– Смотрите, – один из матросов, почти свесился с вантов, указывая куда-то за пределы бухты. – Это же гигантский кит!

Андрей прищурил глаза, после чего медленно изменился в лице. Если он правильно рассчитал расстояние до виднеющейся вдалеке плавучей спины, то она явно превышала сотню метров. И это была лишь виднеющаяся из воды часть.

Что же за чудовища скрывает этот новый мир?

Внезапно Князев буквально содрогнулся, когда все его естество пронзил глубокий, пробирающий аж до печенок переливчатый крик кита. Это был настолько прекрасный и пронзительный звук, что Андрей не сразу понял, что на несколько секунд просто перестал дышать.

– Хороший знак! – радостно взревел Петрус Крун. – Морской дьявол доволен нашим подношением. А значит пора отправляться на Андрос. Как я слышал, там одни из лучших шлюх и целое море рома! Поднять якорь, господа!

– Да-а-а!

Закончивший песню кит с грохотом обрушил хвост на воду, подняв такую волну, что заставила раскачиваться даже находящийся довольно далеко корабль пиратов.

Толстушка Мэриэн грузно развернулась и покинула бухту. Теперь ее нос смотрел точно по направлению к Андросу, гигантскому пиратскому городу-порту, которым заправлял печально известный пират Герт Де’Крон по прозвищу Половина, чья награда за голову равнялась аж шестидесяти тысячам золотых эскудо.

Для справки, тот же Петрус Крун оценивался морской стражей всего в пятьсот золотых.

Вот только правда была в том, что, не смотря на столь чудовищную сумму, даже морская стража не спешила связываться c Де’Кроном, ведь кроме того, что он был владельцем сильного божественного плода, так он еще и был напрочь безумен.

Его безумие было настолько сильным, что поглотило весь его город.

Андрей Князев не особо верил в «злую судьбу» и считал последнее признаком слабости характера. Когда человек начинает перекладывать ответственность на судьбу, богов и окружающих людей, значит он мало что сам может и умеет контролировать.

Все попытки спихнуть свои проблемы на судьбу не вызывали у него ничего кроме презрения.

Однако, в тот момент, когда Андрей увидел работу, так называемых, марсовых моряков, он возблагодарил всех богов, которых знал, что Джек Блэк не входил в ту категорию. Ведь если это было бы не так, то жизнь мужчины закончилась бы до ужаса трагично и глупо.

Обычный человек далекий от флота с трудом может представить все те опасности и препоны, которые скрывались в профессии моряка парусного флота. Можно было с чистой совестью сказать, что эта работа являлась самым настоящим искусством, в котором даже одна единственная ошибка могла стоить жизни.

Всего два слова: «Постановка паруса».

Казалось бы, что в этом такого сложного? Когда память Джека приоткрыла перед ним этот ящичек Пандоры, то он почувствовал себя нехорошо.

Представьте на секунду, что высота мачты составляет несколько десятков метров. Лезть туда вам придется по непрерывно раскачивающимся и ходящим ходуном вантам, тем верёвочным квадратикам, которые вы видели во всех фильмах о пиратах.

Однако это лишь пол беды. Те, кто работает на высоте, прекрасно знают, как «ходят» те же металлические опоры, вышки или телебашни. Когда ты на них находишься возникает полное ощущение, что в следующую секунду вся эта конструкция рухнет прямиком в ад.

А теперь, имея у себя в голове весь подобный расклад, представьте, как должны «ходить» мачты корабля, которые стоят не на старой доброй неподвижной земле, а на вполне себе раскачивающемся корабле?

Разница в амплитуде качки могла достигать нескольких метров!

И вы думаете на этом ужасы повседневной работы марсовых заканчивались? Как бы не так.

Добежав до своего места, они должны были сесть верхом на рей, а потом спуститься ниже и встать на перт, подвешенный под реем трос. За рей, слегка перевешиваясь, держались левой рукой, а правой либо развязывали концы, любую верёвку или трос, либо завязывали, когда парус нужно было убирать, а в конце следовало вылезти обратно на рей, так же добежать до марса и спуститься вниз.

И это не считалось каким-то подвигом или торжеством человеческой храбрости. Всего лишь привычная и необходимая работа, которую следовало делать изо дня в день и из месяца в месяц.

Надо ли говорить, что никакой страховки даже не подразумевалось? Если матрос делал ошибку, то его ждала пара десятков метров свободного падения и гостеприимно распахнутые объятия деревянной палубы.

А чтобы окончательно показать всю бездну подобного рода профессии, следует добавить, что корабли бывало ходили и ночью, в которой кроме света луны и расположенного где-то внизу фонаря больше не было никакого освещения. В таких условиях моряки должны были на память знать все элементы такелажа и работать с ними на ощупь.

Именно поэтому, когда Андрей осознал, что в его обязанности входит тупая, монотонная работа на палубе, он здорово расслабился.

Он, как и десятки других матросов, тянули концы, дабы поднять и закрепить паруса на своем месте, вязал узлы и делал новую оплетку взамен стершейся для тросов.

Эта нудная и зачастую тяжелая работа была настоящим подарком для расшатанного разума мужчины.

Если после попадания в этот мир Князев не успевал толком даже вздохнуть, то теперь он все же получил немного времени, чтобы прийти в себя.

Память Джека, словно только этого и ждала, начала постепенно приоткрывать свои тайны. Конечно, такие абстрактные и далекие вещи, как прошлое, родные и близкие были все так же недоступны, однако в противовес, практические навыки осваивались один за другим.

Спустя две недели плавания Андрей уже не замирал, пытаясь вспомнить, что и как следует делать. Его заскорузлые, прекрасно знавшие, что такое тяжелая работа, руки умело вязали самые сложные узлы почти без помощи сознания. А когда надо, он с наслаждением тянул канаты, слыша, как от напряжения тянуться и похрустывают мышцы. И здесь Князев не мог не заметить существенную странность. Его тело работало не так, как должно было.

Андрей не был «белым воротничком» ни на Земле, ни здесь, поэтому он прекрасно знал, что такое тяжелый физический труд и как ты себя чувствуешь в конце рабочего дня. Когда единственное желание – это доползти до кровати, лечь и отрубиться, чтобы проснуться на следующий день и повторить сей процесс с точностью до мелочей.

Однако здесь с ним творилось что-то странное.

Чем больше он прикладывал усилий, тем легче ему было. Возникало чувство, что его тело буквально радовалось каждому мало-мальскому усилию и вызову, которому он его подвергал.

Андрей старался скрывать свою силу, подозревая, что произошедшие изменения связаны с тем плодом, что съел Джек. Однако с каждым днем делать это было все труднее. Вечно контролировать себя нельзя, от чего иной раз Князев тянул тросы с куда больше силой, чем он мог когда-либо еще.

О чем говорить, если Андрей даже попробовал тайно провернуть трюк капитана с треснувшим ограждением. Но, к счастью или сожалению, дерево не поддавалось его новой силе.

Впрочем, пока еще рано было делать какие-то окончательные выводы. Князев чувствовал, что новоприобретённая мощь непрерывно растет с каждым днем и тяжелая матросская жизнь лишь способствует этому процессу.

Ройланд к нему тоже не лез, хоть Андрей изредка и ловил на себе его веселый взгляд. Князев предпочитал его игнорировать.

В целом, Андрей с удивлением признал для себя, что эта жизнь ему даже нравилась. Нет, не бытие пиратом, а обычным моряком. Сильное, здоровое тело справлялось со всем, что Андрей на него бросал и это было восхитительно, ведь Князев уже забыл каково это.

Лишь больной человек может в полной мере оценить счастье быть здоровым.

Добавим сюда и пронзительно синее небо, жаркое южное Солнце, приносящие прохладу морские ветра и спокойная, честная работа.