– Мама, представляешь, доктор сказал, что если я буду каждый день заниматься и через полгода снова приеду, то снова прямо смогу ходить. Представляешь?!

Незаметно вздыхаю. Через полгода…Это значит, нам с моей малышкой снова придется во всем ужаться, чтобы накопить на новый курс реабилитации…Но я справлюсь! Ради здоровья Одуванчика ночевать буду на работе, если нужно!

– Ты итак ходишь прямо, – целую курносый носик и трусь своим об пуговку Вари. Доченька хихикает и двумя руками обнимает меня за талию.

– Я хромаю и не могу играть нормально с другими. А я на батут хочу, на велосипеде кататься…

– Ты сначала научись ходить так, чтобы углы не собирать, – ворчит мама с переднего сидения. – А то за велосипед захотела!

Сцепляю зубы, чтобы не нагрубить при посторонних. Глажу дочь по волосам, делая вид, что не заметила реплики мамы. Самое страшное, что дочь как будто не слышит и не замечает ворчания бабушки и тянется к ней всем сердцем. А моя мама до сих пор как будто не приняла Одуванчика и не смирилась с ее существованием.

– Все будет, Варюш. Обязательно. Не сразу, но у нас все получится. Ты у меня большая умница! Столько уже научилась! Самая терпеливая, самая старательная. И ходишь ты прекрасно! И на батуте будешь прыгать и на гимнастику еще пойдешь. Я тебе обещаю!

Я прямо чувствую, как мама закатывает глаза и цокает. Но как раз в этот момент такси останавливается возле подъезда. Я рассчитываюсь с водителем, забираю багаж, и мы дружно идем к подъезду.

Дома я купаю малышку, переодеваю в мягкую фланелевую пижаму с котятами, и мы в обнимку ложимся спать. И вместе придумываем сказку…про папу. Варя мечтает, как он выглядит, какими качествами обладает. Фантазирует, куда он ее будет водить, как они будут вместе проводить время. И как он будет ее любить. Сильно и безусловно. Придет однажды и сделает ее самой счастливой.

Эх, знала бы дочь, как мне больно в этот момент. Как больно и обидно за мою малышку. До слез и жжения за грудиной.

Я ни секунды не пожалела, что родила Варюшу. Жалела и жалею лишь только что залетела от него. От самого заносчивого, невыносимого, циничного мужчины.

– Волшебных снов, мой Одуванчик, – целую почти заснувшую дочь в макушку.

– Пусть мне приснится папочка…

Варя спит через несколько минут, а я не могу оторвать себя от нее. Глажу, бесконечно целую, постоянно касаюсь и не могу налюбоваться.

Глава 7

Лиза

Я бы лежала так вечность, но мне нужно поговорить с мамой. Я должна знать, что конкретно сказал врач при выписке, какие занятия нужно посещать, как должна проходить реабилитация эти полгода.

Вздохнув, поднимаюсь и бреду на кухню. Мама сидит в любимом шелковом халате с тюрбаном на голове и потягивает вино из бокала.

– Как дела у Якова?

Тяжело вздыхаю и мысленно ругаюсь.

У моей матери есть идея – фикс, которой она готова посвятить жизнь – это выдать меня выгодно замуж. Они с Варей совершенно случайно попались нам навстречу, когда мы с Яковом выходили из ресторана. Он буквально с первых слов очаровал маму. А вот Одуванчик взглянула мимолетом и тут же сердито буркнула:

– Этот дядя мне не нравится. Я хочу домой. Мама, пойдем!

Они не сошлись характерами с первого взгляда. И до сих пор, по прошествии более, чем полугода, так и находятся в немой конфронтации. Наверно, именно поэтому я не могу подпустить Якова к себе ближе. Наши отношения, они…странные. Мы больше, чем друзья, но на настоящую пару не тянем. Даже на любовников. Потому что близость у нас так редко, что я могу пересчитать все разы по пальцам двух рук.

– У Якова все хорошо. Работает по-прежнему в поте лица.

– Не вздумай упустить его! – строго высказывается мама, делая большой глоток. – Такой мужчина…Столько всего готов тебе дать, а ты ерепенишься…

Первые ростки злости пробиваются сквозь броню. Столько раз мы говорили с мамой, столько раз я ей объясняла, но она как будто не желает слышать меня! Она вцепилась в меня бульдожьей хваткой с этим Яковом, когда узнала, что он – чистокровный еврей и готов взять меня замуж с «багажом».

Но как они не поймут, что моя Варюша – не багаж, не проблема, не прицеп! Она – мой смысл жизни! Мое все! Та, ради которой я дышу и ради которой жизнь отдам! И это мы примем мужчину в нашу семью, но не он нас в свою жизнь!

– Вот и живи с ним тогда сама!

– Ты как с матерью разговариваешь?! – мама вскакивает на ноги. – После всего, что я для тебя делаю?!

Оставляю риторический вопрос без ответа. Выхожу из кухни, чтобы мы не разругались вдрызг. Вбегаю в ванную, скидываю одежду, захожу в душевую и упираюсь лбом в кафель. Включаю воду, делаю попрохладнее. Струи воды нещадно бьют по мне, но облегчения и желанного успокоения не наступает.

Безусловно, я благодарна маме по гроб жизни за то, что она делает для нас с дочерью. Если бы не она, я не вытянула бы все это: универ, работу в «Кибернет» и реабилитацию Вари. Но ведь она САМА предложила. Сама уволилась, сказала, что ей надоела работа, хотелось свободы. А теперь последний год я только и делаю, что слышу упреки от нее.

Я в тупике. И это разрывает меня на части.

Чтобы хоть как-то уснуть, переношу из детской кроватки свою сладкую девочку в свою постель. Ложусь рядом и крепко обнимаю. Прикрываю глаза, морально готовясь к завтрашнему рабочему дню. Что-то подсказывает мне, что он ни черта не будет легким…

Глава 8

Лиза

Но на удивление я ошиблась. Босс с утра загрузил меня работой и ушел в свой кабинет. Весь день разговаривал по телефону, уходил на совещания с Егором Максимовичем, возился с документацией. К нам, специалистам, даже не выходил. Только по корпоративному чату отдавал некоторые поручения и контролировал нашу работу на сайте – зеркале, где мы тестируем программы и проверяем ошибки.

Я прервалась только однажды. Когда получила сообщение на мобильный.

«Поужинаем сегодня? Ты мне нужна. Отказы не принимаются. Я дико соскучился. Во всех смыслах».

Тяжело вздыхаю. Закидываю голову на кресло прикрываю глаза.

Я не хочу никуда идти. С гораздо большим удовольствием я провела бы этот вечер в обнимку с Одуванчиком. Мы бы смотрели какой-нибудь мультик, кушали мороженое и пили чай с тортиком.

Но Яков все еще считается моим мужчиной. Он при каждом удобном случае говорит, что у нас все серьезно.

А я…

Мне с ним спокойно. Ровно. На данном жизненном этапе для меня это очень важно.

Собственно, я и отказаться-то не могу. Если скажу, что устала, Яков заявится в офис, подхватит меня на руки и понесет в ресторан. Если скажу, что не одета, он купит мне платье. На все мои отговорки у Якова в рукавах припасены контраргументы, которыми он очень ловко козыряет. Возможно, именно это меня еще и отталкивает от этого мужчины. Его напористость и властность. Желание решать все за меня и контролировать каждый шаг.

Тяжело вздохнув, решительно беру мобильный.

«Хорошо. Но ненадолго. Я обещала Варе почитать ее любимую сказку».

Яков что-то печатает. Зависает. Выходит из чата. Через минуту возвращается и снова что-то набирает. Я даже представляю его в этот момент так явно, как будто он стоит совсем рядом. Сжимает челюсти, ноздри раздуваются. Несчастный телефон зажат в ладони так, что, кажется, Яков задался целью раскрошить его. Губы – одна сплошная жесткая линия. А глаза чернее ночи.

Мой мужчина недоволен. Ему никогда не нравилось, сколько времени я уделяю дочери. Он всегда говорил, что я обделяю его. Что слишком балую Варю. И постоянно бесится, что все получается не так, как он хочет.

«Как пойдет. Ничего не могу обещать…».

Испытываю глухое раздражение. Я могла бы порадоваться, что Яков настолько заинтересован мной, что едва ли не болен. Ведь каждой девушке приятно внимание. Но не мне. Я просто хочу мирной и спокойной жизни для себя и для дочери.

Решительно принимаюсь за работу. Мне придется поднапрячься, если я хочу успеть все до конца дня. Яков не любит ждать.