Однако в минуту опасности Линлун предпочла забыть о прошлом и сразу же отказалась:

– Я-то тут как помогу, да и моя вышивка еще не закончена!

Цзисян огляделась. В мастерской стоял стол из сандалового дерева, на нем расположилась медная курильница с вырезанными на ней животными, в которой уже наполовину сгорела палочка благовоний[32]. Когда она догорит до конца, время, которое было дано на вышивку, истечет.

– Как же быть? – запричитала Цзисян, начиная плакать. Тут она почувствовала, что руки ее пусты. Вэй Инло забрала ее пяльцы и всучила ей свои.

– Ты? – Цзисян была потрясена.

– Вытри глаза, – не отрываясь от работы, практически приказала Вэй Инло. Поменяв вышивки, она уже корпела над новой. – Нет нужды заставлять матушку Чжан смотреть на твои слезы.

Всё произошло так быстро, что увидеть эту аферу успели лишь немногие. Цзисян, Цзиньсю и Линлун обменялись растерянными взглядами. Наконец Линлун прошептала:

– С ума сошла? Там должен быть вышит золотой карп. А с таким пятном его уже никак не спасти! Прошла уже половина времени, ты не успеешь сделать всё заново!

Вэй Инло прищурилась, глядя на вышивку и что-то прикидывая, потом вновь заработала иглой. Она улыбнулась Цзисян.

– Не хватает еще пары стежков на пионе. Поможешь мне его закончить?

– Инло, ты хорошо подумала? – не унималась Линлун.

Не дожидаясь, пока Вэй Инло ответит, Цзиньсю засмеялась:

– А тебе не всё равно? Не выпендривайся!

Цзисян замерла, глядя на пяльцы, и протянула их обратно Вэй Инло, качая головой:

– Забери, забери! Не могу тебя в это втягивать. Давай скорей назад мою вышивку!

Вэй Инло легким движением руки остановила девушку и бросила взгляд в сторону. Цзисян проследила за ее взглядом, увидела приближающуюся к ним матушку Чжан, замолчала и поспешно взялась за шитье. А затем обомлела. Пион на вышивке был как настоящий и невероятно красивый. Не хватало только последнего стежка.

– Время вышло! Все служанки прекратили работу и словно ученики, ждущие результатов экзамена кэцзюй[33], с надеждой и беспокойством смотрели на матушку Чжан.

Изначально по правилам их работы должна была проверять она, но раз уж здесь был У Шулай, то матушка Чжан, почтительно поклонившись, предоставила ему право оценки.

– Прошу вас, взгляните на вышивку.

– Как же я могу браться не за свое дело? Лучше уж вы, – посмеиваясь, ответил евнух.

– Получить оценку от господина У Шулая для этих служанок будет большой удачей, – льстиво подхватила матушка Чжан.

– Так и быть, – поглаживая подбородок, рассмеялся евнух. – Сейчас у меня все равно нет важных дел. Ладно уж, посмотрю.

Матушка Чжан тут же упрекнула служанок:

– Почему до сих пор не поблагодарили управляющего У?

– Благодарим, управляющий У!

Он жестом остановил их щебетание, а затем двинулся вперед, оценивая работы девушек.

Хотя это было громко сказано, на деле же оценка состояла в том, что У Шулай либо просто кивал, если работа нравилась, либо качал головой, если что-то не устраивало. Так было, пока он не дошел до Цзиньсю. Остановившись возле девушки, управляющий с трудом выдавил:

– Хм-м, работа изящная, неплохо.

Несколько этих слов возвысили Цзиньсю над остальными. Она просияла от радости и решила воспользоваться случаем, чтобы немного поговорить с У Шулаем, но, услышав его удивленный возглас, подняла голову и увидела, что тот уже стоит возле Линлун.

– Это… – На лице У Шулая отразилось удивление.

Цзиньсю мельком взглянула и завистливо подумала: «Обычная кошка. Что же в ней такого необыкновенного?»

Линлун вышила кошку окраса лихуа[34], затаившуюся в кустах, среди редких красно-белых цветов и листьев. Мордашка животного была очаровательно наивна, но особое внимание привлекала шерсть. Свет и тень причудливо переплетались, отчего казалось, что шерстинки имели разную длину. Работа была яркой и искусной. По мастерству вышивка не сильно отличалась от распустившихся цветов яблони, вышитых Цзиньсю, но Лин-лун со смехом перевернула пяльцы:

– Управляющий У, это двусторонняя вышивка.

На оборотной стороне была точно такая же кошка с наивной мордочкой и будто настоящим мехом.

– Хорошо, хорошо, – похвалил У Шулай, передавая вышивку матушке Чжан. – Что скажете?

Та сощурилась, рассматривая работу. Она заметила, что стежки недостаточно плотные, а в некоторых местах девушка ошиблась в цветах. Было ясно, что работа сделана впопыхах. Но это мнение она оставила при себе и с улыбкой ответила:

– Раз управляющий У так считает, то это непременно так и есть.

На лице Цзиньсю отразилось недовольство. Она получила только одну похвалу, а в копилке Линлун их оказалось две – от управляющего У и от матушки Чжан. Но ведь она вышила всего-навсего самую обычную кошку, в чём же она лучше?

У Шулай не задержался надолго возле Линлун, он был человеком уважаемым, облеченным властью, в жизни повидал много красивых вещей, ему попадались и не такие диковинки, и причина, почему он уже дважды похвалил работу, заключалась в том, что нашел жемчужину среди посредственности. А эта двусторонняя вышивка и в самом деле была лучшей…

Хотя нет. У Шулай подошел к Цзисян и, увидев работу девушки, очень долго молчал. Его молчание угнетало Цзисян. Время шло, секунда за секундой, минута за минутой, девушка шумно задышала, ноги начали слабеть и грозили не удержать свою хозяйку.

– Этот пион как живой, все выполнено отлично. Хорошо, хорошо, просто замечательно! – наконец открыл рот управляющий У. Он произнес целых три слова похвалы, а затем подытожил: – Я долго во дворце, но редко встречал такую искусную работу. Лучшая, однозначно лучшая!

От этих слов Цзиньсю изменилась в лице и холодно усмехнулась:

– Управляющий У, а вы бы глянули на вышивку Вэй Инло, она дольше всех работала, наверняка и работа куда лучше!

У Шулай нахмурил брови, матушка Чжан, уловив перемену в его настроении, поспешила отчитать служанку:

– Тебе кто давал слово?

Цзиньсю побледнела и опустила голову.

– Не беспокойтесь, – бесстрастно произнес У Шулай. – Кто из вас Вэй Инло?

Все взгляды обратились на Инло.

У Шулай медленно подошел к ней и с напускным равнодушием спросил:

– Где твоя вышивка? Показывай.

– Слушаюсь. – Девушка развернула вышивку.

Золотистый карп, которого вышивала Цзисян, за очень короткое время превратился в фазана с золотыми крыльями, взор его был устремлен к солнцу, длинные перья изгибались, крылья были наполнены сияющим солнечным светом. Вся вышивка смотрелась роскошно, особенно красный гребешок птицы. Яркий и сочный, точно кровь, он довершал картину. И именно он-то и перекрывал ужасный промах. Только немногие знали, что гребешок получился таким ярким из-за того, что внутри него была настоящая кровь из пальца Цзисян. Благодаря ловким рукам Вэй Инло, пятно превратилось в деталь вышивки. Те, кто был не в курсе истории, могли лишь восхищаться сноровкой и красотой изображения. Даже придирчивая матушка Чжан оценила работу:

– Замысел поразительный, да и стежки хорошие. В этот раз среди служанок настоящие мастерицы!

Сердце Цзиньсю переполняла обида, не для того она обратила внимание У Шулая на Вэй Инло, чтобы управляющий похвалил соперницу. Поджав губы, она уже собиралась пожаловаться, но ее остановила Линлун.

– Ты что делаешь?

И тут одна из девушек внезапно выдала:

– Управляющий, Вэй Инло сжульничала!

Едва она это произнесла, как вся вышивальная мастерская погрузилась в тишину.