– Похоже, там сплошные рекламные листовки, невозможно сделать вывод, что Олег Изотов дома или нет. – предположил Вавилов. – Многие уже на рекламу не обращают внимания и не вынимают её из почтовых ящиков.

– Юрий Алексеевич, нам всего и надо подняться на второй этаж и проверить, дома он или нет.

– Пойдем, Слава, но я и так уже понял, что его там нет. – обратился к капитану Вавилов.

Нажав несколько раз на дверной звонок, мужчины прислушались, тишина.

– Никого, как я и говорил, надо к соседям обращаться, – обратился Вавилов к своему коллеге.

Позвонив по другим квартирам, находящимся на лестничной площадке, Юрий Алексеевич и Слава были удивлены, так как с площадки нижнего этажа услышали.

– Кого ищете, ребята?

Было даже не понятно, мужской это голос или женский, но отчётливо было ясно, человек простужен.

– Здравствуйте, мы хотим найти Изотова Олега, – быстро спускаясь по лестнице вниз, говорил Слава Бодров, он торопился завязать разговор, прежде чем неизвестный скроется за дверьми своей квартиры, – подскажите, пожалуйста, где мы можем его найти?

– Мне самой интересно, где наш Олег, уже полтора месяца не было, не случилось бы чего, – проговорила женщина преклонного возраста, на пояснице у неё был повязан пуховый платок, наверное, больная спина.

– Что вы имеете в виду? – спросил подошедший Вавилов.

– Ребята, давайте пройдем ко мне в квартиру, и там поговорим. Приболела немного, а в квартире все теплей, чем в подъезде, – пригласила мужчин зайти в квартиру хозяйка.

– Вы не боитесь приглашать незнакомых людей? – спросил майор Вавилов.

– Я была председателем народного суда много лет и видела многое, и могу точно сказать, что от вас, господа полицейские, для меня угрозы нет. Я права, молодые люди? – спросила хозяйка квартиры.

– Да, – ответил Вавилов, удивившись проницательности хозяйки квартиры.

– Проходите в квартиру, там и поговорим. Проходите, не стесняйтесь, разувайтесь и давайте на кухню, чайку попьём, а хотите, могу вам предложить суп грибной, только сварила, – настойчиво звала к себе в гости хозяйка квартиры.

Вся троица прошла на небольшую кухню. Холодильник, мойка, стол-полка, плита, пара полочек висит на стене, газовая колонка, угловой диванчик, стол, пара табуретов под столом, иначе не развернуться на этой крохотной кухне.

– Ну что, ребята, по супчику? Да вы не стесняйтесь, я люблю людей кормить. Ну, мальчики, наливаю по паре половников? – спрашивала хозяйка, при этом проявляла настойчивость.

– Наливайте. Простите, конечно, но мы даже не знаем вашего имени-отчества, а вы нас и к себе пригласили, и вот кормите, как-то неудобно, – немного смущаясь, проговорил майор Вавилов.

– Ничего страшного, меня зовут Мария Николаевна Фирсова. А вас, молодые люди? – представилась хозяйка квартиры.

– Я Юрий Алексеевич Вавилов, майор полиции, а это Бодров Вячеслав, капитан. Мы расследуем одно дело и ищем Изотова Олега, – представился сам и представил своего коллегу Вавилов.

– Мальчики, а можно я буду к вам обращаться Юра и Слава, вас это не обидит?

– Нет, о чем вы говорите, – проговорил Слава, принимая из рук Марии Николаевны тарелку с супом. – Как вам будет удобно.

– Кушайте, ребята, пока горячее, а потом поговорим. Я человек одинокий, мне гости в радость, кушайте, мальчики, кушайте. Приятного аппетита! – говорила Мария Николаевна, ставя на стол тарелку с мелко нарезанной зеленью.

Хозяйка хлопотала, ставя на стол маринованные грибочки, огурчики, нарезанный хлеб, сметану, майонез, присела и стала смотреть, как едят недавние знакомые, потом спохватилась, что ещё не все вкусности на столе, подошла к одной из висящих на стене полок и достала оттуда пакет с конфетами, быстро сходила в комнату за хрустальной вазой, высыпав конфеты из пакета в вазу, поставила чайник и опять села, очень внимательно посмотрев на то, как кушают молодые люди.

– Очень вкусно, а сами почему не едите? – спросил хозяйку Вавилов.

– Что-то аппетита нет, – проговорила Мария Николаевна, и по её щеке потекла слеза.

– Что случилось? Почему вы плачете? – наперебой спрашивали полицейские.

– Вы напомнили мне моих сыновей, их уже давно нет в живых, интернациональный долг выполняли в Афганистане. Двух сыновей в армию служить проводила и через время два гроба получила, знаете, как говорится, груз двести, такие безликие серые цинковые гробы, запаянные, и мне даже запретили их вскрывать. Я так и не увидела, что стало с моими сыночками, а через время пришли наградные листы, орденами их наградили посмертно, герои мои сыночки, только мне от этого не легче. С тех самых пор так и живу, одна, как сыч, ни детей, ни внуков. А сейчас как-то нахлынуло, что вот так же бы и мои мальчики сидели и кушали, но их нет, и уже очень давно, а это страшно, ребята, хоронить своих детей.

– Извините, пожалуйста, нас, – проговорил капитан полиции Бодров. – Сочувствуем вашему горю.

– Ребята, не переживайте вы, я уже привыкла так жить, время лечит, но иногда бывает, накатывает тоска. Что это я вас совсем заговорила, вот и чайник закипел, давайте чай пить, – пряча слезы, сказала Мария Николаевна.

Хозяйка продолжала хлопотать на кухне, заварила чай, поставила вазу с конфетами, достала розетки, в одну налила мед, а в другую клубничное варенье.

– Ну давайте чай пить, и вы ведь по делу приехали, а я вас совсем заболтала. Вот что значит одна живу, общения не хватает. Вы приехали к моему соседу Олегу Изотову. Хороший мальчик, я его с детства знаю, тоже хлебнул будь здоров, – проговорила хозяйка, наливая чай и пододвигая чашки.

– Мария Николаевна, мы работаем в РОВД города Ноябрьск Московской области, и к нам поступило заявление о пропаже гражданки Врачёвой Юлии Анатольевны, вот мы и ведём проверку. Но, как мы поняли из ваших слов, Олега вы не видели давно. Поэтому прошу вас рассказать нам всё, что знаете, любая информация может помочь. – официальным языком заговорил Вавилов, он это сделал специально, чтобы хозяйка квартиры перестала предаваться своим воспоминаниям и переключилась, что называется, собралась бы с мыслями.

– Насколько я поняла, Врачёва Юлия – это жена нашего Олега. Та ещё штучка, а мамаша её так вообще чёрт с рогами, и как только Олежку угораздило связаться с ними. Глянешь на этих дамочек – чисто ангелы, а чуть больше узнаешь, диву даёшься, как их земля носит. – проговорила Мария Николаевна, очень ярко подбирая образы для женщин семьи Колюковых-Врачевых.

– Мария Николаевна, а можете подробно всё рассказать? – спросил женщину майор Вавилов.

– Расскажу, но начну издалека. Город наш, начиная с пятидесятых годов, жил хорошо, зажиточно, у нас рядом Волга, были у нас рыболовные артели и рыбоперерабатывающий комбинат, кондитерская фабрика, также лесхоз, много всего, сейчас в это трудно поверить, но у нас был небольшой парк, и в нем карусели стояли, не качели, а самые настоящие карусели. Конечно, основным жильем была частная застройка, но в конце пятидесятых годов, мы из поселка городского типа стали городом и к тому же районным центром, и так как наш статус повысился надо идти в ногу с остальной страной, так и началась застройка нашего района. Многие жители мечтали переехать из своих домиков, без воды, газа и туалета, пусть в маленькие, но такие благоустроенные квартиры. Это сейчас кажется, что тут такого, а раньше это было островком благополучия. Ладно вода, принес из колодца и пользуйся, помыться в баню ходили, а зиму прожить, надо дров запасти, печку время от времени перекладывать надо, не дай бог пожар будет, и можешь не только ты погореть, но и соседние дома, застройка плотная. За год построили пять домов, наш дом был вторым, так, в пятьдесят девятом году, я, мой муж и годовалый сын Миша заселились в эту квартиру, пока был переезд, суматоха, всё это нервы, стресс, я и не поняла, что беременна, и примерно через полгода после переезда, я родила второго сына Митю. Так и жили дружно, у нас тут была детская коляска прогулочная, так в ней восемь детей выросло, и это всего за одиннадцать лет, в доме, в котором всего двенадцать квартир, вот это была рождаемость, – рассказывала женщина. – Но что-то я отвлеклась, так вот, Олег родился в семидесятом году, он и был последним, кого катали в той знаменитой коляске. Родители его были очень молоды, они только закончили школу, жить молодые стали у родителей мужа, вскоре Костю, это папа Олежки, забрали в армию, а Анечка осталась со свекровью и свекром, дожидаться родов. Её семья не благополучная, очень уж там любили выпить, ну и покуролесить по пьяному делу. А здесь свёкр – главный инженер на кондитерской фабрике, и свекровь тоже при должности, в райкоме. Так и жили. Летом Анечка родила. Мальчика назвали Олегом. В честь рождения ребенка, Косте дали отпуск, и он приехал на несколько дней. Он и забирал жену и сына из роддома. Время шло, вот и Костя демобилизовался из армии, пошёл работать, и родители всё-таки настояли – надо высшее образование иметь, а то, что за жизнь ты, работяга, на фабрике, без образования и жена твоя нянечка в детском сад, в общем уговорили, Костик поступил в Политехнический, на заочное отделение. Вот через это образование беда и пришла в дом, Костя учился на четвертом курсе, и, уехав в очередной раз на сессию, загулял. И не просто загулял, сейчас бы сказали – крышу снесло. Об этом Аня, конечно, узнала, у них и скандалы были. И вот в какой-то из летних выходных дней, даже не днем, а ближе к вечеру, они опять начали ругаться, ругались так, что весь дом слышал, родители в месте с Олежкой были на турбазе. Потом, как-то резко замолчали, и через некоторое время Аня вышла из подъезда, вся в крови. Все, кто был во дворе бросились к ней, а она и не говорит не чего, пока разобрались, что на ней ран нет, а значит кровь Костика. В общем, когда разобрались что к чему, Костя уже умер от потери крови. Аню посадили, и Олежка остался на попечении дедушки и бабушки, но не прошло и года как умер дед. И пришлось бабушке Наталье Егоровне его тянуть одной, работу она не бросала, он в садике, а как пошёл в школу, пришлось его определить в интернат на пятидневку. Боялась она его без присмотра оставить, а в интернете и уроки сделаны, и сытый, но больше всего боялась его бабушка не этого, а родни со стороны матери. Боялась, что его выкрадут, он же пенсию по утрате кормильца получал, а пить на что-то надо. Так прошло несколько лет, вышла из тюрьмы Аня, но ребенок ей был чужим, так же, как и она ему. Мыкалась она, мыкалась, официально отказалась от ребенка и уехала куда-то на Север деньги зарабатывать, здесь её ничего не держало, бабушка установила опеку над Олегом, когда это произошло, мальчику было уже десять лет. Когда Олежка стал постарше, Наталья Егоровна забрала его из интерната, он учился в обычной школе, несмотря на все тяготы своей судьбы, мальчик рос хорошим, послушный, добрый, учится почти по всем предметам на отлично, в секции при школе ходит, бабушке помогает, хотел ещё и музыкой заниматься, в музыкальную школу взяли, но педагоги сказали: «Зажим у него», что это значит, не знаю, но с музыкой не вышло. Шли годы, мы все, живущие в этом доме, дружили и воспринимали и радости, и горести других людей, как свои собственные, и как-то негласно все старались помочь Олегу и его бабушке. А потом случилось страшное, моих мальчиков привезли в гробах, сначала Митю – младшенького, а через полтора месяца привезли и Мишу. И честно вам скажу, если бы не мои соседи, не знаю, как бы я жила, но именно после этого я стала относиться к Олегу с ещё большей нежностью и заботой, а уж когда бабушка умерла, мы стали друг для друга незаменимы, нас горе сблизило.