Дьявол спокойно снимает обувь, выкладывает ключи на полку и уходит мыть руки, оставляя меня с моим чемоданом. Сбежать ночью с чемоданом уже сложнее.
Моя челюсть падает на пол. Он что это всё серьезно? Так он не спорил ни с кем? Или это раскроется потом? Я все ещё жду подвоха. У него есть ключ от моей квартиры – доходит до меня уже второй волной. Отпад. Откуда у него ключ, копался у меня в сумке и сделал копию? Чайник внутри меня закипел и свистит. Но Кирилл уже ушел в комнату, а кричать и ссориться я не привыкла, в моей семье все проблемы решались за чашкой чая или кофе.
Я открываю чемодан, там только вещи, а учебники, конспекты? И кто вообще эти вещи складывал? Ну как так? Я сейчас взорвусь.
Я беру спортивные штаны и белье и иду в душ, футболку я стащу у Кирилла. Тут все ужасно помялось и нет настроения копаться в груде вещей.
Пока вода капает, пытаюсь найти ответ на вопрос, если он серьезно мне всё это говорит, то почему он вообще на меня запал? До этого момента я не воспринимала его всерьёз, думала, что вот-вот вскроется, что он шутит. Получит от меня секс и отвалит обратно в Штаты. Зачем ему я, когда он легко может найти более интересную партию и по красоте, и по статусу? У меня просто была надежда, что он останется на какое-то время со мной, хотя бы пару денечков. А потом Кирилл всё равно уедет, он мне сам сказал, что уже купил билет. Не факт, что когда он вернется обратно – он вернется ко мне. Возможно, всё, что у меня есть – это его время до субботы. Чёрт. Вот это я встряла, не хочу его отпускать.
Антон сказал, что Кирилл стал проявлять интерес ко мне уже на второй день после встречи у лифта. А та встреча не была похожа на любовь с первого взгляда, скорее наоборот, на желание меня убить. До этого же мы с ним не встречались ни разу. И судя по его ненормальной реакции на меня – это какая-то болезнь. И Костя пропал после нашей встречи у кафе. И он сам признался, что следил за мной и уволил меня, когда мы вообще не общались! Все-таки как он достал ключи от моей квартиры?!
Так много вопросов, на которые нет ни одного логичного ответа. Он не просто долбанутый псих, он опасный богатый психически нездоровый маньяк с огромной властью надо мной. Но в чём истинная причина его заинтересованности во мне? Я похожа на кого-то из его бывших? Возможно поэтому его мама не против всяких Кать, она знает о его проблемах. Эх, это единственная зацепка, нужно завтра сделать так чтобы она ошиблась и хоть что-то рассказала! Боже! Дай мне сил!
Глава 41
– Все хорошо?
Он сидит на диване в чёрных домашних штанах, без футболки, босой, очень красивый засранец. На столике перед ним стоит ноутбук и бутылка воды.
– Насколько это может быть.
Я подхожу к столику и кладу свой телефон, пусть будет рядом, если он будет работать – я зависну в интернете.
– Все ещё дуешься из-за чемодана?
– Из-за чемодана не дуюсь, – искренне улыбаюсь. Дуюсь я из-за того, что ты что-то не договариваешь. Но я обязательно это выясню.
Он косится на мой телефон, лежащий на столике, я знаю о чем он думает, это не его подарок.
– Этот телефон подарили родители, не смотри на него так.
Но он все равно продолжает прожигать в нём дыру, а потом переводит жесткий взгляд на меня.
– Жаль, что мои подарки ты игнорируешь, – я все еще стою напротив него, не отвечаю, неужели он не понимает почему я так поступила? – Еду придётся греть, все остыло.
Так просто сменил тему, ха. Ладно, я тоже не буду вытягивать из него лишние эмоции.
– Спасибо, я не ужинаю последнее время, сменился график питания. Давай подогрею тебе, чай будешь?
– Иди сюда, – вытягивает руки ко мне. После всех моих мыслей в душе я должна была бояться его, ведь он явно ненормальный, но я ни капли его не боюсь. Он мой псих. По крайней мере сегодня – мой.
Сажусь лицом к нему, верхом на колени, он довольно рычит и притягивает меня к себе. Вскидываю голову, чтобы смотреть в глаза и кладу руки на его голые плечи.
Он оттягивает ворот своей футболки на мне и проводит ладонью по синяку и кровоподтёкам от его зубов. Собственник, проверяет метку на своей самке. Я не против, пусть смотрит, пока он думает, что я принадлежу ему – я в безопасности. Но скоро он уедет и у меня будет ещё время понять что он такое, а сбежать если что получится?
– Думаешь сбежать от меня?
Ах.
– Тот же вопрос тебе. Это же не я уезжаю через несколько дней.
Он читает мои мысли?
– Я попрошу тебя пожить здесь, пока меня не будет.
– Попроси.
Глажу руками его плечи, какой же он огромный по сравнению со мной.
– Я хочу чай, ты будешь? – пытаюсь отстраниться и слезть с него, но его руки смыкаются и обвивают меня за талию, притягивая близко к нему, мое лицо останавливается в миллиметре от его. Выдох через рот.
– Выходи за меня?
Вход. Вдох. Что я думала про сбежать если что?
– Но, – я закрываю глаза, если это розыгрыш, то нас должны в прямом эфире смотреть как минимум пол планеты, – как-то рано?
Открываю глаза и вижу боль. Кирилл прислоняется лбом к моему лбу и закрывает свои глаза. Я не двигаюсь, не знаю чего ожидать, он напряжен и как будто решает внутри себя сложную задачу.
Ещё немного и он отстраняется так, что между нами расстояние для нормального зрительного контакта, в глазах уже нечитаемые эмоции, зрачки в норме. Холодный цвет радужки топит.
Он собран. Начинает говорить медленно, выделяет каждое слово:
– Я могу поступить нечестно, например, кончать в тебя, ты забеременеешь, я окажу влияние на твоих родителей и ни один врач не сделает тебе аборт, – от этих слов все холодеет, я как заколдованная могу только смотреть ему в глаза. – Это самый легкий способ. Или я могу просто взять твой паспорт и поставить туда печать о браке со мной, это немножко дороже, но я не обеднею. Развод ты не получишь. Или…
– Хватит, Кирилл! – говорю на выдохе одними губами. Во мне больше нет кислорода, я под толщей его голубых глаз не могу всплыть и сделать вдох.
Ушам не верю, что он все это сказал! Он спрашивал про месячные в машине – думал над первым вариантом? Но решил все же играть честно? Вдох через рот.
– Когда мне было тринадцать, ты впервые приснилась мне. Ты – моя жена. С тех пор ты мне снилась каждую ночь, и это не просто образ девушки, это ты, моя Катя. Также говоришь, также двигаешься, тот же долбанный чай с лимоном. После того, как сон заканчивался – я не мог больше уснуть. Как думаешь, сколько может длиться сон?
Молчу. Слёзы скапливаются в уголках глаз. Когда моргну они польются. Выдох. Вдох. Не дышу.
– Меня лечили от тебя с четырнадцати лет, безуспешно. К восемнадцати все, включая меня, смирились, у меня неофициальный диагноз, я болен тобой. Вчера впервые за почти девять лет я спал глубоким сном без транквилизаторов, ты впервые спала рядом со мной. Я не обещаю начать пить этот ужасный чай с лимоном, но я совершенно точно обещаю быть весь твой.
Слёзы катятся по моим щекам, но я не моргаю, мне больно пропустить такой момент, и эта боль сильнее боли в глазах или отсутствия кислорода в лёгких. Глубокий вдох.
Приближаюсь к нему и целую. У меня нет слов, я не хочу разговаривать или что-то выяснять, мне уже все понятно. Силы покидают меня, мне резко хочется спасть и я кладу голову ему на плечо.
Просыпаюсь от того, что мне неудобно. Понятно почему, я полулежу на Кирилле, на том же месте, где себя помню ещё бодрствующей. Он откинулся на диване и спит подо мной. Такой красивый дьявол.
Аккуратно встаю, чтобы не разбудить. Если он говорит правду, то сон – очень важен для него. А я хочу подумать, поспать я могу и на парах в институте. Ещё раз смотрю на него, черт, на нем только штаны, сейчас замёрзнет и проснётся. Ищу глазами плед, но рядом его нет. Иду в спальню и беру одеяло и подушку, возвращаюсь к нему и укрываю одеялом, подушку оставлю рядом, вдруг пригодится. Вот почему такая тьма в квартире, всегда на окнах закрыты шторы блэкаут, если вдруг удастся поспать?
