– Я везу статую на десятый, – прошептала, отводя глаза. – Лорд Келси распорядился доставить как можно скорее.

– Хаврана… – изучив бирочку, Горди затрясся в нервном припадке. – Мир без магии, который не отпускает.

– А там точно нет магии? – я подняла на него лицо.

Вот уж кто не понаслышке знает о мире мечтателей.

– Будь она там, ланта, я бы не торчал в Хавране столько лет! – его лицо возмущенно побелело, а затем пошло бурыми пятнами. – Не собирал бы в склянки крупицы энергии, чтобы вернуться домой!

– Вы… помните? – уточнила изумленно, и его взгляд, на секунду прояснившийся, снова помутнел.

– О чем, дитя?

– Прекратите. Вы помните! – уверенно заявила я, вглядываясь в морщинистое лицо.

– Порой в забвении спасение…

– Спасайтесь сколько угодно. Только расскажите сначала, – я забрала у профессора свой экран и загородила плечом упакованного князя. – Выходит, Хаврана пуста? Точно-точно?

И откуда, ради святого гхарра, в ней тогда маньяки с искрящими жезлами?

– Была таковой на момент, когда я ее покидал. Но с тех пор много темных вод утекло.

– Вы вернулись не так и давно. Трех месяцев не прошло, – напомнила пожилому магу.

– Расчеты… оказались неверны… И вот итог: я не на своем месте. Видите, что бывает, когда кто-то решает поиграть со временем и пространством? – занудно прокряхтел профессор.

– Ничего не понимаю!

– Стоит ли захламлять юную голову проблемами стариков?

– Поверьте, в моей голове столько хлама, что еще немного беды не сделает… Мне правда интересно, как вам удалось вернуться, – призналась я со вздохом. – Мои родители часто о вас вспоминали. Мама училась здесь, в Лурде.

Она рассказывала о пропавшем профессоре: этой истории столько же лет, сколько мне. Он исчез с территории академии ровно в тот день, как Иветт Рэйвенс ступила на эту землю.

Гарольда Горди долгое время считали погибшим, велось расследование, привлекались ищейки… Сначала поисками руководил сир Радьярд, потом дело принял мой дядя Эндрю. И он же его закрыл.

Ходили версии, что Горди мог провалиться спонтанным порталом в Хаврану, и прежний ректор академии даже начал собирать поисковую экспедицию. А потом все резко свернули. Почему – одной Эйне ведомо. Скорее всего, это было связано с новым законом, который протолкнула моя бабушка.

Тогда-то и запретили все переходы в немагические миры, и первой в списке «неприкосновенных» стала Хаврана. Эмили Харт уверяла, что наши визиты туда опасны. И для самих путешественников, и для местного населения, и для равновесия мироздания… Ее поддержали оба моих деда и несколько ведущих магистров, и в кодекс проходимцев внесли изменения.

На слушании (об этом потом много писали в прессе) бабушка рассказала о трагическом случае, которому была свидетельницей. Один путешественник, посещавший Хаврану, по неосторожности занес туда каплю семицветного яда. И местная девочка, не имевшая элементарного магического иммунитета, смертельно отравилась. Моя легендарная бабушка потребовала запретить посещение пустых миров, и к мнению «гордости Сеймура» прислушались.

Поэтому поиски Горди отменили… А три месяца назад он явился сам. Вышел из золотого портального омута прямо посреди площади перед Лурдской академией!

– Я долго искал выход из пустого мира, но рассчитывал вернуться в моменте, – выдохнул профессор. – Потеряв время там, я надеялся наверстать его здесь. Не повезло.

– В моменте?

– В том самом дне, когда одна очень глупая, но умная женщина заманила меня в шах-гринскую рощу и обманом закинула в нестабильный портал… – на узкие губы профессора выплыла странная, блуждающая улыбка. – Она знала, в какие интервалы открывается переход. Знала, куда ведет коридор. Не рассчитала только, в какое закинет меня время… Без ориентира и оборудования проходимца трудно угадать с точкой выхода.

– И куда вы… «высадились»?

– В Хавране этот период называли «семидесятые», – мужчина крякнул и насвистел задорную танцевальную мелодию. – Я там вполне обжился, но современности не застал…

Я завороженно слушала речь магистра. Он говорил так четко, так разумно, что я всерьез засомневалась в его безумии!

А между тем Гарольд Горди всю прошлую лекцию «Теории стихий» молча просидел перед окном, разглядывая макушки розовых ярм. Ни слова не произнес! Лишь когда кристаллы зазвенели, обозначив конец занятия, магистр поблагодарил нас за интересную беседу и велел на выходных повторить все, что рассказал…

– Можно ли быть глупым и умным одновременно? – протянула я недоверчиво.

– Я, юная ланта, тоже был умным глупцом, – закашлялся профессор, разглядывая мое лицо, точно видел впервые. – Рассчитывал улететь на Саци, а провалился в безмагическую Хаврану. На долгие, долгие годы! Лишь благодаря чуду и знаниям смог вернуться. Правда, тут прошло намного больше времени, чем я планировал… Мы разминулись на двадцать лет. Я не успел ее остановить.

– Ее?

– Тедди… Забудьте, ланта. Я действительно плохо помню, – вздохнул старик. – Черные коридоры Веера беспощадны и умеют отбирать самое ценное.

– Что? – спросила беззвучно, одними губами.

– Время, юное создание… Время. Я сам отвезу хавранское поступление на десятый, – профессор перехватил транспортировочный трос и дернул князя.

Каменный гость послушно выплыл из темного угла и последовал за Горди.

– Нет-нет! Я должна сама…

– Лорду Келси все равно, кто принесет ему новую игрушку. Цените свое время, дитя. Цените… время… – сир Гарольд отвернулся и под мой обреченный стон потащил «неодушевленного» хавранца к подъемнику.

***

Я упустила свой выдающийся экземпляр!

Тяжело дыша, проводила взглядом взлетающий вверх подъемник. За его стеклянными дверями только что исчезли хавранский князь и сеймурский профессор.

Дырявое небо… И если бы я еще хоть на секунду облегчение испытала, ага!

Так нет же, внутри зародилась паника покрепче прежней. Парень доверился мне, единственному человеку, которого знал в целом новом мире… И вот результат. Не стоит снимать брюки перед Маргаритой Харт: это выйдет вам боком. Каменным носом, каменным задом и вот этим всем.

Я привалилась к стене и зажмурилась, представляя страшные картинки. Как хавранец приходит в себя на лабораторном столе, как достает из кармана палочку и начинает плеваться молниями во всех вокруг… Как заваривается каша погуще той, что готовит к завтраку Санни – наш семейный маг-хозяйственник. В финале на пепелище, еще недавно являвшемся десятым уровнем серватория, находят лишь браслет с именами моих родителей.

Эйна-заступница!

Перескакивая ступени, я понеслась вниз. Без «нового поступления» мне наверх пока не пробраться.

Бездна, бездна, бездна…

Кончик серебристой косы мелькнул внизу, в темноте, и я прижалась лопатками к стене. Какой это уровень? Пятый, четвертый? Скинула на пол халатик-мантию и набрала полную грудь стерильного воздуха.

– Маргарита? – окрикнул меня Клэй, стоявший ниже по лестнице. – Не прячьтесь, ланта Харт, я вас заметил.

– Да как? – прошептала удивленно, отлепилась от стенки и перевесилась через перила.

– Узнал по запаху. Ветер принес мне ваш аромат еще минуту назад, – лукаво признался ректор и задрал голову. В руках он держал стопочку книг. – И что же вы делаете на этих уровнях?

– Помогаю сирре Фервине с очисткой керрактских древностей, – соврала, спускаясь на пролет ниже. – Я взяла несколько отгулов, чтобы…

– В свой праздник? Рита, вы совсем не умеете отдыхать, – осуждающе вздохнул Клэй.

Его коса жила своей жизнью и раскачивалась серебристой змейкой за могучими плечами.

– Не умею, – согласилась я, покусывая губы.

Наконец мы поравнялись с ректором – у выхода на третий уровень.

– Придется вас научить, – вкрадчиво прохрипел мужчина. – Вы когда-нибудь спускались со склонов Маунт-Грин в это время года?

– Я вообще никогда не спускалась, сир Клэй. Родители предпочитали горам отдых на океане, – пожала плечами. – А Шах-Грин мама и вовсе недолюбливала.