Следом за охранником, обходившим складское здание, он дошел до угла и отстав на несколько шагов рванул к следующему зданию. Охранник еще только поворачивался у следующего угла, а Максим уже прикрепил одну камеру так, чтобы она захватывала площадку перед крыльцом гостиницы, и в том же ускоренном темпе двинулся вдоль стены склада напротив входа в гостиницу. Оставалось закрепить вторую камеру на этой стене так, чтобы было хорошо видно тех, кто будет выходить из гостиницы. Только бы никто не вышел на крылечко этой гостиницы прямо на него сейчас. Вот, вторая камера прилипла к стене под какой-то коробкой, от которой шли провода. Тут ее вряд ли заметят. Теперь надо назад, пока охранник идет со стороны паровозика.

Дверь в гостиницу начала открываться, когда Максим уже был на углу склада. Он заметил движение двери и рванулся вперед так, что затрещала спецовка, и воздух стал плотным, как вода. Заскочив за следующий угол, он услышал, как хлопнула, закрываясь, дверь. Ладно, теперь его не видно, а охранник как раз выходит к гостинице с противоположной стороны здания. Теперь его мог заметить только тот, что стоял у вагонов. Надо нырнуть в тень, у стены напротив. Так, успел. Охранник оборачивается, но теперь ему прожектор светит в глаза. Еще один рывок метров на семь и Максим оказался в глубокой тени от паровозика, который мерно попыхивал паром. Нет, Малыш тут никак не прошел бы, подумал Максим, переводя дыхание в нормальный режим. Сердце перестало колотиться, дыхание успокоилось и теперь осталось только забраться в кабину.

Машинист вопросительно взглянул на него и, заметив утвердительный кивок, взялся за рычаги. Паровоз с вагонами медленно выполз за ворота и Максим принялся стягивать с себя разодранную по швам спецовку.

-12-

Сводка, переданная Странником, была тревожной. На хонтийской границе снова оголили большой участок, недавно сформированная бригада покинула позиции и двинулась в тыл, к станции. Кто-то хорошо поработал, распространив слухи о новом наступлении, теперь две танковые роты должны были вернуть солдат на позиции и закрыть образовавшуюся брешь. Хонтийцы могут и подогреть панику, если просто начнут обстрел соседних участков. В Столицу пришел эшелон с гнилым зерном и газеты снова набросились на правительство. Два столкновения патрулей с крестьянами, которые разобрали железку и требовали поднять закупочные цены. Хорошо хоть без стрельбы обошлось…

Максим вторые сутки не выходил из штаба, куда шли донесения от наблюдателей. Приходилось делать снимки всех, кто появлялся на складах и самому решать, стоит ли посылать людей в наблюдение. Все, кто был в его подчинении, спали по шесть часов в сутки и все равно, людей не хватало. Все остальные дела были отложены. С лабораторией, где проводились исследования по его программе, он общался только по телефону. Ему с трудом удавалось сдерживать Генерала, который томился в ожидании, пришлось напомнить ему о том, что существует дисциплина. Это его утихомирило, только и остальные с нетерпением ждали приказа на зачистку складов и арест клиентов, которых набиралось уже с десяток. Но это все была мелкая рыбешка, курьеры, спекулянты, посредники. На руководство они еще не вышли.

Ребята в свободные минуты читали газеты и слушали радио, где постоянно нагнеталась атмосфера грядущих катаклизмов в виде голода, войны и разрухи. Кто-то мастерски проводил компанию против правительства, и Максим решил, что надо будет собрать штаб и обсудить, не связано ли это с теми, кто проводит диверсии и саботаж. Слишком уж все одновременно и связанно происходит, будто по одной рукой написанному сценарию.

Утром он вызвал в штаб руководителей групп, Фанк был занят, и приехать не мог. Сал приехал в новом костюме, при галстуке, немного навеселе, он «водил» всю ночь клиента по ресторанам. Генерал же был свежевыбрит и настроен к решительным действиям. Он считал, что просто так Мак не позвал бы, значит близко время решительного штурма.

Малыш заварил крепкого чая и разлил по кружкам. Сал пил горячий чай мелкими глотками, прикрыв глаза, на лбу у него выступила испарина. Генерал ждал, пока чай остынет. Вепрь выложил на стол из портфеля стопку фотографий и несколько листов исписанной бумаги, вечером он был на заседании кабинета министров.

– За последние двое суток наблюдения мы смогли выявить две цепочки. Одна ведет в министерство продовольствия, другая ведет в управление железных дорог. Если бы можно было подождать еще несколько дней, мы могли бы отследить звенья, ведущие выше… Но времени у нас нет, – Вепрь посмотрел на Мака, возражений не последовало.

– Непосредственное руководство мы пока так и не выявили. Но акции саботажников требуется прекратить, слишком сильно они влияют на общую ситуацию. Надо принимать решение, от нас требуют решительных мер. Мнение Мака мы знаем. Только ждать больше нельзя, поэтому надо принять решение о том, что мы будем делать с тем, что имеем. Давайте решать, только без эмоций, Генерал!

Вепрь сделал знак Малышу и тот налил ему чаю. Вепрь придвинул к себе кружку и стал размешивать сахар, ожидая высказываний присутствующих.

– Да, скоро придется каждый мешок с зерном охранять. Такие слухи ходят, что просто страх берет, – подтвердил Сал. Он просматривал снимки и Максим чувствовал, что он очень устал, хотя держался молодцом.

– Давно пора, – веско сказал Генерал и со стуком поставил кружку. – С чего начнем?

Максим решил говорить последним, раз уж Вепрь считает, что времени нет, значит надо использовать то, что им уже известно. Но Вепрь остановил жестом Генерала, собиравшегося что-то добавить, и положил руку на плечо Максима, предлагая ему высказаться первым.

– Возникают два варианта. В первом мы можем сейчас взять тех, кто ходит в министерство и управление, начать допросы и вытащить из них сведения об остальных звеньях. Тех, кто сидит на складах, тоже берем, только у нас людей мало. – Максим сделал паузу, но никто не сказал ничего. – Шансы на то, что кто-то из клиентов даст информацию о верхушке, выведет на них, есть, но я оцениваю их как очень низкие. Вряд ли эти люди напрямую связаны с руководством, а тех, к кому они приходят можно и не успеть взять. Наверняка они как-то страхуются.

Генерал недоверчиво пожал плечами, он считал, что сможет вытащить информацию из этих клиентов. Сал кивнул, соглашаясь с Маком, он был очень осторожным в оценках, этот полный невысокий помощник Вепря, потерявший в лагерях свою жену и работавший смертником несколько лет. Он знал цену информации и считал, что работники охранки умеют молчать. Максим понял, что они ждут продолжения от него.

– Во втором варианте мы можем захватить склады, но не трогать управление и министерство. Пусть это будет выглядеть как случайная акция полиции, будто бы обнаружены хищения со складов или поступили сигналы от доброжелателей…. Тогда по оставшимся цепочкам пойдет сигнал тревоги и можно будет добраться до паука в центре. Сейчас мы видим только часть паутины, а в этом случае сможем добраться до гнезда. Здесь риск больше, но и результат будет весомее. Они могут, конечно, и замереть, свернуть контакты на длительный срок, пока поменяют явки, проверят своих людей, оставшихся на свободе. Тогда вся наша работа окажется безрезультатной. Но я считаю, что если и рисковать, то с расчетом на будущее.

Если у них организация строится как обычно, то мы сможем взять руководителей среднего звена. Это будут те, кто занимаются тактикой, сейчас они являются важным звеном, выбив которое мы сможем приостановить диверсии и саботаж на месяц-другой. Теоретиков, разрабатывающих стратегию, мы сможем обезвредить позднее, все равно сами по себе они ничего сделать не смогут. А пока начнут строить новую структуру, мы их выловим…

После недолгого обсуждения приняли второй вариант. Вепрь поехал согласовывать операцию с полицией, Сал потянул Максима на кухню.

– Мак, Генерал что-то задумал. Мне это не нравится, как бы он не устроил на складах побоища.

– Я так не думаю, Сал. Генерал человек дисциплинированный и не позволит убивать просто так. Я тоже буду там, присмотрю за ним. А ты пока отдохни, пара часов у тебя есть, – Максиму не верилось, что Генерал настолько озлобился, что начнет сводить личные счеты. Но предупреждение Сала воспринял серьезно.