Из свиты Бельтара вышел придворный, неся диск из резного дерева около фута в поперечнике; с одной стороны диск был красный, с другой – белый. Валенс кивнул, и знак подбросили в воздух.

– Семь! – крикнул король Кэрэван, когда Генерал подтолкнул его локтем, и Валенс истолковал:

– Белый.

Диск с глухим стуком упал в дорожную пыль – красный, как пятно крови.

– Великолепно, – сказал король Бельтар, откидываясь в портшезе. – Сегодня вечером вы будете нашими гостями.

Он задернул занавеску от пыли. Алекс покачал головой. Даже сложности в поведении животных не могли сравниться с пределами, каких мог достичь разум хумана, когда он желает усложнить вопрос.

В кортежах начались замысловатые перемещения, когда равноценные члены свит выстроились бок о бок, прежде чем двинуться по дороге в Бельтас. Впереди двигались короли; занавески портшеза оставались задернутыми, но король Кэрэван, высунувшись из повозки, предложил пикули топающим рядом носильщикам и, похоже, огорчился, когда они отказались.

Алекс подгонял трауса, пока тот не поравнялся с повозкой Чернана, и волшебник, холодно улыбнувшись, повернулся к нему.

– Ну что же, ты, кажется, неплохо устроился, – сказал он, когда Алекс приблизился и придержал трауса, чтобы ехать рядом с повозкой. – Вижу, тебя заставили носить Большую Шляпу. Однако плата хороша. Полагаю, принцесса прекрасна, как и прежде? – И вкрадчиво улыбнулся.

Алекс вспыхнул от гнева и едва не спровоцировал чрезвычайное происшествие. Он хотел спрыгнуть с трауса и попытаться удавить этого самодовольного ублюдка, позволившего себе угрожать и насмехаться над женщиной, которой Алекс восхищался, когда вмешался Темит.

– Ты преуспеваешь в новой профессии, старый друг? – холодно спросил врач, подъехав к повозке с другой стороны. Он покачал головой с болью и изумлением. – Не понимаю! Что на тебя нашло? Почему ты служишь Бельтару и почему используешь для этого мои идеи? Твоих собственных сил недостаточно?

– Совершенно не понимаю, о чем ты, старый друг. Чернан самоуверенно улыбнулся. Гнев Алекса из-за принцессы сменился воспоминанием о грызах.

– Он говорит о башнях! – прошипел Алекс, вспомнив об ушах слуг. – Чертежи Темита! Когда мы разрабатывали план с крысами! Что ты творишь?

– Возможно, я был… вдохновлен? – Чернан пожал плечами. – Но уверяю тебя, Темит, я не посягаю на твое поле деятельности… или поля. Уверен, ты согласишься, что исполнение пророчества – дело волшебства, судьбы и богов, а не ученых.

– «Бык гонит всех перед собой; как крысы, бегут они от рева его», – тихо процитировал Темит. – Ха! Пока ты не можешь использовать мою работу, она – «нечестивое вмешательство», потом ты крадешь ее, перевертываешь и используешь против нас. И ты называешь это волшебством! – Он пристально посмотрел на старого друга. – Ты сошел с ума? Пошел против Каравана?

– Он первым пошел против нас, Темит, – внезапно огрызнулся Чернан. – Или, скорее, его дочка. Ты, вероятно, можешь приползти назад, как комнатная собачонка, но у меня гордости побольше. – Потрясенный Темит отшатнулся. Чернан беспечно тряхнул головой и посмотрел на Алекса. – Ты преувеличиваешь значение башен. Уверяю тебя, это просто вопрос профилактики чумы, – беспечно сказал Чернан. – Это не должно так беспокоить тебя… или у вас тоже неприятности с грызами?

– Что? Что ты знаешь о… – возмутился Алекс, но поймал предупреждающий взгляд Темита и умолк.

– Разумеется, Темит, я должен поблагодарить тебя за идею. Ты всегда оставлял такие подробные инструкции, что мне не составило труда перевести их. Я хотел признать твои заслуги, возможно, прибить дощечку у основания, но… м-м… некоторые мнения… – Чернан указал на портшез с пыхтящими носильщиками.

– А что ж ты просто не использовал волшебство? – прошипел Алекс. – Если ты такой могущественный…

– Я предпочитаю использовать волшебство для важных дел, – сказал Чернан, – хотя был бы счастлив сделать для тебя исключение…

Он ткнул пальцем в Алекса, и тот отпрянул, охваченный внезапным ужасом, растеряв всю напускную храбрость. Его траус подскочил и захлопал крыльями, словно решил попробовать взлететь. Чернан только улыбнулся и покачал головой.

– Это дело не из важных: грызы теперь набились в наш город, поскольку больше деваться им некуда. Ты не можешь вынудить нас убить их всех для тебя только потому, что у твоего короля зуб на них, – бормотал Темит, еще не уверенный, как все это понимать. – Это так не похоже на тебя, Чернан! Что бы ни происходило, не снисходить до вмешательства в дела смертных?

– Вероятно, я обратился, вернулся на путь истинный. Стал… хуманистом, так сказать. Уверен, когда все уладится, вы поймете, что мы готовы торговать. Полагаю, мы могли бы построить для Деридаля одну-две башни, если цена будет хорошей, – предположил Чернан. – Во всяком случае, мы строим их во всех городах королевства.

– А грызы?

– Я ничего не имею против грызов, – искренне ответил Чернан. – Но мы должны в первую очередь заботиться о своих интересах. Грызы в большинстве даже не платят налоги. Нам надо думать о благополучии граждан, которые платят. – Тут ему, казалось, пришла в голову новая мысль. – Ты взял с собой свою крысу, анимист?

Алекс совладал со своим траусом, но все еще держался на безопасном расстоянии от чародея.

Хотя помочь это все равно не поможет, подумал он.

– А что? – подозрительно спросил Алекс.

– Ну, если ты принесешь ее в город, она попадет под воздействие башен. Знаешь, Темит, я позаимствовал вместе с заметками несколько твоих подопытных, – заметил он ученому. – Они просто обезумели, поломали зубки, грызя клетки, расцарапали себе ушки… и, конечно, у бедной Проплешины лопнули барабанные перепонки, когда я испытывал большую модель…

Темит, онемев, уставился на него, но Чернан заметил выражение его лица.

– В чем дело? Разве не таков настоящий ученый? Мучит мелких животных? – невинно спросил Чернан. – В сущности, я просто пытался идти по твоим стопам, старый друг…

На этот раз сам Темит, похоже, был на грани чрезвычайного происшествия: Алекс никогда не видел его настолько пораженным или настолько разгневанным.

– Я оставил Пылинку дома, – быстро вмешался он, бросая на врача сердитый взгляд, – но спасибо за предупреждение.

Он придержал трауса, пропуская повозку, и пристроился к деридальскому кортежу за повозкой короля. Темит и Чернан продолжали тихо переругиваться. Алекс заметил, что Валенс внимательно смотрит на них.

Мысли Алекса неслись вскачь. Почему он не подумал об этом раньше? Но, с другой стороны, он настолько привык считать Пылинку иной, особенной, совершенно не похожей на грубых паразитов, которые составляют большинство крыс в мире. Он забыл, что она – плотью, если не духом – не отличается от них и подвержена тем же проблемам. Визжащие башни… Что делать? Отослать ее домой? Доверить ее кому-то… нет, невозможно; без анимы он не сможет видеть Офир, а потому не сможет исполнять свои обязанности по охране короля. Он уже думал об этом, когда размышлял, нельзя ли посадить ее в карантин на случай, если сам он заразился грызской чумой. Но эту проблему надо было решать немедленно.

Алекс рылся в карманах, остро ощущая прикосновение Пылинки к шее, пока не нашел то, что искал: восковую печать со свитка, призывающего его на эту встречу. Свиток ждал его в комнате, когда он вернулся из кабинета Темита, и он сложил его, сунул в карман и забыл. В кармане было жарко, и воск размягчился и облип тонким слоем шерстяного пуха. Алекс оторвал, сколько смог, и взял Пылинку в руки; поводья он бросил, предоставив траусу самому поспевать за процессией. Темит и Чернан были далеко впереди и, похоже, не видели его.

Алекс скатал из воска маленькие шарики и осторожно затолкал их в нежные ушки, стараясь как можно лучше заткнуть отверстия, не засунув воск так далеко, чтобы потом оказалось невозможно его вытащить. Пылинке это страшно не понравилось, но она все терпеливо вынесла, только ее маленькие приступы