Глава 1.

Галина вместе с сыном возвращалась домой с работы. Женщина она видная, пышущая здоровьем, в теле, румяная, с копной густых тёмно-каштановых от природы волос, которые вздрагивали при каждом её шаге. Никогда не поддавались эти шикарные кудри никакой укладке, настолько густыми и толстыми они были. Губы у Галины – крупные, всегда яркие, любимый цвет помады – морковный, сама не понимала Галочка отчего так любит этот цвет, видимо, подходил к её платью в цветочек. Густой шлейф аромата духов «Красный мак» всегда и везде сопровождал Галину.

Соседкам по улице она никогда не улыбалась, со многими не ладила. Завидовали ей и её семье. Бывало, привезут новые кресла или этажерку Галке, так соседки повылезают на улицу и стоят кучками, подбоченившись, угадывают, где это Галка роскошь такую раздобыла. А она не обязана отчитываться, пусть её тапки наденут и пройдутся в них от начала до конца вместо того, чтобы лясы точить.

Работала она в ведомственном санатории, бухгалтером. Отдел у них маленький, вместе с экономистом всего четыре человека, но дружный. Все давно знают друг друга, некоторые дружат много лет. Галочка попала в этот санаторий по большой рекомендации, а как ещё можно попасть на такое место в 60-е годы. И дело вовсе не в зарплате, хотя получала она больше мужа: в привилегиях, путёвках, излишках из столовой и хозяйственной части.

Она со всеми водила дружбу: от дворника Андрея Фомича до главврача Марины Александровны, с последней, конечно, не пила чай с плюшками, но Марина Александровна всегда здоровалась и обращалась к Галочке по имени без отчества.

Толик, единственный сын Галины и Бориса, уже учился в третьем классе обычной школы, был на хорошем счету, так как и учителя, и родители знали его маму – громкую, но справедливую, и в то же время щедрую. Анатолий только с виду казался затюканным ребёнком, в школе вполне себе шустрый, активный ребёнок. На физкультуру не ходил, мама сделала ему справку-освобождение: не хватало, чтобы он себе повредил что-нибудь, или ему мячом голову отбили. У мамы были большие планы на эту голову.

Иногда после школы он заходил к маме на работу, если не было фортепиано или хора в музыкальной школе, там он мог плотно пообедать, поварихи в столовой обязательно выделяли ему пару котлет, приготовленных на пару, салатик, компот. А если не было ничего в столовой, то у мамы в бухгалтерии обязательно находились конфеты или печенье в ящике стола. Там он успевал сделать уроки, так что дома оставалось только помузицировать на радость маме.

Толик крепкий, как мама, щёки румяные, рубашка всегда белоснежная, брюки коротковаты, так казалось, потому что коленки при ходьбе сходились у ребёнка, не болел он, просто крупный мальчишка. Залюбленный родителями, особенно, мамой – она всё для него! Обязательная поездка на море каждое лето, путёвка в санаторий, конечно, не в свой, лучше в Орджоникидзе, в Кисловодск или в Ленинградскую область – Галине нравился там климат, и непременно с ней! Борис же был не любитель кататься по курортам, ему и дома хорошо, он всегда находил чем заняться.

Работал Борис каменщиком на стройке, это по трудовой, а так за любую работу брался и со всем справлялся. Пилила его Галина постоянно, одно повторяла:

– Дурака хвалят, а он старается! Так и ты, а толку? В своем дворе никак не доделаешь, зато на работе берёшься за всё подряд.

Борис – обычный работящий мужик, с мозолями на руках, выгоревшими, соломенными волосами и потемневшим от солнца лицом. Голубоглазый чёрт! Тем и покорил Галину в юности. Не обращал он внимания на слова жены – Галина всегда ворчит, для дома старается.

Достался им домик в наследство от бабки Галины. Маленький, ветхий, больше на дачу был похож, совсем запустила его бабуля. Зато земли – два дома можно на участке поставить – и себе, и сыну хватит. Галина – женщина умная, всегда всё продумывала, не зря ведь у неё муж – строитель. Жили сперва в общежитии, как все, по выходным ездили в посёлок как на дачу.

Снесли всё бабушкино жильё до фундамента, Борис укрепил его и новый дом выстроил, благо на стройке стройматериала хватало. Он знал, где выписать, попросить, как правильно отчитаться за шифер или доски, где не догадывался – жена учила. Ох, не любил он это дело, но Галочка торопила, лично помогала ему со стройкой в резиновых сапожках, фуфайке рабочей и косынке белой. Толик пошёл в первый класс в поселковую школу, на радость маме, к этому времени уже стоял большой дом на участке.

Город так быстро строился, что поглотил их рабочий посёлок у реки. Теперь дачи находились в черте города, автобусы ходили часто, по расписанию. Двухэтажки начали строить восьмиквартирные, для работников теплиц и строителей. Борис перешёл на работу поближе к дому, всё через Галкиных знакомых, она, если чего захочет, непременно найдёт нужного человека, а по-другому – никак, или живи как все. Стой в очереди на квартиру, жди, пока зарплату поднимут по выслуге лет и считай копейки.

Вот так и получилось, что живут вроде на земле в посёлке, но в городе.

Дом Борис отстроил, как хотела жена: первый этаж, как бы полуподвальный, чтобы летом прохладно было, занимала большая кухня, запахи никак не поднимались в комнаты, вход на второй этаж с улицы. Вышел из кухни и поднимайся по деревянной лестнице, сначала на веранду с большими окнами в треугольники и ромбы, здесь у Галины свой сад комнатных цветов – всё в горшках, вазонах, пальма большая стояла в углу в зелёной эмалированной кастрюле. Зимой они вдвоём с мужем в дом заносили это дерево, настолько уже выросло, веранда не отапливалась зимой. Зато весной и летом находиться на ней – одно удовольствие, стоял тут небольшой диванчик у стены, откуда Галина могла любоваться своим огородом и на соседей поглядывать.

Претендовала ушлая соседка на смородиновый сад Галины, якобы бабка, когда жива была, самовольно отхватила у них метра два земли с лишком, сетку поставила. Теперь кто знает, правда это или нет, но Галина – не дура, своего раздавать не станет!

Ещё на втором этаже две большие комнаты, вытянутые, прямоугольные с широкими окнами. Одна – Анатолия, другая – родителей, правильнее сказать, мамина.

Борис в своё время гараж начал строить во дворе, но вскоре понял, что с машиной не скоро получится, так как у жены только о доме и сыне голова болит, да и прав у него нет. Вот и вышла рядом с домом не то времянка, не то бытовка. Добротная, стены сложены как положено, крыша шифером накрыта, отопление Борис провёл в свою обитель, он там и пропадал зимой и летом.

Галина – женщина хозяйственная, повесила короткую занавеску на единственное окошечко в его мастерской, застелила старый диван на ножках покрывалом чистым и иногда наведывалась к мужу с инспекцией. Страсть как не любила она беспорядок, забирала на стирку грязные вещи, пыль вытирала, выметала сор из каждого угла и ворчала на мужа.

– Сколько ты будешь жить тут, как батрак в шалаше?

– Ну Галочка! Какой же это шалаш, ты вон какую чистоту и уют навела.

Уходил Борис в огород, пока жена марафет наводила, чтобы не выслушивать дальше причитания и упрёки. Что греха таить, выпивал он тайком от жены, по чуть-чуть.

Недавно приметила она за ним эту гадость, вот и искала заначки во время уборки, а как к подругам уезжала жена с сыном, друзья приходили к Борису. Сидели как люди, никого не трогали, не шумели, ещё помочь могли: то забор поправить, то ворота поставить. Здесь, в бытовке этой, у него и стол, и стулья, диван, этажерка старая, что обновляла Галочка в доме, старьё к мужу в бытовку отправляла, не выкидывать же… Инструмента всякого много, да и двери в кухню, в два шага, напротив. Удобно.

Борис первым к завтраку вставал, первым убегал на работу, пока жена ничего нового не придумала.

Она такая, вдохновение приходило, когда с чашкой чая прогуливалась по двору и всматривалась, что ещё можно сделать. Может, виноградник пустить через весь двор? А может, козырёк сделать над скамейкой и столиком – тогда можно чай пить летом во дворе, ягоды и фрукты перебирать на варенье.