Раздался звонок мобильного.

– Очнулась?

На автомате я кивнула головой. Потом поняла, что Виктор, который мне собственно и позвонил, меня не видит.

– Да, недавно.

– Поела?

– В процессе.

– Тогда доедай и собирайся на тренировку.

Надежда отдохнуть сегодня улетела в далекие края. С последней попыткой я уточнила:

– А проводит ее мне сегодня кто? Милена?

– Нет, я.

Сердце упало на дно. Меня добьют.

– Хватит ныть, Корявая, ты и так спала двое суток.

– Сколько?! -я воскликнула, не в силах скрыть удивление.

– Двое суток, сегодня пошли уже третьи. Потому быстрее, ты не в лучшей форме. Ты разочаровала меня на этом задании, не хочу повторения такого позора опять. Будет серьёзный разговор.

–Ты видел, как меня одели?! Мне дали хоть немного…

Он меня перебил:

– Без споров, и поживее, через пять минут буду.

Он положил трубку. Его голос был холодным и пустым. Всё как обычно, никакой поддержки. Мне вновь невыносимо сильно захотелось сбежать. И это вся моя жизнь. И почему я не умерла тогда, от рук того вампира? Захотелось заплакать, но я отругала саму себя за такую слабость. Но неужели нельзя было дать мне хотя бы капельку заботы? Я вспомнила, что когда я теряла сознание, кто-то взял меня на руки. Я вспомнила это ощущение. Это были определенно мужские руки, и это не мог быть Виктор или Филипп. Получается, это был тот самый новенький, Дмитрий? Но тогда это означало, что он был довольно силён.

Я надела свои спортивные брюки, водолазку, кроссовки и собрала волосы в высокий хвост. В таком виде мне будет жарко, но придется потерпеть. Тренировки с Виктором всегда очень жёсткие и потому нужно максимально защитить кожу от возможных порезов. Хотя это вряд ли мне сильно поможет.

Он заехал со мной на машине, удивительно, что не стал мучить телепортацией.

– Ты разминалась дома?

– Ты мне дал всего пять минут, когда бы я успела?

Наши тренировки проходили в большом старом складском помещении, которое они переоборудовали под тренировочный центр. Вся команда занималась в каком-то другом месте, это же Виктор лично выбил зачем-то для меня. Лишь только мы вошли вовнутрь, как Виктор дал задание:

– Разминаешься пятнадцать минут и бежишь пять километров. Я вернусь через полчаса.

Это же еще полчаса покоя. Полчаса без Виктора. Сказка. Интересно, как далеко можно сбежать, если я попробую сделать это сейчас? Или, возможно, я успела бы найти веревку и повеситься. Все лучше, чем заниматься с ним.

Когда он ушел, мне очень хотелось лечь на пол и замереть. Но я понимала, что лучше сейчас размяться, иначе потом мне будет значительно больнее. Разогревалась я совсем немного и почти сразу же побежала легкой трусцой по складу, постепенно увеличивая темп. Ненавижу бег, но я понимала, что это одно из самых важных упражнений. Это нечто, что может помочь мне выжить однажды. Не всегда стоит принимать бой, зачастую лучше просто убежать, как бы унизительно это не звучало. Никому не нужно глупое геройство, если силы не равны.

В тот момент, когда я заканчивала бежать последний круг, появился Виктор. В руках у него мелькнули ножницы. Я слишком поздно сообразила что происходит, как он фурией подлетел ко мне и схватил за волосы. Я поняла, что он всё же решил их отрезать. Мигом я взвизгнула и ударила по паре точек на его руке, которые мне показывали прежде. Его рука ослабила хватку достаточно, чтобы мои волосы успели выскользнуть, прежде чем он обрезал мою рыжую гриву. Я резко обернулась, принимая защитную позицию. Его лицо было таким же холодным и ничего не выражающим, но голос был угрожающе вкрадчивым. Это очень пугало, кажется Виктор был зол:

– Скажи мне, Корявая, а почему ты не сделала ничего подобного на последнем задании? Где витали мысли твоей очаровательной головушки?

Я все еще тяжело дышала после бега, сглотнула. Тем временем Виктор продолжил:

– Или быть может твои волосы, тебе дороже твоей жизни? Отрежь их к чертям собачьим, вчера тот вампир схватил тебя именно за них! – под конец он даже повысил голос.

Я насупилась и тихо прошептала:

– Нет.

Виктор отшвырнул ножницы в сторону. Мрачно взглянул на меня.

– Тебя еле откачали. Я столько тренировал тебя, тебя столько Милена гоняла, столько практических занятий было показано, можно было бы сделать столько ходов, а ты попалась в его когти, как первоклашка, – голос его все также был невероятно холодным, но говорил он со мной громче обычного, – неудобная обувь? Ударь врага по ноге каблуком. Всего секунда замешательства и ты бы выскочила за пределы щита.

– Но мы бы не вытащили его наружу, миссия была бы завалена, – тихо буркнула я. В его глазах мелькнул недобрый огонек. Я напряглась.

– Ты расцениваешь свою жизнь как пушечное мясо, которое можно пустить в качестве наживки для жалкого вампира?

– Судя по тому, как вы со мной обращаетесь…

Я не договорила, поскольку он резко оказался рядом со мной, его рука была на моей шее, крепко сжимая ее. Виктор улыбался. Мне стало гораздо сложнее дышать.

– Мышление глупого, заносчивого подростка, который думает, что с ним все обращаются несправедливо и никому он не нужен. Цени хотя бы то время, что я на тебя трачу, поверь, у меня есть и другие дела. А теперь марш делать планку.

Он отпустил руку. Кажется, останется синяк. Занятие прошло тяжело, но не смертельно. Преимущественно Виктор давал мне задания для тренировки разных комплексов мышц, но сегодня обошлось без отработки приемов и ударов. Если дело доходило до них, то он меня не жалел и я обязательно уходила избитая.

Всё время тренировок я бесконечно продолжала жалеть себя. Я так от всего этого устала. И Виктор, прекрасно чувствуя мои эмоции, даже не пытался их оттянуть на себя, позволяя мне утопать в своей горечи.

– Я бы не позволил тебе там погибнуть, Корявая.

Я открыла бутылку с водой и сделала глоток.

– И что же ты собирался делать? Вы же сказали, что щит очень сильный.

– Если ты думаешь, что у меня тайны только от тебя, то это не так. Не доверяй Хлебу, доверяй только мне. Это спасёт твою жизнь.

Он опять говорил какими-то загадками. Могло ли быть так, что Виктор мог сломать щит? Может быть он не захотел делать этого, чтобы опять не показывать всех своих сил?

Вернулась домой я не так поздно, потому я приняла душ и решила пойти прогуляться, все лучше, чем сидеть в четырех стенах. Мне не у кого было даже узнать домашнее задание, потому дел у меня и подавно никаких не было.

На улице было всё также мерзко, холодно, но хотя бы не ветрено. Людей вокруг было много, но весь город был как будто бы в коме, не было абсолютно ничего, что могло бы порадовать глаз. Окружающие кутались в свою одежду, изредка кашляли, наступали друг другу на ноги, прижимаясь на остановках и тихо бурчали: "Прошу прощения". Вокруг стояли голые, чёрные деревья, машины повсюду месили грязь. В моем городе так всегда. Здесь почти не бывает снега, который мог бы укрыть всё своими белоснежными одеждами, а снег я очень любила и загадывала его на каждый Новый Год.

Я немного постояла возле дома, кормя маленьких птичек крошками, после чего двинулась дальше. Я медленно передвигалась, то по шумным центральным улицам, то скрываясь в маленьких переулках. Кругом царило одиночество. Этот холод сковывал не только тела, но и чувства людей. Зимняя спячка и все в этом мире замерло в предвкушении пробуждения и весны.

После сорока минут таких прогулок, я решила укрыться от депрессивных мыслей в кофейне. Она была маленькой и невзрачной, но хозяева отчаянно пытались создать в ней уют, поставив маленькие свечки на каждый столик и увесив окна милыми гирляндами, с теплыми, желтыми огоньками. Здесь было около четырех столиков, кислый кофе и приторно сладкие пирожные. Это отпугивало от нее большинство посетителей, и потому сюда приходили в основном те, кто избегал новых знакомств и встреч. Словом, такие же, как я.

Я взяла себе чаю, обычный, пакетированный, взяла одно сахарное пирожное и уселась за столик в углу, возле окна. Кроме меня в кафе сидела еще пара ребят, моего возраста, парень и девушка. Судя по всему, они были частыми посетителями этого места, пытавшимися уединиться и вдоволь намиловаться вдали от посторонних глаз. Я чуть недовольно хмыкнула. В моей жизни никогда не было друзей и уж точно никогда не могло быть отношений. И, наверное, тут возраст все же брал свое, а может и любопытство. Мне невыносимо сильно хотелось влюбиться, но все не было подходящих кандидатов. Слишком другой я была для них, а они для меня. Ровесники меня не любили.