— На самом деле я об этом не думал. Я знаю, что достал губернатора, два отряда Черепов. Ну... скажем... двадцать, двадцать пять.

Джакс подтянул ящик и сел так, чтобы быть лицом к лицу с мальчиком:

— Это только врагов. Ты также убил тридцать наших людей, ожидавших повешения. И их друзей и семьи, которые были там, чтобы поддержать их в их последний час. Это семьдесят три. Мертвых.

— Семьдесят три, да? Семьдесят три? — Дрен усмехнулся, затем сплюнул еще крови на пол. — И что, черт возьми?

— Ты убил пятьдесят своих соотечественников, — сказал Джакс. — Вот что.

— Тридцать из них были уже мертвы. Я просто ускорил процесс. Некоторые могли бы сказать, что это было милосердие. Никаких танцев на канате, никаких соплей, никто не обоссался на публике. Просто бум — и кончено. — Дрен снова пожал плечами. — Остальным вообще не следовало смотреть. Эгрилу нужна именно такая аудитория. Без орущей толпы Черепа никого бы не повесили. Так что пошли они все к ядреной фене. Они это заслужили.

Джакс взглянул на Монона, который покачал головой. Его друг, вероятно, думал, что лучшим местом для Дрена было дно гавани. Джакс начинал соглашаться:

— Хорошо. Значит, жизни невинных людей для тебя не имеют значения. Я понимаю. Но чего ты добился сегодня? Чего ты добился со всем этим беспределом и хаосом?

— Чего я добился? Я убил гребаного губернатора. Я показал Черепам, как легко до них можно добраться. — Дрен фыркнул, затем ухмыльнулся. — Я сделал чертовски больше, чем ты за всю свою жизнь, старик.

— Губернатор был марионеткой, которую мы знали и понимали. Кем-то, с кем мы могли работать. Теперь Черепа заменят его другим, кому будет что доказывать, кто захочет сделать свою карьеру, подчинив этот город. И у него будет армия Черепов, готовых вышибать двери, убивать и калечить любого, кого они захотят. — Джакс сделал паузу, надеясь, что его слова проникли в тупую голову Дрена. — Ты дал им повод выйти и убить столько из нас, сколько они, черт возьми, пожелают.

Мальчишка рассмеялся:

— Пусть попробуют. Чем больше Черепов они пришлют, тем больше я убью. Если ты не забыл, мы воюем с этими этими ублюдками.

— Нельзя выиграть войну, бездумно убивая людей, — сказал Джакс.

— Что ты знаешь о победе в гребаной войне? — огрызнулся Дрен. — Вы, Шулка, вели только одну войну и ту проиграли.

Моно ударил Дрена обратной стороной ладони. Мальчик и стул упали на землю. Гринер поднял его, как будто он ничего не весил, и поставил на место.

Дрен улыбнулся кровавой улыбкой:

— Ой.

— Босс? — вернулся Дилар. — Нам нужно поговорить. — Выражение лица мужчины говорило о том, что это важно.

— Как бы тяжело это ни было, не причиняйте ему вреда, — предупредил Джакс остальных и подошел к Дилару. Только тогда он заметил Кару, ожидающую у двери. Что-то было не так. Что-то ужасное. — Кара, что ты здесь делаешь? Тебе не следует выходить на улицу после комендантского часа.

Кара почесала щеку и убрала волосы со лба. Ее взгляд метнулся к Джаксу, а затем обратно в тень:

— Джакс… О, Джакс.

Старый генерал обнял ее за плечи. «Что случилось?» Он не был уверен, что у него хватит духу выслушать еще одну плохую новость.

— Кастер прошел через врата… Он сказал… Король мертв. И королева.

— Что? — Слова ударили его как молотом. Он не хотел в них верить. Не сейчас. Не тогда, когда все их надежды были связаны с попыткой спасения. Как все могло снова пойти так плохо? — Когда? Как?

— Пока они пытались сбежать. Лариус заявил права на трон. Его коронация состоится в полнолуние.

Мир закружился. Джакс хотел сесть, ноги подкашивались, но он знал, что не может проявить слабость, даже перед Карой:

— Что с детьми?

Кара покачала головой:

— В официальных отчетах говорится, что все они были убиты, но мы не смогли это подтвердить.

— Есть какие-нибудь новости об Аасгоде?

— Не точные.

— Что ты имеешь в виду?

— Черепа ворвались в место встречи, куда Аасгод должен был привести короля. Там был Харка. Маджас. Тосмер. Росина. Они убили их всех.

— Был ли с ними Аасгод?

— Мы не знаем. Мы просто не знаем.

— Этого недостаточно. Нам нужна информация. Если Аасгод и дети все еще живы, у нас есть некоторая надежда. Недостаточно просто сказать «мы не знаем».

— Да, но почти невозможно составить какую-либо картину происходящего. Все напуганы и залегли на дно. Нам повезло, что Ханран в Айсаире отправили птицу Кастеру с этой информацией.

Это еще не конец. Шанс все еще был:

— Я отправлю Монона и Гринера через врата посмотреть, действительно ли Аасгоду или кому-либо еще удалось сбежать. Если это так, им, вероятно, понадобится вся помощь, которую мы можем им оказать.

— Хорошо. Я посмотрю, что еще смогу раскопать.

— Что насчет нашего источника в Доме Совета?

— Я ничего не слышала от нее с момента взрыва.

— Черт. — Джекс глубоко вздохнул и попытался успокоиться. — Мне жаль. Я знаю, это трудно. Просто сделай все, что в твоих силах. Надеюсь, она скоро свяжется.

Кара кивнула.

У него кружилась голова; король мертв, Харка, Маджас:

— Какой гребаный бардак.

— Просто скажите нам, что делать. Я и мальчики последуем за вами в Великую Тьму, чтобы сразиться с Кейджем, если вы нас об этом попросите.

Джакс собирался сказать ей, как это было бы глупо, но остановил себя. Каре не пойдет на пользу видеть его полным сомнений и страха, как и всех остальных:

— Начни с того, что выясни точно, что произошло. Нам нужна информация.

— Я займусь этим, босс.

— Будь осторожна на улицах, — сказал он. — Все еще комендантский час, и мы не можем позволить, чтобы тебя схватили.

— Они меня не достанут, — ответила Кара.

— Мы не можем допустить, чтобы тебя схватили, — повторил он, глядя ей в глаза и ненавидя себя за то, о чем ее просил.

— Я понимаю, — сказала Кара. — Если дела пойдут плохо, я не позволю им меня забрать. — Она похлопала по карману, где хранила яд.

— Пусть Четыре Бога присмотрят за тобой.

— И за вами, сэр.

На этот раз Джакс позволил ей уйти. Ему потребовалось мгновение, чтобы успокоиться; он не мог позволить чудовищности ситуации захлестнуть его, иначе он сошел бы с ума. Все, что он мог сделать, это сосредоточиться на текущих делах. Держать все, что мог, под контролем. Это еще не конец.

Он вернулся к остальным, чувствуя себя очень усталым, и снова сел на ящик. Он не мог вспомнить, когда в последний раз полноценно спал ночью.

На лице Дрена все еще было самодовольное выражение, как будто он заслуживал медали, а не побоев.

— Послушай, ребенок, — сказал Джакс. — Я искренне верю, что тебе и твоим друзьям предстоит сыграть важную роль в предстоящие месяцы, если мы когда-нибудь собираемся победить Эгрил и вытеснить его из Джии. И как бы мне ни было больно это говорить, твой способ борьбы — это то, что нам сейчас нужно. Сейчас не время для полей сражений и мира, который я знал. Возможно, этого больше никогда не будет. Но мне нужно, чтобы ты был на моей стороне, работал с нами. Атаки, подобные сегодняшним, только настроят других джиян против нас — против ханранов. Мы должны быть выше этого, лучше Черепов. Если мы потеряем народ, мы потеряем все.

— Бла-бла-бла, — сказал Дрен. — Тебе никогда не надоедало слушать, как ты говоришь? Я никогда не потеряю народ, потому что я и есть народ. Проблема в вас, чертовы Шулка, а не во мне. Так что заткнись и либо отпусти меня, либо сбрось в гребаное море, потому что мне надоело слушать твою болтовню.

Джакс встал, качая головой. Это было не то, что он хотел услышать, но, очевидно, сегодняшняя ночь годилась только для этого. Мальчик был слишком диким. Он был проблемой, которая Джаксу не нужна. Проблемой, которую нужно было решить. Он посмотрел на Гринера:

— Сделать то, что он просит. Брось его в гавань.

Это сбило улыбку с лица Дрена. Он боролся с веревками.

— Нет. Нет! — закричал он, когда Гринер поднял его вместе со стулом и всем остальным и понес к краю складского причала. Вода, черная, как ночь, ждала. — Вы ублюдки. Опустите меня. Это неправильно.