А уже для обеспечения себя бытовой электроэнергией им было выделено несколько солнечных панелей со всем необходимым обвесом, включая привычные тут всем нам светодиодные ленты. Как только мы начали прирастать жилыми помещениями, и комнатами общего пользования, я их беру в заказ каждый день – пусть лучше лежат в запасе, чем потерять нужное время в ожидании. Все равно вес их минимальный.
Каков же был мой план по освоению первой, настолько отдаленной от нашей Независимости, новой территории?
Во-первых. Силами этого экипажа проводится тщательное обследование головного острова – все те места, что ещё не были осмотрены ими во время жизни там ещё под руководством кап-три Кузнецова.
Во-вторых. Повторный и очень старательный осмотр тех трех близ лежащих к ним клочков суши – хотя и были собраны все сведения о них у обитавших ранее там, но они признаны и мною, и старшим поселенцев, тем же самым Юрич очень сильно не полными. И требующие в обязательном порядке вторичных углубленных обследований. Ну и, как понятно после нашей с ним утренней беседы – начинать сам процесс производства извести, хотя бы для начала и в маленьком объеме. Нам, для пробы, его вначале, по любому хватит. Ну а в дальнейшем можно довести население Порта минимум до полутора десятков человек – чтобы и работа двигалась, и, в тоже время, люди на ней не надрывались.
То, что почти с самого утра, только я успела закончить все дела с Юричем, как ко мне нагрянули Каринэ и Сара Коннели, я восприняла достаточно нормально – ну пришли две активистки детского воспитания, так значит им это нужно. Но вот когда всего через десяток-два секунд вслед за ними вошла бледненькая Ритка Войкова – вчера только родившая, и которая по всем бабкиным сказам должна ещё минимум двое-трое суток пластом лежать, это стало для меня шоком: - Риточка, ну и какого хрена ты и суток не отлежавшись, подорвалась? Хотелось бы мне это знать? – на что она чуть улыбнулась одними губами, и сразу стала присаживаться на ближайший к ней стул. - Девочки, что происходит? Зачем вы её ко мне притянули? – видя мучения той, даже не спросила, а чуть ли не рыкнула я. - Командир, извини нас, так было нужно, - ответила Каринэ, - мы по поводу новых детей. - А что с ними такого?
- Ну, самое основное – что их так резко стало очень много, и мы, при этом, даже немного растерялись.
- Так я не понимаю, что с ними такого непонятного?
- Много их очень – вот это и есть самое плохое. И не в том, что их именно столько, а в том, что вся эта детвора на себя будет отвлекать порядочно лишнего внимания. Если не занять их всех делом, любым – даже практически не нужным, но чтобы они все, или, хотя бы, частями, были под присмотром одного только взрослого, то матерям придется каждой следить за своими отпрысками. И порядка нам эта ситуация не прибавит ни на грамм.
- Я и сама точно также думаю – но подходящие варианты в голову не приходят. А-а-а? Догадываюсь! Вы придумали выход из этой проблемы? Правильно? И какой?
- Сделать с ними тоже самое, что и с нашими. То есть – найти подходящее занятие для разных возрастных групп. - Ну хорошо. С этим мы разберемся. Не мытьем, так катаньем. А Риточку какого лешего вы притянули? Скажите мне на милость? - Именно Рита – единственный среди нас человек со специальным образованием. Она – детский психолог. И услышав утром, как её старшие друг другу рассказываю о неразберихе на улице, вызвала нас на совет. И мы, уже выслушав то, что она придумала – запросили встречу с вами.
После получаса разных мыслей, советов, споров – дружным квартетом мыслителей, мы нашли выход из создавшегося положения. Очень простой, и, в тоже время, оригинальный. Который пошел в дело уже на следующий день.
Заодно мы с ними частично решили занятость всех тех, кто прибыл вчера, и был в состоянии работая, приносить пользу всему коллективу.
И уже очень и очень скоро, то есть, на следующее утро после того судьбоносного для новичков разговора, как они попали к нам, в сообщество Независимость, трудились уже они все. В полном смысле этого слова. Из мужчин нового пополнения, не задействованных в разных военных, морских, или рейдерских проектах, было создано пять небольших строительных бригад – от трех и до пяти человек составом. Чем же таким они занимались? Так как я решила не устраивать в Доме общежитие, а постараться и разместить их всех по отдельным жилищам – то вот именно они этим и были заняты. И не только у самого Дома, но и на птицеферме – хотя там и жило пока всего трое, но, как только из инкубаторов пойдут маленькие цыплятки, то фронт работ резко возрастет, и работающих там будет, как минимум, десяток, а то даже и полтора.
Так что невдалеке от того, первого нами найденного склада, где и было вначале развернуто это пернатое производство, сейчас размечаются контуры фундаментов под сами постройки увеличивающейся птицефермы. А на другом конце этой же поляны метрах в ста от их будущего места работы, готовят места для четырех одинаковых пятистенков, но не рубленых из бревен, какими они были вначале, а уже упрощенного типа – сборно-щитовых. Маша, ещё во время той, нашей самой первой очной встречи, смогла меня убедить в своей правоте по отношению к интересному и перспективному проекту. Который был предложен их главным строителем Паулусом и новеньким архитектором Баевым - что этот тип построек в наших условиях будет самым бюджетным, выгодным и удобным.
И уже вчера, оно на вечернем совещании лично мною было обнародовано и вынесено на обсуждение руководства. Немножко сопротивлялся только Наум – и то, ради своего, мелкого на его фоне, наброска. И уже чуть позже решался только один вопрос, пока о самом процессе строительства – где делать сами заготовки. Точнее – сооружать пилораму нам самим, тут, на месте, или не парится с этим, и, пока грузовой паром нигде не успели задействовать, грузить материал из всех, к этому времени разобранных складов назад на его палубу, и везти к Стасу. На Победу ли, или на его вновь присоединенный остров – Красавицу, где тоже есть своя распиловка, это уже был не вопрос.
Ведь, не смотря на раннюю ночь, связавшись с соседями, я сразу выяснила, что такое количество круглого материала превратить в доску они смогут всего за один день. И даже выделят на это количество заготовок найденный у них на острове бамбук, которым намного проще и дешевле заменить брус. Но от этого предложения Семен отказался, и глядя на набросок проекта, предложил свой, чуть-чуть другой вариант. Вот на нем-то мы и остановились. И уже с рассветом Томск, как мы назвали паром, ушел по длинному маршруту к Красавице. А почему не прямо? И не к более дальней от нас, но более освоенной Победе?
Да потому, что до сих пор морской промежуток между нами и ими нормально не обследован, и было известно только лишь одно – на эти сто с мелочью миль, или две с лишним сотни километров, скальных, практически не проходимых поясов было уже обнаружено два. Притом, совсем было не понятно, какой же они протяженности. И это только с их стороны. Но явно это не предел – так что риск не стоит той выгоды. А почему отказались от старой пилорамы? Так она у них самих завалена работой ещё дня на три-четыре, а нам так долго ждать смысла не было и нет ни малейшего – тем более, когда есть вариант удобной замены.
К этим, уже набранным пяти мужским бригадам, было создано ещё четыре женских – которые сходу в полном составе сразу направлены в помощь Марко, для приведения в порядок разрабатываемых им полей. И, даже, нашим детям я-таки нашла посильную работу – хотя и говорят там, дома, «в хейропе», что детский труд постыден. Но не тогда, когда это позволяет накормить людей, не приучая их к халяве. Ну и соответствующие дела для них уже имелись. Но с моим решением, как ни неожиданно, согласились все – и сами дети, и их родительницы, и, даже, наши суровые мужчины. И что же я их заставила делать? Да ничего сверхъестественного и очень трудного или опасного – вся детская мелочь до восьми лет, которой и было у нас больше всего, примерно шесть десятков, ну плюс-минус... Все они пошли под руководством уже вполне пришедшей в себя Деборы в походы вдоль окраин всех наших обработанных, и не только, полян.
