— Иными словами современный политический режим в России напоминает мафию?

– Да, группировка мафиозного типа может служить своего рода образцом. Классический пример для таких режимов — мафиозные организации в Италии, в том числе в Сицилии. Видимо, не случайно некоторые итальянские политики оказались весьма близкими по духу, а сардинские поместья — одними из наиболее посещаемых мест. Правда, деинституциализация в России приводит к такому уровню разложения институтов, который не вполне характерен даже для мафии. Похожими на нынешний режим являются группировки уличной шпаны — менее стабильные, менее устойчивые, менее институциализированные.

Конечно, полного аналога политического режима тому или иному неполитическому феномену нет и быть не может. Например, предвыборная кампания, проводившаяся накануне 2 декабря 2007 года, — явление для городской шпаны не совсем характерное. Такого рода кампания была более характерной для партийных режимов, проводивших аналогичные кампании в 1932–1933 годах в Германии и в 1937 году в СССР. Такого рода аналогии позволили некоторым наблюдателям проводить сравнения нынешнего российского силового режима со сталинским и нацистским. Что-то в этих режимах оказалось похожим, в чем-то есть различия. Так что анализ фашизма, начатый мной три десятилетия назад, неожиданно получил новую пищу.

— Есть еще одна параллель… Знаете ли Вы, что одна из последних публицистических статей Владимира Максимова о России называлась «Шпана у власти»? Забавное терминологическое совпадение, не правда ли? Хотя до сегодняшнего дня он не дожил и эта его квалификация относилась к тому, что делала правительственная команда Гайдара… Вы рассказывали о московско-ленинградском кружке ученых. Кто входил в него? Там ведь как будто были едва ли не все члены будущего правительства Гайдара?

– Этот вопрос достоин того, чтобы обсудить его более детально. Сквозь призму действий команды Гайдара и судеб ее участников становится более понятным и история страны, и судьба реформ, и судьба надежд начала 1990-х годов, объединявших многих людей демократических и либеральных взглядов. Судьба самой команды и ее членов показательна.

Надо сказать, одно дело — быть исследователями, непосредственно не вовлеченными в процесс принятия политических решений. Другое дело — эти решения принимать. Поначалу, при вхождении во власть, интересы общего дела среди членов команды Гайдара, казалось, явно превалировали. Однако вовлечение в процесс принятия политических решений привело к неизбежному перерождению группы исследователей в другую группу. Это отразилось даже в ее названии: из так называемой команды Гайдара (группы исследователей и аналитиков) она превратилась в то, что сейчас часто называют командой Чубайса (то есть группу управленцев). Хотя эта команда Чубайса имеет некоторые исторические корни в первоначальной группе исследователей, собравшейся двадцать лет назад на первый семинар в «Змеинке», по своим политическим, идеологическим и моральным взглядам она имеет с ними мало общего. Одних уже нет, те же, кто остался, изменились до неузнаваемости.

— В том числе и сам Чубайс?

– Естественно. Пожалуй, ни в ком прошедшая эволюция не оказалась столь драматической и столь наглядной, как в личности Анатолия Чубайса. Причем даже во внешнем облике этого человека. Те, кто знал его в 1980-х годах, глядя на сегодняшнего Чубайса, с трудом могут поверить, каким этот человек был раньше.

Судьба команды Гайдара действительно уникальна, а ее детство и юность вспоминаются с душевной теплотой практически всеми ее участниками. Наверное, не случайно история ее создания уже эксплуатировалась в околополитических целях — начиная с первой попытки написания истории этой группы в середине 1990-х годов.

В августе 2006 года сайт ПОЛИТ.РУ начал проект, посвященный двадцатилетию семинара в «Змеинке». Серия открывалась интервью Егора Гайдара, продолжилась рядом интервью других участников команды и, по логике вещей, должна была бы завершиться материалом с участием Анатолия Чубайса. Собственно говоря, авторы проекта этого и не скрывали. Трудно было отделаться от впечатления, что кроме благородного мемуарного запала преследуется и политическая цель — своего рода теоретическая подготовка СПС к парламентским выборам 2007 года. Но у политического процесса есть свои законы. К тому времени, когда наступил момент для интервью с Чубайсом, он как действующий государственный чиновник и один из крупнейших государственных олигархов, очевидно, понял, что сделать такое интервью, какое он планировал дать вначале, он уже не сможет.

Так и остался этот проект оборванным. Опубликованные материалы представляют двоякий интерес. С одной стороны, они содержат любопытную историческую информацию. С другой, они, увы, сохраняют следы чистки прошлого с точки зрения идеологических и практических потребностей сегодняшнего дня. Как «уточняется» история, как затушевывается роль одних лиц и выпячиваются действия других, как создаются партийные легенды и мифы, теперь, увы, можно видеть на примере не только «Краткого курса ВКП(б)». Несколько человек, стоявших у истоков этой группы, сыгравших важнейшую роль в ее создании и становлении, в материалах этого проекта практически не были упомянуты. Например, Юрий Ярмагаев — один из трех отцов-основателей группы экономистов в Ленинградском инженерно-экономическом институте. Или же Петр Сергеевич Филиппов, сыгравший исключительную роль в формировании и сплочении этой группы, душа компании. Однако в силу расхождений во взглядах с Чубайсом оба оказались фактически «вычеркнуты» из истории команды, точнее, из ее «краткого курса». Про другие искажения даже не хочу говорить.

Настоящая история этой группы экономистов началась в 1979 году, а фактически закончилась в начале 1992 года — после формирования нового правительства в ноябре 1991 года и начала экономических реформ. Именно тогда прояснились принципиальные различия во взглядах на экономическую политику, на политические предпочтения и, не побоюсь этого слова, на моральные принципы, приемлемые в политике. Тогда произошло разделение первоначальной команды Гайдара на три группы.