Настало долгожданное утро, а Фиалка не просыпалась. Целый день ходил Мухомор возле нее, проверяя, не сломал ли случайно ее стебельки, не облетели ли ее чудные лепестки. Всё как будто было в порядке. Так прошел день. Все грибы вокруг перешептывались, обсуждая невиданное событие, но никто не говорил с Мухомором – и обидеть боялись и помочь не знали как. В лесу вообще друг дружке не помогают: не съел тебя дикий зверь, не срезал проходящий грибник и ладно – день прошел.
На второй день в обед Фиалка проснулась от тяжелого липкого сна и обнаружила себя в окружающей темноте сырого лес. Мухомор был рядом. Он почувствовал ее движение и очень обрадовался. Она тоже обрадовалась ему, но не смогла показать этого. Лепестки стали очень-очень тяжелыми и никак не хотели раскрываться. Фиалка стояла, печально склонив голову к земле, лишь немного выглядывая из неплотно сжатых лепестков. Так и проговорили весь день. Она изо всех сил старалась показать, что рада новому месту жительства и что затея Мухомора ей очень нравится. Наступил вечер. Мухомор пожелал ей доброй ночи и счастливый ушел под какую-то корягу. Фиалка сделал вид, что уснула, а сама думала в мучительном бессилии: "Ну и пусть. Век любого цветка не долог. Цветок должен приносить радость. Я принесу радость моему грибу и даже если завтра я погибну – он будет счастлив, что я была рядом и что я радовалась вместе с ним этому жуткому сырому лесу, этой страшной промозглой сырости. Я выдержу. Я сильная."
И так прошел день. Потом еще один. Мухомор искренне радовался, что Фиалка полюбила его лес, но время шло и он увидел, как голубые лепестки Фиалки будто бы покрылись тонкой пленкой пыли, еще один день и у Фиалки отвалился лепесток, а она над этим радостно смеялась и говорила, что теперь, наконец, может видеть Мухомора намного лучше и что у всех цветов облетают лепестки и это очень здорово и так ей очень нравиться. И Мухомор тоже заверил ее, что ей идет, и без лепестков она будет настоящей лесной красавицей.
Мухомор ушел под корягу, а Фиалка уснула свинцовым сном, ее голова уже почти полностью лежала на сырой земле и поднять ее не было сил, но лишь бы ему нравилось, что она рядом..... Ей приснилось, что она открыла глаза от яркого света и что вокруг были самые разные, самые красивые в мире цветы, и она чуть не оглохла от их бесконечного шелеста и перешептывания, от звука травы, от пения птиц, от жужжания самых разных крыльев самых разных насекомых и она будто подняла голову к солнцу и солнце светило будто бы и всем, а будто бы и только ей одной. И где-то в глубине души она понимала, что это просто красивый и яркий сон, а еще глубже она догадывалась, что этот сон – последний. И больше не будет ничего. И больше не будет озноба от сырости темноты и больше не будет мучительной слабости повсюду и даже Мухомора. Больше никогда она не увидит его радостную веселую шляпку, его смешного пузика, выглядывающего из-под шляпки. Какой хороший, какой маленький и добрый друг. Он очень расстроится утром, но она ушла. Ушла туда где солнце. А говорят, цветы не умеют ходить!… Какой хороший сон. А вот и Мухомор. Он пришел в это красивый яркий сон, чтобы на прощание посмотрел на меня и сказать что-нибудь доброе, как всегда он говорит, когда уходит к себе в лес. Но сон все не кончается. И Мухомор все не уходит. И все цветы вокруг что-то галдят наперебой. Как это может быть?..
Да очень просто. Мухомор не ушел тогда спать под корягу. Он собрал все грибы, что были поблизости и поклонился им, и попросил сделать с ним невозможное – ночью совершить путешествие на середину опушки вырыть там ямку, достаточную для того, чтобы пересадить Фиалку и помочь ему донести ее до этого места, если ему вдруг не хватит сил. Никогда еще подобного не было в лесу. Грибы переглядывались, ворчали, но робко соглашались помочь. Сначала один, потом двое, потом еще пятеро. Всю ночь трудились они, совершая невиданное путешествие, в горячих спорах определяя лучшее место для пересадки, копая глубокую яму, чтобы не повредить корни цветка. Мухомор низко поклонился всем свои помощникам, он сам донес Фиалку до места и сам занялся ее пересадкой, попрощавшись с другими грибами. И вот уже Фиалка в земле, распласталась обессиленная вокруг свежевыкопаной земли, и, видимо, земля эта станет ее могилой, но вдруг ото всюду показалось движение. Не может быть! Ночь! Цветы еще спят и на поляне все тихо. Кажется грибы со всего леса, даже те, что отказались сначала помогать Мухомору пришли сюда, каждый из них предварительно искупался в ручье, что на окраине опушки и шляпка каждого из них, точно губка была пропитана родниковой водой. По очереди они подходили к Фиалке и выжимались до полного иссушения на ее корни. Мухомор растерянно смотрел на эту сцену и не знал, что сказать. Наступало утро. Каждый гриб прошел мимо него, молча улыбаясь ему на прощанье. Они все понимали, что оказывают другу последнюю услугу. Он не говорил ничего. Они сами уже знали точно – они прощались. Мухомор остался посередине опушки. Утром все цветы узнали его историю и с любопытством ждали развязки. Мухомор сгорал от лучей палящего солнца, но не желал никуда уходить, пока Фиалка не поднимет голову и не поприветствует его. И он знал, что больше никогда не сможет проделать такой путь. Если хватит сил, он вернется в свой лес, но никогда больше не сможет оказаться на середине опушки рядом с ней. Ну и пусть. Лишь бы она цвела! После полудня Мухомор понял, что умирает. Его сухая шляпка треснула, двигаться он не мог, потому что ножка высохла, как гербарий в книжке школьника, он ничего не видел, кроме яркого белого цвета вокруг, но единственное, что его беспокоило по-настоящему – он не увидит ее…
К вечеру пошел дождь. Мухомор чувствовал, что еще живет, но сил сделать что-то не было. Ночь – была шансом убраться с этой поляны в лес, и дождь немного оживил гриб, но он просидел молча возле Фиалки, то засыпая, то просыпаясь снова. Он твердо пообещал себе, что умрет рядом с ней. Но нет! Вот тут и проснулась Фиалка, которая думала, что все это сон, и увидела поляну, и увидела своего Мухомора живым и здоровым. Уж не знаю, как так вышло. Может быть, цветы полевые тоже могут что-то такое, о чем никому не говорят, но после дождя за ночь прямо над Мухомором вырос из земли большущих лопух, который полностью закрывал его от палящего солнца. И вырос он прямо напротив Фиалки, которая удивленно всматривалась во все вокруг, еще не понимая, что это по-настоящему. И Мухомор первым сказал ей – доброе утро. И все цветы вокруг сказали ей: доброе утро. И она улыбнулась той самой Своей улыбкой и ответила всем: доброе утро.
Прошло немного времени и Фиалка, чудом оказавшаяся на середине опушки очень разрослась, превратившись в цветущий куст, а у подножья куста разрослись лопухи. А под каждым лопухом вылезли из-под земли удивительные грибы – с красными шляпками и разноцветными пятнами – здесь были и белые, и желтые и зеленые и, конечно же, голубые.
Эх, узнали бы люди об этой истории, точно прибежали бы со своими приборами и лабораториями изучать и выводить научно-обоснованную теорию о великой, приводящей всё в движение, силе – любви....
25 февраля 2019 год
СКАЗКА ДЛЯ МАТУШКИ,
ТАК НЕ ВОВРЕМЯ ЗАБОЛЕВШЕЙ ПРЯМО
ПЕРЕД РОЖДЕСТВЕНСКОЙ СЛУЖБОЙ
– Ну и где это ваше Рождество? – сердито спросил Старый Волк.
– Ндааа – выдохнула Зайчиха.
Невероятно было смотреть на эту картину постороннему глазу: обитатели зимнего леса, которым природой назначено прятаться друг от друга собрались возле елки на поляне, не убегая и не охотясь. Зайчиха стояла возле голодной Лисы, белка – напротив Старого Волка, и, что совсем уж удивительно для зимы, был в этой разношерстной компании медведь-шатун. При обычных условиях любой зверь, завидев издалека пробудившегося зимой медведя бежал наутек – этот медведь был спокоен, нетороплив и совершенно не выдавал признаки сумасшествия. Хотя, таковые, наверное были – дело в том, что он выходил из берлоги зимой всего на пару дней, а потом как ни в чем не бывало отправлялся в дальнейшую спячку. И вообще перемирие в лесу в эти дни вот уже несколько лет считалось нормальным: к этому лес приучила маленькая девочка Таня, которая, совершенно не опасаясь дикостей леса, приходила в рождественский сочельник из своей избы, что была на окраине деревни и наряжала старыми игрушками елку на опушке, а в самую ночь, она прибегала снова, зажигала на елке свечки и пела удивительные красивые песни. И весь лес смотрел на это чудо и слушал ее песни, и Зайчиха приводила своих зайчат, выглядывая из-за пня, и Старый Волк насильно тащил троих сыновей с новым выводком внуков, строго глядя, чтобы никто, повинуясь инстинкту и голоду не кинулся на славную девочку, и одинокая красавица Лиса, сколько раз зарекавшаяся появлялся на этом бессмысленном мероприятии всякий раз, "чисто случайно", проходила в этот момент "мимо", и бельчата с мамой в ряд сидели на ветке и зачаровано смотрели на горящую огоньками елочку.
