После того, как началось «коронобесие» и большинство людей сходило с ума от страха и нежелания заболеть, Наде казалось, что свекровь, как и она сама, ничего не боится и ни во что такое не верит. Но потом оказалось, что свекровь не отличается от своих ровесниц, которые регулярно смотрят телевизор, и менять взгляды не собирается. Надя объясняла ей, что вирус не выделили и не нужно делать никаких инъекций, но для семидесяти шестилетней женщины это было непонятно. «Мы же победили оспу и холеру!», – доказывала она. Кто мы и когда что победили, Надя не обсуждала.
Ведь каждому своё. Просто берегла детей, отстаивая права отказами и объяснениями с теми, кто её слушал. Она досадовала, что люди не хотели брать ответственность за своё здоровье в свои руки, но ведь это были их жизни… А после смерти мамы у неё не осталось авторитетов. Да, это была идеализация матери, как ей объясняли в терапии, но она не встречала больше никого, кто так же, как и мама, любил и уважал их с сестрой.
Бабушка, мамина мама, была по отношении к дочери часто жестока, эгоцентрична и не педагогична, и удивительно, как мама смогла стать другой. Надя спрашивала её иногда, как же так случилось, что несмотря ни на что, она стала любящей и уважающей? «Я просто очень сильно вас люблю», – всегда отвечала мама.
Надя до сих пор помнила один очень показательный случай. Ей было пять. После садика они с мамой пошли в магазин. Девочка осталась порисовать на песке палочкой, а мама зашла за молоком и хлебом. Маленькая Надюша долго рисовала, увлеклась, и вдруг подумала, что мамы давно нет, подняла голову и увидела её, стоящую поодаль, такую красивую, с косичкой, в летнем платье в голубой горошек. Надя подбежала к ней и спросила: «А почему же ты меня не зовёшь?» – «Но ты же занята», – ответила мама. Поэтому рядом с мамой Надя всегда чувствовала себя нужной, важной и любимой.
Когда мамы не стало, они с сестрой поняли, что на маме держалось всё: и отношения между ними, и общение с бабушкой, и с маминой старшей сестрой. Им с Полиной пришлось налаживать эти связи заново, это было странно и грустно.
Все эти вопросы Надя могла доверить только тем, кто был близок ей по духу. Кроме сестры Полины она доверяла двум близким подругам, Светлане и Жене.
Женя всегда слушала её, не перебивала, иногда спорила. Но когда она переехала в другой город, общаться они стали редко. Мешали разница в часовых поясах, работа, у каждой шла своя жизнь. Конечно, когда случалось встретиться, они могли болтать целый день, что и делали с удовольствием. Иногда, созвонившись, они не могли наговориться: делились мыслями, чувствами, размышлениями…
Зато со Светой они теперь общались чаще. Светлана появлялась в ее жизни эпизодически, и всегда феерично. Познакомились они в больнице, когда Надя ждала второго ребёнка, а Светлана – первенца. Они сразу нашли общий язык, жизнь кипела в молодых душах, всё было впереди, и они тогда примерно одинаково рассуждали. Потом каждая занялась своим бизнесом. Света сначала помогала родителям, а потом стала предпринимателем сама. Закрутила работа: привези, увези, встань за продавца, это был вечный круговорот…
Они какое-то время не виделись. Надежда преподавала в институте, была замдекана, занялась сетевым маркетингом, изучала рынок, работала с людьми, выступала на сцене. Её жизнь кипела тоже. Правда, мужу это не нравилось, и он всегда выступал против этих встреч с людьми, выступлений и обучений. Потом Надя поняла, что обрела там команду единомышленников, и Света какое-то время стала одной из них.
Сейчас Надя осознавала, что, сравнивая Светлану с собой, она в глубине души чувствовала превосходство. Ведь на тот момент времени у Нади был и муж, и двое детей, и работа в вузе.
Однажды после длительного перерыва в общении случайно они встретились на улице: оказалось, все это время жили в одном районе. Немного поговорили. Хоть и по верхам, но узнали, что у кого происходит. Света рассказала, что они в новом браке и собирается строить дом. На мгновение в душе Наде проскочила зависть, которую она тогда не осознала, но сейчас, вспоминая об этом, удивлялась, как эти Тени проявляются. Когда Надя ждала третьего ребёнка, они со Светой снова встретились в одном роддоме. Надя приехала туда рожать, а Светлану привезли на «чистку» с замершей беременностью. Это было так страшно, что Надежда, которая заканчивала обучение на психоаналитика, захотела помочь Свете разобраться, какие скрытые причины могли заставить психику так поступить с ребёнком.
Светлана тоже думала на разных уровнях, и на материальном, и на биологическом, и на более высоком, духовном. На какое-то время они снова сблизились. Тогда же Надежда и попала в дом Светы, но тут же Тень («провокация» или «коррупция») снова проявилась. Надя опять сравнила, как они женщины живут. И собрала очки «в свою пользу»: не понравились ей не доделанные до конца ступеньки, все было отделано не достаточно (не по высшему разряду). Вспоминая о своих мыслях, Надя поморщилась. Ей не нравилось встречаться с этой Тенью, неприятно было, что она так думала и чувствовала, но старательно прятала за похвалой: «Классно, комар носа не подточит!»
Света разделяла интересы Нади, они пошли вперёд, стали задумываться об энергиях, об информационной составляющей каждой жизни, о воде и её влиянии на человека. Вместе с этим происходили изменения и во внутреннем мире подруг. И Света снова забеременела и родила здоровую девочку. И вот, когда младшему Надиному мальчику уже было девять лет, а дочери Светланки семь, судьба опять свела их вместе.
Света рассказала Наде о генных ключах. Теперь подруги могли обсуждать всё, что с ними происходило, что они чувствовали и думали. Надя удивлялась, насколько ей было хорошо в доме у Светланки, и вообще неважно, доделаны ли где-то ступеньки. Сестра Нади тоже подключилась и изучала по генным ключам вместе с ними какие-то свои особенности в жизни. Они научились наблюдать за своими Тенями и замечать их. Надя решила написать книгу, Светлана – дальше учиться и раскрывать себя, а Полина ощутила в себе скрытые силы лечить руками (пока это распространялось на мужа и детей).
Была у Нади ещё одна подруга, Ольга, и общались они семьями лет уже восемнадцать. Но разговоры шли как-то больше про Ольгу, а не про Надежду. Когда в семье Нади и Петра возникли проблемы, они отстранились от друзей, особо ни с кем не встречались и не обсуждали свои мысли и чувства, посещали психолога. Даже настроились на расставание, на цивилизованный развод с общением, так как было двое детей. Но потихоньку вырулили, забыли все старое и решили заново строить здоровые отношения. Было четырнадцать лет их совместной жизни (как их старшему ребёнку), Наденька забеременела третьим. И хотя настроилось на рождение девочки, проговаривала, что мальчик – это тоже хорошо, двое уже есть. Родился мальчик.
А вот в семье Ольги и Дениса проблемы начались, когда вместе они прожили лет семнадцать., и растянулись на два года. Чувствовалось постоянное напряжение между супругами и какое-то показное благополучие. Естественно, на каком-то бессознательном уровне встречаться Наде с ними не хотелось. Оля к тому же постоянно жаловалась, как ей плохо, как он её мучает. Сначала вроде бы просила совета – Надя же психоаналитик. Как психоаналитик Надежда высказала предположение об их взаимном мазохизме: ну хотят люди так общаться, даже удовольствие от этого получают, но увидела, что Олю это не интересует, и советы давать перестала. Просто так слушать всю эту тягомотину не хотелось совсем. На работе она хотя бы видела, с чем клиент пришёл, какие отношения создал и до чего дошёл сам. И получала за свою помощь деньги. А здесь…
Непонятно, то ли понимание дружбы у них не совпадает, то ли не друзья они, а приятельницы. Разницы нет, да только Надя кроме своего ощущения отмечала ещё кое-что. Муж с Денисом постоянно выпивали, когда встречались, а встречались они каждую пятницу, а иногда еще в четверг и субботу. Наде это очень не нравилось. Когда Надя стала определять по реакции тела, что не хочется ей в гости или встречаться, она почти перестала с ними общаться, а муж стал чаще ездить в командировки и возвращаться по субботам, отменяя пятничные встречи. Надя тоже стала посвящать пятницы своим интересам – занималась то учебой, то рисованием.
