Визитная карточка шефа Дюпона оказала магическое воздействие – меня и Шурочку тут же провели в зал для VIP-персон.

– Дубровский, в Тулоне ты какая-то важная птица? – Мы удобно расположились за столиком. – Только приехали, а у тебя уже все схвачено.

– Нет, просто Дюпон задолжал мне романтический ужин. А вот и он сам к нам спешит.

– Безмерно рад нашей встрече, месье Дюбуа! Не ошибся? – Шеф протянул мне руку.

– Ну и память у вас, месье Дюпон! А ведь времени-то прошло немало, – изумился я, и мы обменялись рукопожатиями.

– Это не сложнее, чем держать вот тут рецепты тысяч и тысяч различных блюд. – Шеф постучал указательным пальцем по лбу. – Две тысячи одиннадцатый год, в День Святого Жана я подарил вам свою визитку, а я не раздаю их, кому попало. В том году был прекрасный урожай гаме, рекомендую напомнить о нем сомелье. Могу я узнать кулинарные предпочтения мадам?

– Мадемуазель, – поправила Шурочка и стрельнула глазками в мою сторону. – Если честно, я специально проголодалась и готова съесть слона, так что в гастрономическом смысле я целиком ваша.

– Уверяю, мадемуазель не будет разочарована! – расплылся в улыбке Дюпон и водрузил на столик узкую корзинку с румяной булкой длиной метра полтора. – Перемен предстоит множество, булки может и не хватить.

– Уже в предвкушении, где я могу припудрить носик?

Едва Александра удалилась, я отложил меню в сторону.

– Полностью полагаюсь на ваш выбор, месье Дюпон. – Я похлопал по оттопыренному карману пиджака, сопроводив действие многозначительным взглядом. – Могу я скоренько пошептаться с сомелье? Хочу попросить его об одной вещи.

– Конечно, конечно! – понимающе закивал шеф.

По возвращении мы обнаружили, что наш столик преобразился: сервировка дополнилась огромным серебряным канделябром с горящими свечами в центре стола в окружении трех блюд с ароматными пиццами, фруктовой, грибной и рыбной с анчоусами. Официант перенес на наши тарелки по кусочку каждой и удалился. Сомелье лично наполнил бокалы вином и пожелал приятного аппетита.

– У-у, мы должны это все съесть? – разочаровано протянула Шурочка, пригубив вино и поддев вилкой кусочек пиццы. – Тогда под остальные блюда просто не останется места в желудке. Плюс эта длиннющая булка, про которую намекнул шеф.

– Нет, – рассмеялся я. – Достаточно осилить хотя бы один треугольничек от каждой пиццы, бортики не в счет. Блюд будет предостаточно, но каждого понемножку. Булка тут по другой причине: после каждой перемены отщипываешь кусок и протираешь им тарелку под следующее блюдо. Подозреваю, что Дюпон таким образом экономит на мытье посуды. Кстати, я считаю, что именно здесь и с этой самой пиццы с анчоусами началась моя карьера, как частного детектива.

– Ух ты! Расскажи, Дубровский! Ну, пожалуйста!

* * *

А почему бы и нет? Времени у нас предостаточно.

Каких только профессий мне не довелось перепробовать после переезда во Францию! Найти хорошую работу в Париже с видом на жительство проблематично, поэтому пришлось поработать грузчиком, аниматором и даже мойщиком окон. Однако же мне несказанно повезло: Мишель Папен – инспектор полиции и мой хороший друг подсказал, что мэр Тулона решил поставить эксперимент и набрать в резерв местной полиции лиц, которые проживают во Франции не менее трех лет. Тулон – живописный город на Лазурном берегу. Работа непыльная, в основном бумажная рутина, но всего лишь за треть зарплаты обычного полицейского. Тем не менее, я ухватился за возможность обжиться на новом месте и после окончания ускоренных рекрутских курсов рванул на поезде в Прованс.

Получив подъемные и стандартное удостоверение полицейского резервиста в комиссариате Тулона, я прибыл к месту будущей службы, а именно в полицейский участок в Старом городе на Алжирской улице.

Инспектор Галлон, вдоволь посмеявшись над моим удостоверением, придерживая руками трясущееся, увесистое брюшко, пообещал подыскать мне работенку попроще, с которой справится любой недотепа.

– Есть у меня маленькая, но хорошая квартирка. Проблема в том, что освободится она к только к уикэнду. Найдешь, где перекантоваться? А в понедельник на службу.

Моим временным пристанищем стал отель Император, для трех звезд название чересчур помпезное. Меня подкупило удачное местоположение в пешей доступности от порта, ратуши и набережной со множеством кафешек. Ресторан 'Дюпон' с домашней кухней располагался во флигеле здания, туда я и зашел перекусить.

– Гарсон, мы с братом заказывали с собой пиццу с анчоусами, ведь так?

Двое парней лет двадцати, похожих друг на друга как две капли воды, играли в возмущение так неестественно, что даже самый захудалый театральный критик, и тот скривился бы от фальши. Однако же официант терпеливо выслушивал претензии, переводя взгляд с одного брата на другого.

– Так, месье.

– Почему же в половине пиццы они напрочь отсутствуют?

– Полагаю, что они уплыли в другую половину, месье, которую вы уже съели.

– Зовите шефа, или кто тут главный? – злобно прошипел один из близнецов, а другой швырнул коробку с недоеденной пиццей на пол. – Иначе мы все тут разнесем к чертям!

– Главный здесь я, моя фамилия Дюпон, – спокойно отреагировал шеф. – Надеюсь, что месье устроят две аналогичных пиццы в качестве комплимента и извинений?

– Устроят, – сразу успокоились братья, – Только желательно побыстрее.

– Ожидайте, – Шеф переключил внимание на меня. – Месье желает отобедать?

– Месье просто жаждет!

– Пойдемте, – Шеф взял меня под локоток, – я вас провожу.

Кухня с местным колоритом пришлась мне по вкусу. Нигде ранее мне не попадался буйабес столь наваристый, с таким насыщенным вкусом и грамотно приправленный специями. Я выхлебал бульон до последней капли и приступил к поеданию рыбного ассорти под бокал белого вина.

Близнецы однако же не спешили ретироваться и, устроившись за свободным столиком, не торопясь поглощали содержимое двух подаренных коробок. Когда я уже заканчивал с провансальским даубе – рагу из говядины с вином, чесноком и травами, братья, набив рты остатками пиццы, удалились вслед за хмурым мужчиной в широкополой соломенной шляпе.

Оказалось, что в ресторан можно попасть прямо из холла отеля. Поднявшись к себе на второй этаж, я услышал из соседнего номера родную речь, щедро сдобренную матерком, осторожно постучался и приоткрыл дверь.

– Извините, что вторгаюсь…

– Убирайтесь, оставьте меня в покое!

Мужчина, тот самый из ресторана, прервал меня на полуслове, а с полувзгляда было видно, что он расстроен не на шутку.

– Как пожелаете. Если что, я в соседнем номере.

После сытного обеда и дальней дороги меня сморил сон. Из цепких объятий Морфея меня вырвала горничная – молоденькая улыбчивая азиатка. Чтобы не путаться под ногами во время уборки номера, я прошвырнулся по окрестностям и притулился в тенечке под навесом в одном из прибрежных кафе. Мальчуган, скорее всего родственник кого-то из персонала, поставил передо мной вожделенный бокал ледяного пива: что еще лучше всего помогает переносить эту невыносимую жару?

– Вы позволите?

От неожиданности я чуть не поперхнулся соломкой из вяленой сардинки. Сосед-грубиян, не ожидая приглашения, тяжело плюхнулся на скамью напротив меня и промокнул носовым платком вспотевший лоб. На вид лет пятьдесят с хвостиком, всколоченные светлые волосы, с пробивающейся сединой, выражение отчаяния на гладко выбритом лице заставило меня слегка поумерить пыл.

– Вы что, следили за мной? – как можно мягче осведомился я.

– У меня были на то причины. Да и синдром Туретта, будь он неладен: когда нервы на взводе, матюки так и лезут наружу. Извините, что был настолько невежлив с вами.

– Принято. Но от меня-то вам что надо?

– Вы ведь из местных, да?

– Четвертый год как, но какое это имеет значение?

– Дело в том, что мой номер обокрали три дня назад, а в полиции кроме французского ни бельмеса, – развел руками мужчина. – Моя фамилия Блинов. Профессор Блинов Петр Петрович.