— В кого? — усмехнулся Александр Петрович.

— В Хелен Шульц. А она в меня.

Лицо генерала сразу посуровело.

— Едрить тебя за ногу, Нархов! Ты каким местом думал, когда разрешал себе съехать с катушек⁈ А? И что мне теперь этим делать? На хлеб намазывать?

— Товарищ генерал, не он один, — нарочито вздохнула Гульназ.

— Джанибекова, только не говори, что и ты… — но она в ответ молча кивнула. — Твою дивизию с маком… Вы охренели оба⁈ И что мне наверх докладывать?

— Товарищ генерал, мне сделали предложение, и я согласилась… — заплакала девушка. — Ну, влюбилась я, понимаете⁇ С первого взгляда влюбилась! Сначала силилась не показывать свои чувства, а потом… вчера, когда на «водяной доске» летали… тут всё сразу и закрутилось…

— Надеюсь, интима не было? — нахмурился он.

— Был…

— Был…

— Охохонюшки… — покачал он головой. — Тогда сегодня доложу в Москву, а там как решат, — развёл он руками. — Ну и наломали вы дров…

Спустя час генерал набрал номер по ЗАСу.

— Это «двенадцатый».

— Слушаю тебя.

— Вы проиграли спор, Владимир Александрович. В операции «Дружеское внимание» оба фигуранта завязали отношение с гидами. Те час назад оба приходили на доклад и признались. Лейтенанту Джанибековой уже даже сделали предложение, и она огласилась.

— Ну и хрен с ним. Так даже лучше. Тогда начинай постепенную обработку обоих через наших людей.

— То есть мы в будущем даём добро на заключение браков? А то как бы потом не получить врагов вместо друзей.

— Чуть позже я сам приеду к вам вместе с Иоганном Шульцем. И на месте вчетвером решим, что делать дальше. Тут, кстати, МИД аккуратно подключился по северокорейскому направлению. Скорее всего, прибудет и от них порученец, чтобы полностью проинструктировать нашего человека. А пока пусть идут по накатанной дорожке. Вот ещё что… подкинь-ка обеим парам деньжат немного. Пусть не сильно ужимаются.

— Это ладно, но как быть с Джанибековой? Дело в том, что местный ЗАГС сидит на нашей подписке и в теме потомков. А сотрудники «Алых беретов» в курсе, что для них есть послабления. Как бы они тихой сапой не сходили в это заведение и не решили всё за нас.

— Знаешь, а давай поставим обе зарубежные стороны перед свершившимся фактом. То есть, что получается… с Советской стороны международный брак разрешили, ибо доверяют, а если на другой стороне заартачатся, значит, будет их политический косяк.

1 сентября 1983 года. г. Рябиновск. Утро

Кто-то готовился к митингу по поводу завершения строительства, а Нархов и Джанибекова фоном решили провести операцию по спасению репутаций. Как только митинг начался, вместе со своими избранниками они доехали до здания ЗАГСа и буквально ворвались туда, вызвав немалый переполох. Предъявив удостоверения «Алых беретов», они надавили на Горчакову и вскоре получили заветные свидетельства о регистрации брака.

— Дело сделано! — восторженно резюмировал Нархов. — Теперь руководство не сможет нам препятствовать.

— Такое событие нужно отпраздновать, — предложила Гульназ. — Куда поедем?

— В городе толчея, поэтому махнём на рынок, берём мясо, а потом в лес на шашлыки.

— Ну, как бы это уже не казённые траты, — недоверчиво посмотрела на него Джанибекова.

— За себя вложим свои, — пожал плечами Георгий.

Но скромной поездки не получилось — на рынке они повстречали своих коллег, свободных от дежурства, которые, узнав о столь знаменательном событии, естественно, примкнули к ним. Кончилось это тем, что четыре машины, набитые до отказа сотрудниками Рябиновского отдела КГБ из группы «Алые береты» шумно отмечали бракосочетания сослуживцев на берегу реки. Дошло до того, что, заметив через систему визуального оповещения сборище молодёжи, несколько патрульных машин побывало на месте празднования, где нарядам налили за здоровье молодых, а те поздравили сослуживцев.

Вечерний отчёт Георгий и Гульназ писали вместе и также вместе поехали его сдавать. Остапов внимательно прочитал написанное и пристально посмотрел на обоих.

— Значит, сожгли все мосты? Ну, может, оно и к лучшему… что смотрите как Ленин на буржуазию? Ваши отношения были санкционированы ещё до начала этой операции.

— Простите, товарищ генерал-майор? — остолбенел Нархов.

— Всё ты правильно понял, Георгий, — усмехнулся тот. — Только теперь вам необходимо максимально подготовить своих избранников к миссии по тесному сотрудничеству наших ведомств. Но ладно «Штази» — там уже были предпосылки, а вот у северокорейцев… — он мотнул головой. — Тут не всё так просто, но завтра-послезавтра прибудет человек из МИДа и проинструктирует товарища Джанибекову, как вести себя со спецслужбами Пхеньяна.

6 сентября 1983 года. г. Рябиновск. Вечер

Иоганн Шульц смог, наконец, добраться до места, где лечилась его дочь, и побеседовать с ней вживую. Сопровождал его не кто иной, как сам глава КГБ. С самого начала эта поездка стала для Шульца своего рода инкогнито — здесь всё было не так. Обычно довольно словоохотливый советский чекист сейчас молчал как рыба, иногда искоса поглядывая на коллегу из Берлина. Несмотря на то, что они знакомы более пятнадцати лет, прошли вместе не одну секретную операцию по выявлению вражеских шпионов и неоднократно коллегиально осуществляли подготовку прикрытия первых лиц государства, сейчас Шульц и Крючков разговаривали нарочито официально. Иоганн пытался выжать из коллеги хоть малую толику новой информации, но тот сыпал шутками и прибаутками, словно не понимая, о чём разговор. Наконец Шульцу это надоело, и тот рискнул взять быка за рога.

— Владимир, я так понимаю, что КГБ за что-то обиделся на «Штази».

— С чего ты взял?

— Я битый час пытаюсь выяснить обстоятельства излечения моей дочери, но ты упрямо держишь дипломатическую планку. Я ведь не слепой и вижу разницу между общей картиной, например, в Москве с тем, что происходит в этом маленьком городке.

— А что здесь не так?

— Да всё не так… У меня ощущение, что я попал совсем в другой мир — настолько разительны эти изменения. И потом… мне дали медицинское описание травмы Хелен… при таких травмах не ходят… это инвалидность на всю жизнь.

— Но её же вылечили, — глава КГБ пристально посмотрел на немецкого коллегу.

— Как отец я очень этому рад, а как разведчик понимаю, что это нонсенс… абсолютный… Так не бывает… А у корейца были такие же травмы?

— Примерно такой же букет. Плюс-минус небольшие отклонения по терапии.

— Тогда собираем в одну копилку все данные, и что выходит?

— Что? — прищурился Крючков.

— Уровень медицинских технологий несоизмерим с нынешним уровнем, — немец стал загибать пальцы. — Потом патент «Роботрона» на новые устройства связи… Потом технический уровень электроники скакнул вверх с такой скоростью, что у всех потемнело в глазах. Сами патенты… я, честно говоря, очень удивился, узнав, сколько их заявили… Две новые революционные модели на АЗЛК…

— Три, — поправил его Крючков.

— Три? — переспросил тот. — Ну, пусть так… Теперь я вижу саму обстановку в этом, пусть и закрытом городе… Здесь как будто живут люди другой эпохи… у них другие пристрастия, другие повадки… Ещё вот те молодые люди, обеспечивающие нам негласное прикрытие, — Шульц, усмехнулся, показав пальцем себе за спину. Извини, но они явно юношеского возраста.

— Не совсем понял тебя.

— Оперативник в таком возрасте — тоже нонсенс. Они курсанты или офицеры?

— Офицеры, — кивнул Крючков.

— Ну, тогда не знаю, что и думать… — развёл руками немец. — Да! Ещё вы успешно выдворяете агентов различных разведок. По моим данным, уже почти три сотни человек. Как будто наперёд знаете, где искать. Собрав все данные воедино, впору выдать версию о предикторе. Лет так на сто? — он внимательно посмотрел на русского коллегу.

— Видишь ли, Иоганн… не мне тебе объяснять, что есть тайны, которые, даже находясь в дружеских отношениях, нельзя раскрывать… Поэтому я просто не буду комментировать твои вопросы… Не буду и всё.