Я заканчиваю петь, и бар погружается в тишину. Секунду эта тишина пугает меня, но затем кто-то из толпы начинает свистеть, и бар наполняется звонкими аплодисментами. Я благодарю публику и, отдав микрофон, покидаю сцену.
– Это было очень круто, Эми, – тут же подлетает ко мне Кассандра.
– Да, по-моему, это лучшее выступление за сегодня, – соглашается Коннор.
– Спасибо вам! – улыбаюсь я.
– Ого, неужели я вижу улыбку на губах у Эммы Лоренс? – легонько толкает меня в бок Хлоя.
И я начинаю улыбаться еще шире.
– Это было и вправду неплохо, ведьма.
Снова он?
Улыбка исчезает с моего лица.
– Ты единственная осмелилась исполнить собственную песню. Это заслуживает уважения.
– Спасибо.
Он усмехается.
– Удачи тебе, – подмигивает Аарон и скрывается в толпе.
Если бы он не был таким самовлюбленным, думаю, мы смогли бы поладить. Но, к сожалению, или, скорее, к счастью, Аарон вряд ли избавится от этой напыщенности.
Собравшиеся в зале, в том числе и мои друзья, голосуют за лучшее исполнение, а я стараюсь не переживать. Я знаю, что первое место мне не светит, но, если я не попаду в тройку, это будет для меня знаком. Указанием на то, что я свернула не туда.
Спустя несколько минут на сцену возвращается девушка и с немного пьяной улыбкой начинает зачитывать результаты. Она перечисляет участников и называет количество голосов, которые были отданы за него.
– Эмма Лоренс, – называет мое имя ведущая и делает паузу. Бросает взгляд на лист в своей руке и объявляет: – Тридцать два голоса!
Я третья. Из пяти. Хорошо это или плохо, решать не стоит. Проблем с неуверенностью мне и так хватает.
– Это шутка такая? – возмущается рядом Алекса. – Этого не может быть!
– Все в порядке, Алекса. Для меня это не важно.
Ну, почти.
– Это всего лишь студенческие пьяные выступления, не более, – пожимаю я плечами. – Не стоит придавать им большое значение.
Она и представить себе не может, сколько таких никчемных выступлений было в моей жизни. И после каждого я уходила с высоко поднятой головой. Ну, почти. Некоторые оказывались для меня слишком трагичными.
– Я не согласна с результатами! – продолжает негодовать подруга.
– Об этом нужно забыть, как о проигранном товарищеском матче, – делится советом Мэйсон. – Он не имеет никакого смысла. Просто игра для поддержания формы во время перерыва.
– Хорошо подмечено. Послушай его, Алекса, потому что я уже забыла.
Я улыбаюсь и подмигиваю подруге.
Вечеринка становится тухлой. Обещанного сюрприза все еще нет, и я начинаю скучать. Находиться здесь мне уже совсем не интересно, и, предупредив друзей, я покидаю бар. Погода на улице странная, и, похоже, скоро начнется дождь, поэтому мне приходится ускорить шаг. А когда небольшие холодные капли одна за другой начинают стучать по моей макушке и по носу, я и вовсе перехожу на бег. Не хотелось бы простудиться летом.
Почти добравшись до кампуса, я снова перехожу на шаг. Я никогда не занималась спортом, и сейчас десятиминутная пробежка подарила мне незабываемые ощущения головокружения и одышки. А во мне еще четыре бутылки пива.
Насквозь промокнув, я наконец-то добираюсь до своего корпуса. Ноги сразу несут меня в душевую. Быстро избавившись от мокрой одежды, я встаю под струи горячей воды и моментально расслабляюсь.
Когда тело перестает дрожать, а зубы стучать, я выключаю воду и слышу в комнате какое-то шуршание. Это точно не Алекса. Она не могла вернуться так рано, и вряд ли сегодняшнюю ночь она проведет здесь. Скорее всего, подруга останется у своего парня. Поэтому, потуже затянув полотенце, я медленно открываю дверь и удивляюсь, видя Коннора.
– Ты что делаешь?
Он оборачивается на мой голос.
– Прости, если напугал. Но Алекса дала мне ключ, – он показывает его мне. – И попросила взять средство для снятия макияжа и какой-то крем, а я понятия не имею, как они выглядят.
Я усмехаюсь.
– Ты не поможешь мне?
– Конечно.
Найдя на столе подруги нужные баночки, я вручаю их Коннору с ободряющей фразой:
– Не наделайте детей! Потому что нянчиться с ними я не буду!
Он закатывает глаза, а я начинаю смеяться.
– Как скажешь, мамочка.
Я показываю ему язык, и он, посмеиваясь, покидает комнату.
Закрыв за ним дверь, я переодеваюсь в пижаму, выключаю свет и ложусь в кровать. Темнота окутывает меня, и я погружаюсь в сон. Но резкий грохот в коридоре заставляет меня пробудиться. Я нехотя встаю с кровати и иду посмотреть, что же там случилось.
Осторожно приоткрыв дверь, я выглядываю в коридор. Какой-то парень не то лежит, не то сидит в нескольких футах [2]от двери. Под ним я вижу лужу…
чего-то. И первая мысль, которая возникает в голове, кричит о том, что это кровь. Но, заметив разбитую бутылку с алкоголем в его руке, я успокаиваюсь. Понятия не имею, кто это такой, но я должна проверить, жив ли он. Поэтому осторожно подхожу к парню и, присев на корточки, пытаюсь нащупать пульс на шее. Но от моих прикосновений он начинает шевелиться. И я не успеваю отдернуть руку, как он хватает ее.
– Какого черта ты делаешь?
Мне с трудом удается понять, что он говорит.
– Я всего лишь хотела проверить, жив ли ты. Я… я…
От неожиданности я не могу подобрать слова. Сердце буквально готово вырваться из груди.
– Я не хотела тебя разбудить, правда.
Парень не отпускает мою руку. Наоборот, он усиливает хватку.
– Отпусти, пожалуйста, мне больно.
По его красным глазам я вижу, что незнакомец совсем не понимает, что происходит. Он не в себе, и от этого мне становится еще страшнее.
– Какого черта ты делаешь? – Парень снова повторяет свой вопрос.
Я сглатываю.
– Я же сказала, я просто…
– Кто ты вообще такая? – перебивает он меня.
– Я здесь живу, в этой комнате, – киваю я на свою дверь. – Отпусти меня, пожалуйста.
Но он меня не слышит. Незнакомец все так же крепко держит мою руку, и мои попытки вырваться не приносят результата. Я оглядываюсь в надежде найти хоть кого-то, но в коридоре ни единой души. Я готова уже позвать на помощь, но она находит меня сама.
– Ноа, черт возьми, ты…
Я оборачиваюсь на голос. Из-за угла выходит Аарон. Увидев своего друга без сознания, он бежит в нашу сторону.
– Черт, что с ним? – Он бьет парня по щекам, а тот в ответ что-то мямлит.
– Я услышала грохот. Вышла посмотреть и увидела его. Пусть он меня отпустит, пожалуйста.
Аарон смотрит на мою руку в хватке Ноа и обращается к нему:
– Ноа! Отпусти Эмму.
Он снова бьет парня.
– Ты слышишь меня?
И, на удивление, это срабатывает.
Я отхожу от них и хватаюсь за запястье, на котором теперь красуется красный след. Завтра здесь будет огромный синяк, появление которого мне еще предстоит объяснить Алексе.
– Ты прости его, – обращается ко мне Бэйкер. – У него сегодня выдался паршивый день.
Я киваю. Как и у меня.
– Сам справишься?
Если честно, спрашиваю я у него об этом только из вежливости.
– Да, можешь не волноваться.
– Тогда удачи.
Я поворачиваюсь и направляюсь в свою комнату. Перед тем как закрыть дверь, я слышу последнюю фразу Аарона, которую он произносит почти шепотом.
– Пора забыть о ней, Ноа.
О ком бы ни шла речь, это не мое дело. Сейчас я заинтересована лишь в одном. В спокойном сне. Я снова возвращаюсь в свою кровать, но, как только закрываю глаза, в дверь стучат. Накрывшись одеялом с головой, я делаю вид, что меня здесь нет. Но это глупо, ведь Бэйкер видел, как я заходила в комнату.
Стук повторяется. Выругавшись, я поднимаюсь с кровати.
– Чем-то помочь? – спрашиваю я, открывая дверь.
– Прости, что беспокою, но у тебя бинт не найдется? Он порезал ладонь, и она вся в крови.
– Должен быть.
Я включаю свет и иду за коробкой с лекарствами. Вот наконец-то она и пригодится. Аптечка сразу же попадается мне под руку. Отлично. Я хочу побыстрее оказаться в кровати и чтобы больше никто меня не беспокоил.
