Поравнявшись с сиренью, Таро остановился и посмотрел направо, туда, куда свернула женщина. Та в очередной раз поворачивала направо, за следующий угол, и была метров на тридцать впереди. Направо, направо, направо. Получается, возвращается к своему же дому.
Дом, где квартировал Таро, стоял на участке, со всех сторон окруженном дорогой шириной всего в одну машину. На этой территории располагалось четыре здания, и, если смотреть сверху, они выглядели бы как расчерченный квадрат рисового поля. В левом верхнем углу — их дом, справа от него — территория «бетонного сейфа», справа внизу — голубой двухэтажный дом европейского типа, слева внизу — старое деревянное строение, принадлежащее домовладелице.
Женщина, видно, намеревалась обойти весь квадрат.
Проследив взглядом, как она очередной раз повернет, Таро на углу с сиренью тоже свернул направо. Поднял глаза на голубой дом: и окна, выходящие на террасу, и окна с поднимающимися створками плотно закрыты белыми шторами. На веранде — ни сохнущего белья, ни палок, на которые его обычно вешают.
Таро дошел до следующего угла, до ворот домовладелицы, убедился, куда направляется женщина, — как он и предполагал, она как раз входила в их дом. У ворот домовладелицы стоял фургончик. На белом крыле надпись: «Уход за больными и престарелыми». То ли бабушка вернулась из богадельни, то ли что-то случилось. Машина уже какое-то время здесь, но ничего не происходит, все тихо, и Таро, на этот раз не сворачивая, зашагал прямо к станции.
В следующий раз он встретил ту женщину в субботу вечером, уже после захода солнца. Шел мелкий дождик, сосед Таро из квартирки «Пёс» с утра переезжал, шумел, и Таро, не поспавший днем, теперь, когда, наконец, стало тихо, собрался лечь, но тут зазвонил домофон.
Через кухонное окно, выходившее на галерею, доносились голоса, Таро взял трубку, в ней раздался голос: «Это со второго этажа». Так, госпожа Змея.
Он открыл дверь: позади «Змеи» стояла та женщина. Соседка «Змеи» из квартиры под знаком Дракона.
— Добрый вечер!
Улыбка, приветливый голос — Таро даже попятился. Женщина выглядела как всегда: очки в черной оправе, никакой косметики, но волосы причесаны, к белой рубашке синий кардиган, темно-синие брюки — всё в тон.
— Это вам в благодарность за селедку.
«Змея» буквально всучила Таро плоскую коробочку, завернутую в подарочную бумагу с цветочным узором. «Дракониха» только кивнула, улыбаясь. Обе были маленькие, почти одного роста, Таро заметил, что они чем-то похожи, и вспомнил в этой связи старую сказку о благодарности бога Дзидзо[2]. «Змея» глянула поочередно на Таро и «Дракониху».
— В доме ведь только мы и остаемся? Давайте держаться вместе.
В марте агент по недвижимости сообщил, что владелица «Палаццо Саэки III», построенного 31 год назад, передает его сыну; решено, что дом будут сносить, и владельцы хотят, чтобы жильцы выехали бы сразу, как только закончатся сроки контрактов.
Фасад кремового цвета отнюдь не выглядел ветхим, водопровод и все прочее работало нормально, поэтому Таро считал это расточительством: ему было жаль, что дом, который по возрасту моложе его, снесут.
Таро переехал сюда три года назад, в июле прошлого года заключил новый двухгодичный контракт, так что он действует до июля будущего года.
В других квартирках, сдаваемых в обычную аренду, съемщики, вероятно, получили компенсацию за преждевременное выселение, во всяком случае, до конца майских каникул выехали один за другим жильцы «Лошади», «Овцы» и «Курицы». Обитатель «Пса» — вечно чем-то недовольный мужчина лет сорока, носивший очки в золотой оправе, встретив Таро в коридоре, сказал, что, если от него не отстанут, он потребует «ого-го-го какую компенсацию», но съехал тихо, даже не попрощавшись. В «Обезьяне» жила молодая пара, они никогда ни с кем не здоровались, а из их квартиры время от времени доносились звуки ссоры.
— А, у меня еще кое-что есть.
Таро принес из кухни палочки кеты, но пакет был всего один, и он растерялся, кому его дать: «Змее» или «Драконихе».
— Меня недавно угостили, вот, возьмите.
— Большое спасибо. Я такие люблю: хорошая закуска к сакэ.
Мокрый бетон под ногами буквально впитывал радостный голос «Змеи».
— Если что-нибудь будет нужно, скажите. Обязательно скажите. Не стесняйтесь, — повторяла «Змея», а «Дракониха», все так же приветливо улыбаясь, вернулась вместе с ней на второй этаж.
Таро открыл подаренную коробочку: пакетики с молотым кофе. Очень удобно пить на работе.
От дома Таро до ближайшей железнодорожной станции пешком минут пятнадцать. Порой ему хотелось жить поближе, но нынешнее жилье он искал, когда после развода нужно было поскорее выехать из прежней квартиры; тогда стояла ужасная жара и сил на поиски никаких не было. Эту квартирку он смотрел первой, условия были понятны, квартплата — довольно низкой, и он легко принял решение. Посчитал, что сейчас договор на два года, а там, глядишь, работа и жизнь войдут в колею и можно будет переехать. Но «Свинья» в «Палаццо Саэки III» его вполне устраивала, особенно если учесть, сколько сил и денег пришлось бы потратить на обременительный переезд, так что два года спустя он перезаключил договор. Таро все, что ему предстояло делать, оценивал прежде всего с точки зрения «обременительности». Не то чтобы он был совсем лишен любопытства, но считал: лучше, по возможности, жить без проблем, нежели напрягаться ради будущего счастья или событий, представляющих какой-то интерес. Тем не менее проблемы все-таки его находили.
Ориентироваться в окрестностях «Палаццо Саэки III» было довольно сложно. В Сэтагая[3], чтобы не заблудиться, навигатору можно было доверять лишь отчасти: в отличие от города, где Таро жил до двадцати трех лет и где кварталы напоминали шахматную доску, здесь большинство улиц были с односторонним движением и часто кончались тупиками. Дойти от дома до станции по прямой — невозможно. Какую дорогу ни выберешь, обязательно сделаешь крюк. По карте — приложению в смартфоне — получалось примерно три одинаковых маршрута пешком, и, отправляясь на работу, Таро выбирал путь в зависимости от настроения.
На третьем маршруте дорога в одном месте сильно сужалась. Увидев однажды, как в щель между домами, стоящими на ширине раскинутых рук, нырнул человек с собачкой, Таро последовал за ним. Середина дорожки была ниже краев и шла по бетонным плитам. Покрытие сточной канавы. Таро по телевизору смотрел как-то передачу о том, как ищут следы засыпанных речушек, и с тех пор это его заинтересовало. Оказывается, тут неподалеку есть и зеленая аллея, появившаяся на месте засыпанной речки, и извилистый переулок, который, судя по карте, легко принять за речку. Однако когда Таро выбрался из этого закоулка, бетонные плиты вдруг кончились. И на карте поблизости не было никаких следов реки. В тот раз он решил, что это канализационный сток, но через несколько дней обратил внимание на перекресток недалеко от поворота. В выходной он отправился туда и обнаружил улицу, уходившую куда-то вниз. Она делала плавный поворот, по обеим сторонам ее сохранились одноэтажные деревянные домики. Рядом с домом, где и у входа, и внутри за окном громоздились мешки с мусором и сваленные в кучу тюфяки, эта сумрачная дорога уперлась в школьный двор. Он присел на корточки — послышались звуки текущей рядом в канаве воды. У Таро ночами постоянно работал телевизор, и однажды он видел сюжет, где служащий проверял, не протекают ли проходящие под землей водопроводные трубы. Прикладывал к асфальту прибор, похожий на стетоскоп, и через наушники ловил подземные звуки. Так глубокой ночью посреди затихшего во сне жилого квартала он находил места протечек. Фигура человека, молча выполнявшего свой долг, когда все вокруг давно спят, выглядела очень внушительно.
Таро иногда размышлял, что хорошо бы иметь такую работу. Редкие навыки, приобретенные с опытом. Энтузиазм мастера своего дела. Жизнь, когда о тебе не знают, но без тебя, поддерживающего существование общества, никак не обойтись.
