– А что?

– Да вот вчера я здесь бойфренда старого встретила и он мне вот что рассказал. – Юлечка вкратце рассказала историю, случившуюся с Максимом и свои мысли по этому поводу.

– Ну и ну! – только и смогла сказать потрясённая Женя. – Знаешь, я понимаю твоё желание поговорить с шатеном, сиречь Лёшей. Он помогал Алисе писать книги и был её хорошим другом. По-моему она была без ума от него, да и он к ней хорошо относился.

– Разве она писала книги? И почему она не говорила мне про этого Лёшу?

– Ревность, моя дорогая, ревность. Зная о твоей гм… склонности к мужчинам, она не хотела знакомить его с тобой. А книги по-моему она издавала под псевдонимом и не хотела никому раскрывать тайну.

– А ты-то откуда всё это знаешь.

– Это всё непроверенная информация, услышанная мной от одной ветряной мельницы, которая всё всегда знает и обо всём говорит. А также от Ралевского.

– Знаешь, у меня возникла такая мысль, что она могла всё подстроить.

– Это в её духе. Но зачем?

– Посмотреть, как будут реагировать на её исчезновение, напугать Ралевского, да и книги в цене поднимутся после её "смерти". А потом всплывут посмертные рукописи. Денег нагребут видимо-невидимо со своим сообщником.

– Да, обязательно поговори с этим Лёшей. Он обычно бывает здесь по вечерам. Советую использовать запрещённые приёмы.

– Я, пожалуй, сегодня поговорю с ним. Ой, мне надо бежать! Фрукт, я думаю, уже созрел.

– Какой фрукт? – не поняла Женя.

– Да бойфренд мой, Максим. Он такой наивный в вопросах секса. Я уверена, у него ни одной женщины до меня не было. Я ему устроила ликбез, сказав, чтобы он не залезал в компьютере в папку, где хранятся "Секретные материалы" и убрав все приличные видеокассеты.

– Ю-у-у-ля! Ну ладно, пока, расскажешь.

– Обязательно, бай-бай.

Вернувшись домой, Юлечка как можно тише открыла дверь, сняла верхнюю одежду и на цыпочках прошла в комнату с компьютером. Забулькало! Как она и ожидала, Максим сидел, уткнувшись в компьютер и читал книгу Смита о технике любви, автор которой консультировался у проституток. (Довольно интересно, советую прочитать.)

– Забулькало! – подумала Юля и пошла на кухню. Пока готовился обед, она принесла папку с нарезанными бумажными квадратами и свежий номер журнала "Оригами". Там было несколько интересных моделей и, пока тушилось мясо в горшочках с картошкой и немыслимыми приправами, она занялась изготовлением бумажных фигурок, одновременно размышляя об эксцентричной Алисе. Чем больше она размышляла, там больше склонялась к тому, что действительно всё это было Алисой подстроено. "Ну что ж, поговорим с Лёшей. Пококетничаем с ним, раздразним его и вытянем всё, что нужно об их связи с Алисой." – проносилось у Юлечки в голове.

Тут аромат жаркого достиг ноздрей Максима. Некоторое время он боролся в его голове с просыпающимися сексуальными инстинктами, но голод взял верх и он, зомбированный запахом еды, пришёл на кухню. Там он увидел Юлечку, которая стала для него ещё более привлекательной и желаемой, окружённая ароматными запахами пищи. После того, что он прочёл, его стало всё в ней возбуждать: и лёгкий домашний наряд, в особенности аппетитные холмики, которые, казалось, вот-вот вывалятся из глубокого разреза кофточки, ненароком задравшаяся юбка, обнажавшая кружевной край чулка и загорелые руки с бархатной матовой кожей (результат загорания в солярии), ловко сгибавшие бумагу, превращая её удивительным образом в различные фигурки. Он хотел наказать её, за то, что она соблазняет его, но и хотел стать с ней единым целым и ощутить её прикосновения. На минуту он даже забыл о том, что он с утра ничего не ел после завтрака, а что съел, давно уже переварилось. Он представил себя в виде той бумаги, которую она собирает и эта мысль тоже возбудила его.

– Максим, что с тобой, хочешь есть? – у неё упала бумажка и когда она наклонилась, чтобы поднять её взгляд его скользнул к ней глубоко в декольте и глаза его разошлись в разные стороны.

– Да, конечно хочу, – машинально ответил он, не отрывая взгляда от декольте.

Она убрала бумагу, поставила обед на стол и села напротив него. Он принялся за еду, но взгляд его скользнул по притягательным покатостям и вниз. вместо того, чтобы есть суп, он пожирал их глазами.

– Максим, о чём ты задумался? – она перехватила его взгляд и добавила. Это на сладкое, ешь и не отвлекайся.

– На сладкое! Она сказала это на сладкое! Она поняла о чём я думаю! Она тоже меня любит! – вертелось в голове у Максима. Он сходил с ума в предвкушении счастья и еле досидел до конца обеда. Юля прекрасно поняла эти красноречивые взгляды. Она специально одела такую одежду, которая больше открывает, чем скрывает. Ну что ж, посмотрим, какие цветы вырастут на щедро унавоженной почве.

После обеда они уселись на диване гостиной и Юля стала излагать ему свои взгляды на историю с Алисой. Максим не отрываясь смотрел ей в глаза, он не воспринимал то, что она говорит, ему было достаточно сидеть рядом с ней, слушать её голос, который был для него в тот момент лучше всякой музыки. Он хотел ощутить прикосновение этих изящных тонких ручек. Он понял красоту этой девушки, сидящей рядом с ним: это была красота русских лесов – холодная, как лёд, величественная в своём благородстве, спокойная, и в то же время уютная и приветливая. В её глазах он видел космическую глубину, грусть, любовь… Это была его Венера Милосская, он чувствовал, что она тоже неравнодушна к нему. Он смотрел в её глаза и постепенно сливался с ней душой. Он хотел увидеть эту Венеру в костюме Евы без всякой одежды, которая скрывала её прелести. Юля тоже не отрываясь смотрела на него, она что-то машинально говорила, но мысли её были полны только им одним, он манил её к себе, молодой наивный красавец, не в её вкусе, правда, блондин, а она любила жгучих брюнетов, но это уже не имело для неё значения. Ей становилось жарко от его присутствия, голос её опустился до шёпота, она говорила с придыханием. Он что-то невпопад отвечал ей, они придвигались друг к другу всё ближе и ближе, руки их уже были на плечах друг друга. Они соединились губами и Максим ощутил их пьянящий вкус. Он был на седьмом небе, ему не верилось, что эта роскошная холёная женщина тоже его любит и он рядом с ней. Это было похоже на сон.