Именно так звучала клятва вдовствующей супруги Юй. Не прошло и десяти минут, разве мог кто-то забыть ее?

– Кто-нибудь… – Госпожа Юй еще была жива. Она лежала на земле, один глаз ее ослеп. Она открыла уцелевший правый посмотрела наверх. Навес и полог были охвачены пламенем, с них капала ярко-красная жидкость, она попадала ей на лицо, покрывала тело, расплывалась вокруг…

«Как странно, что же это такое?»

Но ей было уже не до этого. Слабым голосом она умоляла:

– Спасите, скорее, спасите меня…

Никто так и не осмелился прийти на помощь той, кого покарало само Небо. Ее служанка Байлин вышла было вперед, но следующий раскат грома заставил ее тотчас же вернуться на место. Сложив руки в молитвенном жесте, она начала причитать:

– Прошу вас, бог грома, помилуйте! Это все вдовствующая супруга Юй, это она совершила дурное! Я тут совсем ни при чем! Бодхисаттва[126], пощади, Будда, пощади! Бог грома, помилуй!

Она была страшно напугана, впрочем, как и все остальные.

Потому никто и не заметил неправильности кисейного полога, никто не обратил внимания на странную воду красного цвета. Ее быстро размывало ливнем, истинная причина всего произошедшего исчезала без следа в буйстве грозы.

– Вы… все вы… сволочи… – Дыхание вдовствующей супруги становилось все слабее. Она звала Байлин, звала служанок и евнухов, но все были так перепуганы, что предпочли будущее наказание хотя бы шагу в ее сторону.

– Вы все… сдохнете… А ты… ты…

Перед ее глазами все мерцало, последним, что она увидела, была улыбка Вэй Инло.

Это была улыбка человека, достигшего своей цели.