– Дэнни, ты совсем не изменился! – сказал мой одноклассник, чуть не крича мне в ухо. – Как такое возможно? Это что, магия?

После этих слов ребята набросились на меня. Прошло некоторое время. Мы добродушно подшучивали над самым красивым парнем в нашем классе, который теперь был почти полностью лысым, немного полноватым, с несколькими кредитами и неудачным браком за плечами. Вдруг со входа раздался голос:

– Немолодые люди! Вы там уже полчаса стоите, может, все-таки зайдете?

Мне не нужно было смотреть в ту сторону, чтобы понять: это Эмили, девушка, с которой в школе мы сидели за одной партой на уроках химии. Парни двинулись внутрь здания. Перед тем, как мы остались с Эми наедине, Бен хлопнул меня по плечу и заговорщически улыбнулся, переводя взгляд то на меня, то на нее.

Я взглянул на бывшую одноклассницу. Она выглядела хорошо, даже очень. Детскость и невинность во внешности и поведении исчезли, сменившись уверенностью и изяществом. Прямые чёрные волосы, которые в школе были каштановыми, обрамляли её лицо, большие голубые глаза смотрели на меня с интересом. Передо мной стояла красивая, статная женщина. Чёрное мини-платье идеально подчёркивало её фигуру, обрисовывая стройные ноги и изгибы тела.

– Дэнни! – воскликнула Эми, подошла ближе и обняла меня.

– Давай зайдём, а то становится холоднее, – предложил я, отстранившись от неё и открыв дверь. Эмили немного смутилась, но это было необходимо: не люблю, когда меня трогают. Тем более Ей было бы неприятно.

Когда я вошёл в здание, меня поразило, насколько масштабным оказалось это мероприятие. Здесь собрались не только ребята из моего класса, но и выпускники моего года и двух предыдущих. Я видел столько знакомых лиц, однако все они были уже чужими.

Мы с Эмили шли через весь зал к столу наших одноклассников, по пути приветствуя знакомых и вспоминая былые времена. Так наша дорога, которая заняла бы минуты две, растянулась на пятнадцать. Какие-то эпизоды многолетней давности всплывали в памяти на каждом шагу. Большую часть вечера мы провели за обсуждением прошлого, смехом, танцами и выпивкой. Все пришли сюда без своих мужей, жён и детей, и это было к лучшему.

– Черт, Эмили не сводит с тебя глаз целый вечер, я завидую, – выдал самый пьяный из нашей компании, он же был моим лучшим другом.

В нашем лагере произошло небольшое разделение: те, у кого ещё оставалась энергия, танцевали в центре, а девушки собрались в женскую компанию и общались в другом конце зала. Я уже начал чувствовать усталость от слишком быстро меняющегося света и громкой музыки. Чтобы услышать друг друга, нам приходилось почти кричать.

– Ты не забыл, что еще являешься женатым человеком? Не время завидовать. Сколько ты выпил? – я хотел поскорее перевести тему.

– Эээ, нет, мне нормально, я знаю свою норму, – прокричал Бен.

Он никогда не был силён в употреблении алкоголя. В прошлом я даже предлагал ему отрастить волосы, чтобы мне было за что подержаться, пока его тошнит. Это было бы забавно.

– Ты был влюблён в неё со школы, так иди к ней! – заплетающимся языком сказал мне друг.

– Бенни, давай тише, не обязательно об этом орать. Был, в прошедшем времени, понимаешь? И «влюблен» – слишком сильное заявление. – Я огляделся по сторонам, надеясь, что никто этого не слышал.

– Блин, чел, я не понимаю, в чем проблема… – Он почти лежал на столе, но всё никак не хотел от меня отстать.

– Нет, ты понимаешь.

Бен повернулся ко мне всем телом, еле держа голову на плечах: она явно хотела быть ближе к земле. Он положил руку мне на плечо и посмотрел в глаза:

– Чел, ее нет, а Эми – вон, рядом стоит, за барной стойкой, и даже сейчас продолжает смотреть только на тебя. Ты не обращался к психологу? – Он прервался, чтобы икнуть, и добавил: – Эээ, да, обращался, помню, что-то там про избегание реальности. Но ты послушай, забудь ее, боже, это так глупо, тебе ведь даже забывать некого… – Бен продолжал что-то бубнить, но я уже не воспринимал его, оглушенный этой фразой.

Я чувствую, как к горлу подступает ком, а живот скручивает и выворачивает. Это боль, но не физическая, а эмоциональная. Сейчас главное – не поддаться панической атаке. Мне нужно прогуляться.

Всё пространство на первом этаже занято, и я не смогу найти своё пальто. Поэтому я решил подняться на второй этаж.

Темновато, горит только один светильник, все места свободны: видимо, друзья сняли только первый этаж. Я устроился за ближайшим к лестнице столиком и закурил.

Я довольно хорошо справляюсь. Помню, когда психолог впервые сказал мне, что Она нереальна, я и сам это понимал. Но никто не говорил мне этого вслух, и тогда во мне проснулась такая сильная агрессия, что я разбил ему нос. Мне прописали антидепрессанты, и наши сеансы с психологом продолжались. Мне становилось легче от того, что о Ней говорит кто-то ещё, будто Она действительно существует. Но, несмотря на это, сеансы не приносили результата. Я не мог не думать о Ней и постоянно надеялся на то, что встречу Ее за углом или случайно столкнусь в магазине.

Доктор говорил об эскапизме – избегании реальности. Люди уходят в алкоголь, наркотики, запоем смотрят сериалы, существуют 24/7 в наушниках, чтобы тем самым отгородиться от действительности, которая им не нравится. Они придумывают себе новые миры, новые личности, иногда даже партнёров. Такой эскапист может вообразить себе идеального партнёра, который понял бы его с полуслова. Человека, с которым ты связан белой ниточкой с самого рождения, и всё, что тебе нужно, – лишь встретить его, соулмейта, как еще называют того, с кем чувствуешь особую душевную близость.

Моя ситуация отличалась от типичных. Обычно люди, которые убегают от реальности, тщательно продумывают всё: взгляд, запах, цвет глаз, любимый сериал своего партнёра, вплоть до того, как он или она могли бы отреагировать на ту или иную ситуацию. У меня не было такого детального представления о Ней. Я не знаю, как Она выглядит, какие у Неё привычки, мечты и любимый аромат. Но я знаю чувство, которое испытываю рядом с Ней, и это чувство невозможно описать словами. Когда я рассказал об этом Бену, то подумал, что цитата из одной книги может более-менее точно передать мои ощущения: «Запечатление – это когда… Это когда ты видишь её, и всё меняется. И оказывается, что на планете тебя держит не гравитация, а она… Всё остальное – ничто, и ты сделаешь что угодно, станешь кем угодно ради неё». Помню, он тогда сказал: «Во дела, живешь себе спокойно и думаешь, что запечатлеться на ребенка – худшее, что можно придумать, а потом кто-то выдает такое по отношению к человеку, которого никогда не видел…» Действительно, это странно, отдаю себе отчет в этом, но я уже смирился, я не могу не думать о Ней. Иногда Она является мне во сне или я представляю, как Она занимается повседневными делами: выходит из душа, готовит завтрак, сидит на балкончике в кресле. Я не знаю, как Она выглядит, поэтому в моих мыслях это просто некий силуэт, который ходит по нашему дому.

Бывают моменты, когда я не могу Ее представить себе, даже если сильно хочется, не знаю почему.

– Дэнни, я тебя повсюду ищу! Что ты здесь делаешь? – спросила Эмили, стоя напротив меня, – я даже не услышал, как она поднималась. Нас разделял небольшой круглый столик. Было видно, что Эми уже выпила довольно много.

– Решил немного отдохнуть, у меня еще сегодня по планам сидеть с Беном в туалете и наблюдать, как он освобождает свой желудок, – ответил я, думая при этом, что надо сослаться на плохое самочувствие и быстрее ехать домой.

Эмили посмеялась, а спустя пару секунд сильно покраснела. О нет.

– Слушай, Эми, я, наверное…

– Дэнни, можно с тобой поговорить кое о чем? – перебила она меня. – Дело в том… Ты же знаешь, что я замужем? Уже три года!

Меня отпустило: мне не будут признаваться в любви. И я попытался выдавить из себя положительные эмоции, хотя силы были на исходе:

– Ничего себе! Поздравляю! Кто этот счастливчик?

– Это не так важно… На самом деле мы собираемся разводиться: я поняла, что не люблю его… – Эмили смотрела на свои пальцы и теребила кольцо. – Так вот, в общем, ты мне нравился еще в школе, и когда мне пришло письмо на имейл о том, что у нас намечается вечеринка выпускников… Я надеялась, что ты будешь тут. Мне кажется, ты мне и сейчас нравишься. – Она медленно взяла меня за руку и посмотрела мне в глаза. Её щёки пылали от волнения.