– Надо закинуть их обратно в море, – сказал Саня Ушаков своему товарищу.

– Они мне кажутся мертвыми, – ответил Володя Башкирцев, тем не менее вместе с Ушаковым направляясь в сторону лежавших на песке дельфинов.

Оба шли быстрым шагом, пока впереди не раздался визг девушек, подошедших раньше них к морским млекопитающим. Не сговариваясь, Ушаков и Башкирцев перешли на бег. Картина, представшая перед ними, могла вызвать оторопь и шок у любого человека, не привыкшего смотреть смерти в глаза. Все до одного дельфины были мертвы. У каждого брюшная часть казалась выкушенной гигантской пастью неведомого пресмыкающегося.

Сидевший на корточках возле туши самого крупного из дельфинов Егор Иноземцев медленно, словно пытаясь утешить умирающего, а не погибшего, водил ладонью по мясистым краям огромной раны, черневшей на месте живота. Он аккуратно обходил пальцами острые края перекушенных ребер, белыми островками торчащих из разорванной плоти.

– Их, наверное, объели крабы, – словно размышляя вслух, заявил Иноземцев подбежавшим Ушакову и Башкирцеву.

– Егор, хорош гнать пургу, – резко одернул его стоявший рядом старшина Коротич. – Рыбы только что погибли. Им просто выжрали животы вместе с кишками, – продолжил он, обращаясь уже ко всем присутствующим.

– Дельфины не рыбы, а животные, – немедленно влез в разговор Сева Маслов.

– Поговорим позже, – нехотя признавая очевидность довода старшины, произнес Егор Иноземцев.

– Хорошо, – согласился с ним Женя Коротич, обводя взглядом начавшую собираться вокруг них толпу из прибывавших отдыхающих.

Многие из людей на пляже, словно свидетельствуя в пользу Севиных посулов, действительно не пользовались купальными принадлежностями. При этом Трубач ощутил больше разочарования, чем радости. Подавляющая часть нудисток обладала некрасивыми телами и не представляла никакого сексуального интереса. На мужскую часть этого сообщества Трубач просто не обращал никакого внимания, так как был психически здоров и морально устойчив. Быстро сообразив, что лучше красивая девушка в купальнике, чем некрасивая тетка голышом, он полностью переключился на утешение одной из девушек, наиболее впечатленной случившимся с дельфинами. Ее звали Нина. И Трубач, по-братски приобняв ее за плечи, повлек прочь от людского скопления, в сторону Шницеля, который, спасая холщовый мешок с едой, сидел на лавочке подальше от моря.

Тем временем толпа зевак, обступивших мертвых дельфинов, становилась все больше и оживленнее, пока не послышался звук мотора небольшого трактора, тащившего за собой довольно объемный прицеп. Приехавшие работники санитарной службы, не вступая в дискуссии и не давая объяснений, ловко побросали туши в кузов, словно делая это не в первый раз, подняли борта и с металлическим лязгом закрыли задвижки. Все было кончено в течение десяти минут. На песке не осталось ничего, кроме подгнивших водорослей и следов тракторных протекторов. Люди стали расходиться. На дальнем конце пляжа слышался смех и несколько пар играли в волейбол. Не будь Саша Ушаков лично свидетелем всего произошедшего, он никогда не поверил бы в правдивость подобной истории.

– Пойдем послушаем Егора и Севу, какая-то лажа с этим змеем, – предложил Башкирцев.

– Слушай, мне все равно, побуду здесь неделю, и обратно в Москву. Надо как-то жизнь устраивать. Пляж хорошо, девушки хорошо, вино хорошо, но делу время, потехе час, – лениво потягиваясь, ответил Ушаков, ища глазами остальных своих товарищей.

– Да вон они, Трубач наше вино барышням разливает! – перехватив взгляд друга, воскликнул Володя Башкирцев.

– Да пусть хоть все разольет, я пока пас. Утро, еще поплавать хотел. Ты как?

– Присоединяюсь. Хватит бухать.

– Вот наша гордость! Лучшие боевые пловцы Тихоокеанского флота, – полушутя, полусерьезно представил девушкам Ушакова и Башкирцева уже захмелевший от вина Трубач.

– Ты поймаешь мне змея? – спросила Нина, обращаясь почему-то только к Сане Ушакову.

– Так, смотрите, остальных девчонок зовут Марина, Катя, Аня и еще раз Катя, – почувствовав неладное, поспешно заговорил Трубач, который рассчитывал оставить Нину за собой. Она и вправду выделялась среди подруг какой-то животной грацией, теми неуловимыми и необъяснимыми пропорциями, создающими неземную красоту женского тела.

– Пойдем поймаем ей змея, – предложил Башкирцев, стараясь встретить ускользающий от него взгляд Нининых глаз. – Я видел, в том конце пляжа есть клуб дайверов, – добавил он, невольно почувствовав укол ревности по отношению к Ушакову. Трубача, славившегося своими неудачами в поисках избранницы, он сразу сбросил со счетов.

– Идите и принесите нам чудовище на ужин, – подал голос Шницель. Одна из Катерин, то ли номер один, то ли номер два, такая же склонная к полноте, как и он, однако весьма симпатичная, уже сделала свой выбор и они, обнявшись, пили «Массандру» из одного пластмассового стаканчика.

Возле проката оборудования для дайвинга стояла немногочисленная группа любителей, ожидавших, когда инструктор проверит их снаряжение. Сегодня они собирались отправиться на катере, понырять в одну из ближайших бухт, где водились рапаны. Каждому хотелось добыть раковину наподобие тех, что в изобилии продавались на местном рынке. Инструктор, молодой белобрысый парень, явно посещающий зал для культуризма, с гордостью демонстрировал свои бицепсы, при каждом удобном случае напрягая их, перекладывал с места на место баллоны со сжатым воздухом. Ему не хватало в группу несколько человек, и он тянул время, не желая упустить возможность полностью использовать разрешенный катеру потенциал вместимости пассажиров.

Предложение Александра Ушакова выдать им баллоны и оборудование, не включая их в общий состав экскурсантов, инструктору показалось отнюдь не выгодным и, изобразив на лице привычную хамоватую улыбочку, парень им отказал, ссылаясь на необходимость предварительного инструктажа и сдачи соответствующих нормативов. Увязавшиеся за ними Марина и Катя номер два прыснули в ладошки, обрадованные, что теперь у этих ребят поубавится самоуверенности и они, вместо того чтобы спешить выполнять Нинкины капризы, обратят внимание на них, милых и симпатичных простушек, готовых составить им компанию без всяких условий и претензий. Ожидавшие команды идти на катер дайверы, также слегка задетые нежеланием Ушакова и Башкирцева присоединиться к их коллективу, подчеркнуто прилежно продолжили заниматься последними приготовлениями. Инструктор, довольный представившейся возможностью показать окружающим свое могущество, демонстративно отвернувшись от смотревших на него с недоумением Ушакова и Башкирцева, пересчитывал пустые баллоны. Ситуацию спас Сева Маслов. Подойдя к вагончику проката вместе с Иноземцевым и Коротичем, он по-приятельски поздоровался с инструктором, который, не узнав его в первое мгновение и приняв за подкрепление в команде чужаков, приготовился к словесной перепалке. Но когда он посмотрел в сторону обращавшегося к нему Севы, выражение его лица немедленно изменилось. Широкая радостная улыбка растянула рот, казалось, от одного уха до другого. Пообнимавшись с Масловым и пожав руки представленным сослуживцам, инструктор, добродушно ворча, что следовало сразу сказать, что они от Севы, выдал им два комплекта оборудования.

– Только имейте в виду, – сказал он, обращаясь к Ушакову с Башкирцевым, – оборудование старое и воздуха хватит меньше, чем на час. Пошли со мной, с катера удобнее погружаться.

– Нам в другую сторону, извини, спасибо за предложение. Мы пойдем вплавь до того места, где начнем погружение, – ответил Володя Башкирцев, расправляя лямки жилета.

– Для них десять километров с пятьюдесятью килограммами веса это так утренняя разминка, – пошутил Сева.

Договорившись пересечься вечером, инструктор и Сева Маслов еще раз пожали руки, и каждый вернулся к своим делам.

Глядя то на удалявшихся от берега Ушакова и Башкирцева, то на Трубача, пытавшегося вернуть расположение капризной Нины, Егор Иноземцев мысленно не переставал креститься. Ночная болтовня Севы, который не сумел сдержать язык за зубами, могла свести на нет весь смысл продуманной и спланированной операции. А ведь Маслову неоднократно давались четкие указания, и не только Егором, но и людьми куда поглавнее и поопаснее его. Упоминание змея, столь преждевременное и сделанное так не к месту, могло поставить Ушакова и Башкирцева в «позицию наблюдателя», чего категорически не следовало допускать, согласно установкам, сделанным загадочным человеком во время инструктажа Егора Иноземцева в Управлении военной контрразведки флота.