При поездках на большие расстояния лучше останавливаться реже, иначе сбиваешься, а восстановиться снова бывает сложно.

Чего только не передумал Леня за эти почти две тысячи километров пути. Вспоминал свою Жанну. Нежную девочку с искренней наивной, еще детской улыбкой, которую он водил за руку по набережным каналов Санкт-Петербурга во время поездки с классом на каникулы. Целовал первыми несмелыми поцелуями, трогательными во всех смыслах. Леня улыбался, вспоминая свою нерешительность, ее робость, их неумение даже просто обняться. Как они бродили потом вечерами по Москве, сбегая ото всех, пересекая улицы и бульвары, протаптывая свои собственные тропы в парках и аллеях, мечтая о будущем, радуясь, как дети, возможности быть вместе. Как учителя поддерживали, на удивление. Вроде время совсем другое было, а прониклись, чувствовали, что любовь у них настоящая, да и испытания выпали им настоящие, только они по молодости и излишнему максимализму не смогли их пройти. Ну, да ничего, он все исправит, вернет ее. От этих мыслей вновь пришла уверенность в правильности его поступка и поездки. Он уносился мыслями вперед, в завтрашний уже день, где нарядный Леня, взрослый, умный и сильный, стоит перед любовью своей жизни, которая верила все эти годы, что он непременно приедет к ней. «Фу ты, как герой слащавой мелодрамы!» – прервал он сам себя. В нем боролись романтика и прагматизм. Пылкий юноша из его прошлого, которым он остался где-то там, глубоко внутри, изгнав его, спрятав там, откуда нет возврата, – в подвале совести, а тот смог выжить и снова требует справедливости, напоминая о своей любви.

В кого он превратился за эти годы? Типичный обыватель, тянущий лямку бытия, только работа и его любимцы, без которых он себя не мыслил, они помогли не умереть тому юноше на задворках души. Пока побеждал юноша. Леня был на его стороне – герой мелодрамы, как с ухмылкой он называл сам себя, ехал к своей Дульсинее. Это Кира, его случайная попутчица, так окрестила Жанну; что же, в этом точно что-то было. Кира, как там она? Такая милая женщина, чем-то она его тронула. Может быть, своим неподдельным горем и рассеянностью, искренностью и невероятной глубины бархатными карими глазами, в которых отражался тот самый юноша, она удивительным образом общалась именно с тем Леней. На следующей стоянке он написал Кире пару приветственных, почти дежурных слов. Хотел написать больше, переживая за нее, вспоминая ее хрупкую холодную руку, растерянные глаза, искреннее желание выслушать его – даже про клинику интересовалась, видно было, что хотела его поддержать. Хорошая такая, цельная, а вот ведь и с ней как судьба обошлась – муж бросил. Отчего люди разводятся?

Отправив Кире сообщение, он задержался на заправке, чтобы выпить кофе. Вечерело, до Кисловодска оставалось чуть больше ста километров. Он решил заночевать где-нибудь на окраине города, осталось только найти отель. Все ответственные дела нужно начинать с утра. Соберется, найдет цветы, ее дом – адрес он раздобыл по дороге. Списался с несколькими одноклассниками, восстановил связи и получил заветный адресок. Как просто нам дается то, что казалось недосягаемым, стоит только захотеть.

– Вы кофе с чем будете? – спросила его приветливая женщина на кассе кофейни при заправке.

– А какие варианты? Что бы вы предпочли? – весело ответил Леня, поймав себя на мысли, что, по ходу, он флиртует. «Ого, братец, какие таланты открываются, стоит откопать свое „я“», – подбодрил он сам себя.

– Ну, если вы полагаетесь на меня, – она хитро улыбнулась, стрельнув в Ленино сердце зарядом искр из зеленых лучистых глаз, – то ваш выбор – это капучино и круассан с семгой и творожным сыром. Берем? – спросила она, уже мысленно объединив себя с этим крупным веселым мужчиной с добрыми глазами.

– Ну что же, полагаюсь на вас! – Леня улыбнулся в ответ.

– Присаживайтесь за любой из столиков, я вам сейчас принесу. – Женщина развернулась и, выразительно покачивая бедрами, пошла готовить заказ.

Леня не был ходоком, он действительно был верен жене, хотя их отношения трудно было назвать теплыми и семейными.

Как-то все закрутилось тогда, одно к одному. Родители с обеих сторон ждали совсем другой свадьбы. Когда он огорошил отца с матерью известием о том, что женится не просто на другой, а на лучшей подруге своей невесты, отец рубанул рукой и сплюнул в его сторону, развернулся и ушел к себе; мать же, которая любила Жанну и общалась с ней во время его службы в армии, звала дочкой, вместе с ней готовила и ходила на рынок, схватилась за сердце, два дня плакала, причитая, что не может поверить в ее измену и скоропалительный отъезд. Отец Жанны как спустил его с лестницы, так больше на порог не пускал, трубку не брал и видеть не хотел.

Вика выступила в роли душевной спасительницы, а он трусливо поверил в тот бред, который она, как потом выяснилось, сочинила. В итоге это был брак двух параллельных, которые никогда не пересекались. Жизнь приводила к Лене разных женщин, которые были готовы даже на непостоянной основе связать свою судьбу с милым большим добряком, вот только добряк не пускал никого в свое сердце, вроде общался, шутил, балагурил, но на расстоянии, соблюдая дистанцию, воспринимая каждую возможную связь как повторное предательство Жанны, достаточно и одного раза. Пока нарыв не вскрылся сам, в результате очередного скандала, учиненного Викой, привыкшей к молчанию мужа.

– А ты теперь крутой, братец Бурый! К одной мчишься, сердце ей несешь, с другой познакомился, сообщения ей шлешь, так еще и с третьей знакомишься, прямо в ударе, – сказал он сам себе при виде приближающейся к нему женщины с подносом, сияющими глазами и танцующей походкой.

– А вот и ваш заказ. – Женщина поставила поднос. – Вы проездом? Далеко путь держите? – спросила она с любопытством и с явно читаемой надеждой в зеленых глазах.

– Спасибо, как все вкусно у вас! В Кисловодск еду. Еще чуть осталось, думаю, где переночевать. Может, отель посоветуете? – ответил Леня и тут же сообразил, что про отель он, видимо, зря.

– Конечно, знаю отель, можно тут у нас недалеко переночевать, буквально десять километров.

– Ой, нет, это слишком мало; думаю, что еще сотню отмахаю сегодня. Ждут меня там. – Леня выдержал паузу, решив, что дает ложные надежды на продолжение знакомства, а ему это ни к чему, да и женщину не хотелось обижать, или он только возомнил себя ловеласом?

– Ну, если ждут, то, конечно, не стоит задерживаться, – ответила женщина, развернулась и ушла, потеряв к нему интерес.

В Кисловодск он приехал ранним утром. Спал плохо. Ворочался, волновался, проигрывая во сне и наяву различные сценарии их встречи.

Утром, порядком помятый, но счастливый от ожидания, как жених перед свадьбой, он надел чистую светло-голубую в тонкую бордовую полоску рубашку, самостоятельно погладив ее в отеле. Еще с армейских времен Леня умел все, да и Вика не баловала мужа вниманием к его гардеробу. Надел костюмные брюки и пиджак, которые захватил с собой именно для этого случая, и новые темно-синие итальянские туфли, купленные перед выездом за какие-то нездоровые деньги.

«Нужно выглядеть солидно, продумай, в чем поедешь, твои джинсы и футболки тут не подойдут», – напутствовал его друг Игорь, который сподвиг Леонида на эту встречу и искренне переживал за него. «Пусть сам уже не молод, так все остальное должно быть на высоте».

Леня, конечно, изменился за тридцать лет. Он остался таким же крупным, как был еще в школе, хотя нет, стал еще больше, но волновало его не это – теперь он полностью лишился своей былой шевелюры. Лет в тридцать волосы у него начали редеть, обнаружилась небольшая залысина на затылке и над висками. Поначалу Леня пробовал скрывать этот недостаток стрижкой, потом поразмыслил, посмотрел на лысых киноактеров и политиков, купил электробритву и сбрил остатки волос как напоминающие о молодости. Поначалу было необычно: Леня пугался своего отражения в зеркале, а потом, напротив, ему понравилось, но насколько это будет непривычно для Жанны, которая не видела его тридцать лет? «Может сразу и не узнать», – переживал Леня.