– Я тоже не совсем свободен от обязательств перед своей расой. Я должен создать этот подводный город и должен переселить туда атлантов. Но я не машина, мои чувства… Они стремятся к вам, Я'амунг'а, – сказал Нерей.– Я прошу вас подумать об этом.
– О ваших чувствах? – спросила, улыбаясь Я'амунг'а.
– Нет, о наших чувствах, о наших жизнях – ответил Нерей. – Мне кажется, я вам тоже не безразличен, я чувствую ваше тепло и интерес ко мне.
– Не безразличны. Это так. В мире менталистов эмоции скрывать не принято, да и бесполезно. Поэтому я не скрываю свои чувства. Но вы правы, я должна обдумать ваши слова – ответила Я'амунг'а.
Через месяц Нерей разговаривал со своим братом, царем Атлантов, Гадиром.
– Я прошу тебя передать мне на время часть территории в Западной Африке – сказал Нерей Гадиру.
– Зачем? Что тебе на самом деле там нужно? – спросил Гадир.
– Мне нужны кое-какие полезные ископаемые для моего проекта – сказал Нерей.
– Ты никак не успокоишься со своей бредовой идеей по поводу всеобщего равенства и всеобщего счастья? – с иронией спросил Гадир.
– Я не лезу в дела управления Атлантидой. Мой проект идет на мои же деньги, которые мне поступают от моих научных разработок. Так правильно ли меня упрекать, если мои желания оплачиваются моими же деньгами? – спросил в свою очередь Нерей.
– О каких конкретно территориях речь? Покажи на карте, – потребовал Гадир.
Нерей молча показал небольшой участок территории.
– И насколько же тебе нужны эти территории? – спросил Гадир.
– Лет на тридцать-сорок. Я знаю, что там идет золотодобыча, но я золотом не интересуюсь и буду передавать его в казну Атлантиды в не меньших объемах, чем есть сейчас, – сказал Нерей.
– Даже если я соглашусь, то тебе придется дополнительно решать вопрос с нашими союзниками марсианами. Эти разработки ведем мы вместе, – сказал Гадир.-
– Я решу. Думаю, что раз добыче золота я никак мешать не буду, то и причин для их отказа тоже нет, – ответил Нерей.
– Меня не покидает чувство, что ты мне не все говоришь, Нерей, – сказал Гадир.
– Ты слишком много проводишь времени со своими советниками, плетя интриги, – вместо ответа сказал Нерей.
– Может быть, может быть. А может я и не ошибаюсь, – сказал Гадир задумчиво.– Я слышал, ты был в Лемурии? Что на этот раз?
– Был. И вернулся оттуда с идеями как начать создавать порталы. Не летать или ехать, а проходить сквозь пространство в нужную точку – сказал Нерей. – Это невероятные возможности.
– И как это связано с твоей просьбой передать тебе территории в Западной Африке? – спросил Гадир
– От лемурийцев я узнал как именно они строят свои переходы и это навело меня на мысль как сделать в наших условиях нечто похожее, – сказал Нерей.
– Значит все же от твоих поездок туда есть какой-то толк, – удовлетворенно сказал Гадир.
– Я собираюсь сделать переходы в строящийся Атлан, на Марс и Энцелад, – сказал Нерей.
– Если на Марс я понимаю, на Атлан с трудом, но согласен, то зачем тебе Энцелад? Что ты будешь обсуждать с этими дельфинами? – спросил удивленно Гадир.-
– Не я, но среди тех, кому я предлагаю уйти со мной есть и водные жители, возможно им будет удобнее в условиях Энцелада. Ты недооцениваешь их, Гадир, – ответил Нерей. – Я общался с их расой, они отличаются от нас. Но отличаются в лучшую сторону. И потом, они выбрали духовный путь развития, а не технический как атланты. И ты не представляешь как развиты возможности их сознания, они видят будущее, могут внушить тебе что угодно, управляют окружающей средой и еще много чего еще, – сказал Нерей.
– И когда же ты успел познакомиться с ними? – спросил Гадир. – Неужели лемурийцы? Что они в тебе такое нашли, что так помогают тебе во всех твоих идиотских затеях, делятся знаниями и помогают вести диалог с теми, кто никак не идет на контакт с атлантами?
– На контакт с атлантами или с тобой? Давай называть вещи своими именами: наша раса деградирует, мы отвернулись от духовного развития и ценим только материальное, мы попрали все заветы предков, солгать и предать для нас стало нормой жизни. И во имя чего? Только во имя власти или наживы. И ты удивляешься, что с нами не хотят общаться. Мы же те, кто может предать в любую минуту, – с горячностью сказал Нерей.
– Не тебе судить. Ты выбрал утопическое решение: строить убежище и делать там подобие древних сказок о равенстве, уважении и наделении каждого всеми правами и свободами. Так не получится. Те, кто согласится с тобой уйти уже жили в нашем обществе и впитали все его пороки. Поэтому начнут создавать такое же общество как здесь и сейчас есть в Атлантиде. И ты очень наивен, раз веришь в это, – сказал Гадир.– Все они будут хотеть власти и взять реванш за то время пока их, как ты говоришь, угнетали. Не будет там царства добра и света, ты еще вспомнишь мои слова. Только то, что ты мой брат, защищает тебя от действий этит нашего общества. Я позволяю играть тебе в твои наивные игры. Без меня тебя уничтожат. Я не согласен с тобой, но не хочу терять единственного брата. У нас, как ты помнишь, не осталось никого. Это и было одной из причин того, что я был избран царем Атлантиды. За нами не было влиятельного рода, были только мы двое. И все решили, что мной будет легко манипулировать. Они заблуждались. Я нашел всех, кто способствовал уничтожению нашего рода и покарал. Кого-то явно, кого-то тайно. Но от расплаты никто не ушел.
–Ты о чем сейчас? – ошарашенно спросил Нерей.-
– О том самом. Нас убивали, подстраивали несчастные случаи или изгоняли из общества атлантов . Мы были слишком влиятельны. А сейчас нас всего двое. Не ты, а я взял возмездие на себя, – ответил Гадир.
– Но с чего ты взял, что было так? – спросил Нерей.
– Наши отец и мать погибли якобы от недостатка кислорода в скафандре, неправильно рассчитав время пребывания на спутнике Марса Фобосе, так? – спросил Гадир.
– Да, так, – ответил Нерей.
– А скажи, сколько космических путешествий совершили наши родители? Разве это было их первое путешествие? – спросил Гадир.
– Нет, – ответил Нерей. – Они были опытными исследователями космоса.
– Команда звездолета была подкуплена, их катер, в котором они высадились на Фобос был поврежден, а их вызовы звездолета были проигнорированы намеренно. Их попытки связаться с другими звездолетами или звездными портами глушились. А потом программы записи подтерли, память искусственного интеллекта звездолета исправили. Но я все равно нашел эту информацию. Я был на Фобосе и нашел спрятанное послание отца и матери, где они подробно рассказывают о том, что произошло. А имея эту информацию я заставил говорить некоторых членов команды. Так и узнал обо всем. – с горечью сказал Гадир.– А ты задавался вопросом почему мы с тобой пока росли успели пожить в семьях всех наших близких родственников?
– Я занимался наукой и хотел быть достойным своего отца, сделать столько же открытий как и он, – ответил Нерей. – Я думал, что мы просто не очень вписываемся в быт нашей родни.
– Нет, нас передавали от семьи к семье из-за угроз. Наш род спас старшую кровь – нас с тобой – ценой своих жизней, чести и потери финансов. Ты слишком ушел в свою науку и нереалистичные идеи. Разбираться с ситуацией пришлось мне. И уж как разобрался, – сказал Гадир.
– Но как? Ты один нес этот груз? Почему ты говоришь обо всем только сейчас? – вскричал Нерей.
– А что бы это изменило? Чем ты , светлый мальчик, мог бы мне помочь? Как всегда прочитать мораль на тему чести, совести и всепрощения? – засмеялся Гадир.
Нерей молчал, понимая, что брат прав. Он ничем бы не помог, потому что раньше он бы вообще в это не поверил. Но сейчас, вспоминая цепь случайных смертей и нелепых обвинений членов своего рода он понимал, что в отличие от него Гадир реально смотрел на жизнь и понимал , что происходит.
– Вот поэтому и решал все вопросы я. А тебе дал возможность жить в своем иллюзорном и светлом мире. В конце-концов ты тоже приносил пользу роду. Восстанавливал его честь и финансовую стабильность, изобретая все новые и новые устройства, – сказал Гадир. – И если уж откровенным, я был спокоен за твою жизнь, пока ты себя ведешь именно так. Пока ты не заинтересован во власти, ты в безопасности. Но как только ты попытаешься что-то изменить, то проблемы вернутся и я снова должен буду их решать, – сказал Гадир.– Не могу сказать, что меня тяготит принятие жестких мер. Но ты можешь пострадать, если я не успею вычислить очередных заговорщиков. А терять брата я не хочу.
