– Как вам живется, Аксинья Мареевна? – спросил я.

– Слава богу, – откликнулась она. – Жаловаться грех.

– Трудно, наверное, с таким внуком?

– Ничего, с божьей помощью…

– А мама его где?

– В командировку начальство послало…

Да, старушка не из болтливых. Наверное, ее тоже связывает подписка о неразглашении. Ничего я из нее не вытяну. Да в общем и не собирался. Попью чайку с малиновым вареньем, самое-то по нынешней простудной погоде. Слопаю пару бутеров с маслом. Дождусь, когда Илга закончит сеанс. Подброшу ее до директорского дома и заодно потолкую по душам. Небось, в городе она не станет внушать мне, что кто-то бросается под колеса? Разбиться может вместе со мною тогда.

Я успел прикончить вторую чашку, как послышался стук двери, процокали каблуки и я услышал негромкий голос своей бывшей:

– Аксинья Мареевна!

Хозяйка всплеснула руками и кинулась из кухни. Я услышал как они шепчутся в коридорчике.

– Кирюшка уснул, – сказала Илга.

– Ах, как хорошо! – обрадовалась бабушка пацаненка. – Может, хоть эту ночь проведу спокойно… Ой, что это я!.. Там же вас муж дожидается!

– Муж?! – холодно удивилась гражданка Эглите. – Вот так сюрприз!

– Видать, не усидел дома, родимый… Соскучился!.. Идите, на кухне он… Чайку попейте на дорожку.

Каблуки процокали и на кухне появилась Илга.

– Добрый вечер! – сказала она, усаживаясь напротив меня. – Вот уж не подозревала, что ты здесь появишься.

– Привет! – изобразил я улыбку. – Потому ты меня так встретила?

– Как?

– А ты не знаешь?

– Нет. Расскажи! Очень интересно!

– Ну как… – нехотя начал я. – Звоню. Открывает Аксинья Мареевна. В прихожке темно. В спину мне упирается ствол пистолета и мужской голос требует, чтобы я поднял руки вверх и не дергался…

– А какими именно словами – не помнишь?

– Издеваешься?

– Нет, Саша, я серьезно…

– Ну – какими… Сначала: «Без шуток, парень! Руки в гору!..» Потом быстро хлоп-хлоп меня по карманам и командует: «Руки можешь опустить. Не оборачиваться… Хозяйка, проводите!..» Ну я и пошел следом за Аксиньей Мареевной. Иду, иду, иду, а коридорчик все не кончается, как будто мы с бабусей по тоннелю какому-то топаем, а не по квартире вовсе. И вдруг вспышка света. Смотрю – уже торчу посреди прихожей и никакого тебе тоннеля.

– С ума сойти! – покачала гражданка Эглите головой. – Вот это мощь!

– Я вижу – ты от скромности не помрешь…

– Причем здесь я – это все он.

– Кто?

– Кирюшка!

– Чего-о?.. Брось прикалываться… А тогда, на трассе – тоже он?

– Нет, тогда – я…

– Вот!. И с Наташей меня обработала…

– В каком смысле – обработала?..

– Сегодня она мне про моих учеников задвигала советы сомнительные…

– Я здесь не причем.

– Ну врешь ведь, гражданка Эглите!.. Тебе нужно, чтобы пацаны в твоих опытах участвовали…

– Давай об этом не здесь, ладно! – тихо попросила она.

– Тогда поехали, – сказал я. – В машине потолкуем.

– Поехали!

Мы встали и вышли в прихожку, оделись. Из комнаты выглянула хозяйка.

– Уже уходите? – спросила она.

– Да! – сказала Илга. – Аксинья Мареевна, когда Саша пришел, здесь еще кто-нибудь был?..

– Да боже упаси! – всплеснула та руками. – Кому же здесь быть!..

– А свет в прихожей вы сразу зажгли?

– Да я его и не гасила его с вашего прихода.

– Понятно. Спасибо!

– Неужто Кирюшка что набедокурил?!

– Все в порядке, Аксинья Мареевна! До свидания!

– До свидания! – бросил я.

– Ступайте с богом, деточки!

Хозяйка перекрестила нас, и мы вышли в подъезд. Спустились на первый этаж. Вышли на улицу. Сели в машину. Я завел движок и начал его прогревать. Заелозили по лобовому стеклу «дворники», соскребая налипший мокрый снег.

– Слышал? – спросила моя бывшая.

– Слышал, но что это доказывает?

– В общем – ничего, но какой смысл Аксинье Мареевне вводить тебя в заблуждение?..

– Ты могла ей внушить это…

– Если ты будешь так рассуждать, мы с тобой ни о чем не договоримся.

– А ты хочешь, чтобы я с тобой о чем-то договорился?

– Хочу. И ты знаешь – по поводу чего.

Я переключил передачу и медленно поехал в сторону моста.

– Для того, чтобы мы договорились, нужны две вещи, – сказал я. – Первая – я должен знать все. Вторая – я должен верить твоим словам. С последним – большая напряженка… Мне рассказала Наташа, как ты ее обработала во время встречи в ГУМе.

– Какая Наташа?

– А ты ее не знаешь?

– Нет.

– И вчера вы не встречались?..

– Не встречались… А-а, ты о своей новой пассии?..

– Не называй ее так.

– Извини…

– Значит, ты утверждаешь, что не знакома с Наташей.

– Утверждаю.

– Ну что ж, сейчас проверим…

– Проверяй.

– Тогда заскочим ко мне. Я устрою вам очную ставку. Не возражаешь?

– Пожалуйста.

– Хотя, какой смысл… – отмахнулся я. – Ты же сможешь ей внушить, что угодно… И мне, видать, – тоже.

Мы помолчали, глядя как летит навстречу «Волге» снег. Наконец, моя бывшая заговорила снова:

– Ты сказал, что хочешь знать все?..

– Хотелось бы…

– Хорошо, я расскажу, хотя у тебя нет допуска. А уж верить мне или нет – решай сам. И сам решай, какие выводы сделать из услышанного.

– Приятно слышать.

– В СССР негласно проходят тестирование разные группы несовершеннолетних, на предмет выявления у них способностей, превосходящих те, какими обладают обычные люди. Серьезные ученые считают, что из этих детей можно будет вырастить людей, которые, заняв в будущем ключевые позиции в системе государственного и военного управления, а также, в науке и производстве, дадут нашей стране стратегическое преимущество перед вероятным противником. Аналогичные проекты финансируются в США и Западной Европе. Не удивительно, что зарубежные разведки проявляют такой интерес к нашим исследованиям.

– Об этом я уже догадался.

– Откуда?

– Ты же телепат! Неужто не знаешь?

– Я – не телепат.

– Ладно. Переходи от мирового масштаба к нашим палестинам.

– Мне повезло. Я нашла Кирюшу Цыганова. Это пси-гений невероятного уровня. Да ты и сам уже имел возможность убедиться в этом, хотя и не веришь мне… Для того, чтобы я могла с ним работать, несколько институтов разрабатывают тесты и психотехнические таблицы, но даже я до сих пор не могу сказать, где проходят границы его способностей…

– Если он такой крутой, почему же живет в бараке с бабусей, а не в каком-нибудь глубоко засекреченном научном центре?..

– Никто не знает – почему, но его нельзя увозить далеко от дома, – ответила гражданка Эглите. – Я попробовала это сделать на Новый год, ты же помнишь, и это едва не кончилось плохо.

– Для кого?

Она помолчала и ответила, опустив голову:

– Для меня… А могло и для других. И теперь мы с Аксиньей Мареевной, дальше ближайших окрестностей, его не выводим.

– Вы… – буркнул я. – А где же его мамаша?

– Ее пришлось откомандировать подальше. Она на него влияла в… негативную сторону… Она не особо за сына переживает. Вернее сказать, ей вообще все равно на Кирюшу.

– Ладно. Это ваши игры, – проговорил я. – Тогда причем тут мои восьмиклашки?

– Здесь и начинается самое главное, – вздохнула Илга. – Руководители проекта считают, что некоторым из пси-способностей можно обучить наиболее одаренных детей. Причем – одаренными, в данном случае, считаются те, кто плохо вписывается в действующие порядки и в социум…

– То есть – хулиганы?

– Не только… Вообще – внесистемные по своей природе ребятишки…

– Из которых сколачиваются «экспериментальные» классы, вроде моего?..

– Верно, – кивнула она. – Именно на таких ребятах и предполагается испытать те методики, которые разрабатываются на основе изучения таких, как Кирюша.

– И ты так спокойно об этом говоришь?..

– Это так только кажется, на самом деле я…

И она вдруг осеклась.