К диспозиции Аустерлицкой битвы мы вышли в начале разгара. Боевое обеспечение операции состояло из батальона егерей из какой-то альтернативки они были в мундирах этой эпохи, но вооружены автоматическими двадцатизарядными карабинами, но это было пехотное прикрытие, для шестиорудийной батареи 2,2 дюймовых спарок Бофорсов, с японскими расчётами, эти самураи были из альтернативки про то, как демиурги воскресили погибшие Императорскую армию и флот Второй мировой и высадили ее в Америке конца ХХ века. И плюс минометная батарея девяностомиллиметровых автоматических мортир из оснащения Планетарного десанта, из очередных Звездных войн. Вся наша артиллерия работала через планшеты наведения, куда уже были введены основные цели. Ну и БК был в достаточном количестве.

Первым делом, во избежание случайностей надо было шугануть с поля боя парочку монархов и тут я опять попросил Библиотекаря о Пропагандистском трюке. Выслушав мою идею, он изволил ржать до слез и дал добро. Итак мы начинаем…

Сначала к императорам России и Австрии прискакал гонец, сообщивший, что узурпатор приказал Мюрату захватить Александра и Франца, дабы провести их по Парижу в железной клетке. И когда в виду ставки показались аватары разъездов французских гусар, то у императоров сразу образовались дела в тылу. А потом, на высоте у Працена образовался наш летучий корволант.

Пока миномёты обрабатывали пороховой обоз и французскую артиллерию, Бофорсы начали стачивать корпуса Даву и Сульта (гвардию мы пока не трогали).

Наполеон быстро среагировал на изменение ситуации и послал на нас Мюрата. Будущий король Неаполитанский красиво повёл на нас в атаку свою кавалерию, которая так и не дошла до наших позиций, усеяв поля Аустерлица телами коней и их всадников.

Заметив, что гвардия двинулась с места, я скрипя сердцем перенацелил на нее минометы, прекратив этим любые варианты выдвижения в бой.

А тем временем, Кутузов начал свое наступление. Полеи Багратиона, Дохтурова, Коловрата, Ланжерона, Лихтенштейна пошли в атаку на остатки французских войск. Когда вперёд рванули конногвардейцы Янковича, я приказал открыть массированный огонь из всех стволов по французским боевым порядкам. Учитывая, что французов не было больше артиллерии, части корпусов и гвардии, та самая атака, которая в реале подарила французам победу, уже не могла состояться.

К нам на холм подскакал адъютант Кутузова и восторженно смотря на Мару спросил: ' Вы кто господа', на что я ответил на ломаном русском языке: «Ми есть швейцарская гвардия царевича Едигея». А Мара сделав книксен представилась, как Леди Винтер графиня Шеффилд. Адъютант сказал, что командующий выражает нам свое удовольствие и просит после боя прибыть в его ставку. На чем мы раскланились.

Мы еще малость постреляли по участкам французской обороны, которые еще держались, поставили дымовую завесу и под ее прикрытием ретировались.

Глава 34

Война и мир

После Аустерлица, нам естественно захотелось посетить и Бородино. Чего я не могу простить Александру и Наполеону, так это разграбленную Москву. Почему не эвакуировали город и в первую очередь святыни. И почему не оборонялся, Кремль. Ведь можно было найти добровольцев. Но это все конечно сослагательности, а мы вот попробуем откорректировать битву при Бородино.

Тут кстати у меня были вопросы к Кутузову, по поводу использования артиллерии, в которой наша армия превосходила французскую. Ну что же, с артиллерией мы, как раз подмогнем Екатерининскому фельдмаршалу…

Корволант мы, взяли тот же, но вместо Бофорсов, взяли у тех же космических рейнджеров, откуда почерпнули минометы, жуткую скорострелку «Скорпион». Этот карамультук, нестандартным калибром 29 миллиметров, стрелял самонаводящимися снарядами с боеголовкой в тротиловом эквиваленте, составляющем сто килограмм. Москва должна быть спасена, и на этом все!

Место для батареи я выбрал недалеко от сельца Беззубова, практически в тылу бригады генерала Орнано. На рассвете на нас вышел казачий разъезд. Я представился, как командующий летучим корволантом генерал Иванов и велел хорунжему доложить Платову и Уварову, что мы окружили бригаду Орнано и сейчас нанесем по ней удар и им должен придти приказ Кутузова об атаке. После чего уже по стандартной схеме, минометы занялись пороховым обозом и артиллерией, а «Скорпионы» занялись французскими частями. Снаряды пошли сначала на все штабы, кроме Бонапарта, а потом загремели взрывы, поочередно и в разбивку, в боевых порядках Великой армии.

А незадолго до этого к Кутузову заявилась аватара генерала Аракчеева с именным рескриптом государя и секретным сообщением на словах. Так что когда загремели взрывы наших мин и снарядов, Платов и Уваров получили приказ об атаке, а Багратион и Барклай новую диспозицию, и пошла потеха. Беннигсен потребовал у Кутузова поставить себя в строй и Кутузов дал ему резервную дивизию ополченцев. И генерал Беннигсен взял в плен Наполеона.

Нет, у меня сложное отношение к этому историческому персонажу… с одной стороны один из убийц императора Павла (ну минимум соучастник) и автор кляуз на Барклая и Кутузова. Но с другой стороны храбрый офицер и не без таланта… четырнадцатилетним мальчишкой воевал в пехоте вовремя Семилетней войны, потом сражался, с турками при Очакове и Бендерах, лихо бил Поляков, потом брал Дербент, под Прейсише-Эллау выстоял против Наполеона, а потом разбил Нея. Как там говорил Потемкин про Ушакова: «Турок бьет? Так и поболтать может».

Короче мир «Войны и мира» мы покинули с глубоким удовлетворением.

Глава 35

Слоны Ганнибала

Когда мелькнула эта знакомая, с детства обложка, я сразу вспомнил, как мне было жалко и римлян разбитых под Каннами и почему то было жалко разрушенный Карфаген. Уже в зрелом возрасте, помогая приятелю впять диссер на древнеримскую тему, я к своему изумлению пришел к выводу, что если бы не было Канн, то Карфаген не был бы разрушен. И посоветовавшись с Марой, я решил переиграть Канны и спасти этим Карфаген.

Для инструмента внезапной атаки я выбрал модифицированный вариант Македонской фаланги, использовав для, него синтетов из «Абсолютного оружия» Роберта Шекли.

Их латы были очень похожи на греческие. Итак мы начинаем…

1 августа 216 года до н.э. около города Канны в области Апулии на юго-востоке Италии, в Римском лагере, консулы: Луций Эмилий Павел, Гай Теренций Варрон, Гней Сервилий Гемин и

Марк Минуций Руф, обсуждали в штабном шатре завтрашнюю битву. И тут на улице раздался шум, заметались факелы и дежурный декурион доложил, что прибыл гонец из Рима. Ликтор запылённый с ног до головы, отсалютовал, протянул консулам капсу и отсалютовав еще раз удалился. На свитке извлеченном из кассы было написано, что Дельфийский оракул выдал предсказание о том, что карфагеняне окружат римлян и галлы с иберийцами почти победят, но Афина спасет Рим. Консулы пожали плечами, но как говориться, неприятный осадок остался.

Когда битва пошла не так и африканская пехота начала брать легионеров в клещи, в тылу карфагенян, появился неправдоподобно ровный прямоугольник воинов, в блестящих доспехах и греческих шлемах с красными плюмажам и этот прямоугольник пошёл сквозь ряды карфагенян, как нож сквозь масло. Ни один карфагенский воин не мог даже коснуться этих странных воителей, которые разили все вокруг молниями. Когда эти неведомые греки разрезали армию Ганнибала пополам и повернули в сторону правого фланга, многие легионеры увидели женщину среди этих воинов, которая сидела на коне размахивая мечом. Римляни оправившись от первого смятения перешли в повсеместную атаку.

Потом легионеры некоторые легионеры рассказывали, что эти странные греки пели на латыни песню про Римские легионы…