. — Как дальше жить?
Поезд сдвинулся с места и медленно покатил. Боблины пошли сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, потом побежали. Они не переставали стучать по стеклу и злобно кричать, пугая и угрожая, путая слова колосского языка со своими родными.
Я понял, что нельзя вот так оставлять боблинов. Наверняка, их угрозы не были пустыми звуками. И если парни в полувоенной одежде могли за себя постоять в честном бою, то при нападении численно превосходящих врагов они были бы убиты или серьезно покалечены. А что уж говорить об их девушках, которых ждала бы участь куда более страшная, чем просто смерть!
Когда боблины уже отстали от нашего вагона, но все еще стояли на краю станции, часть платформы под их ногами обвалилась, и они упали вниз, прямо под колеса последних вагонов набирающего скорость поезда. Вероятность того, что старые Муравские станции начнут рассыпаться от ветхости, была очень велика, так что мне не пришлось прикладывать особых магических усилий.
На Колосских теллургиевых дорогах несчастные случаи с человеческими и боблинскими жертвами не были редкостью. Наш поезд даже не стал останавливаться, чтобы не сбивать график движения на всем маршруте.
Девушки и парни так и не узнали о гибели своих врагов. Я не мог сообщить им о своей помощи, не выдав себя, не объяснив произошедшего на станции. Одна девушка рыдала, ее друг успокаивал ее, обняв и гладя ладонью по волосам. Другая девушка, наоборот, поцелуями благодарила своего друга и защитника.
Я был так восхищен своей мудростью и ловкостью, что пропустил момент, когда в купе к победителям подсел невысокий, крепко сложенный человек с седыми волосами. Так же, как и большинство пассажиров пригородного поезда, он был одет в немаркую, поношенную одежду. Он вместе со спутницей вошел в вагон на последней станции и, конечно, видел, как люди ловко расправились с боблинами. Но, как и они, он не знал, что боблины больше никому не могли причинить зла.
Я сидел далеко от беседующих людей, так что мне пришлось использовать магию для подслушивания.
— …Я вижу, вы хорошие ребята, — говорил седой. — Недавно демобилизовались?
— Год назад, — ответил тот, что носил армейские штаны. — Я служил в десанте, а Влад — морской пехотинец.
— Как устроились на гражданке?
— Да, так… На жизнь хватает. Нам чужого не надо, но и своего никому не отдаем.
— Вот это правильно! Вот это по-нашему, по-великоколосски! А с армейскими друзьями связь не теряете?
— Ну, встречаемся, время от времени. Вот как раз сейчас мы едем в гости к другу в Пряниково.
Та девушка, что плакала, теперь успокоилась, и добавила:
— Да уж, хорошо начинается поездка в гости…
— Да не обращай ты внимания на всяких уродов! — весело обнял ее друг. — Колоссия — наша страна. Мы, великоколоссы, тут хозяева. И мы не позволим каким-то хвостатым портить себе настроение! Верно?
