На этот раз задумался сам староста-автоматон.

— Я не знаю, — наконец заявил он. — Надо попробовать.

— В семь часов я приведу автоматонов для экспериментов туда, — указал я на поле за их домами. — А ты возьми с собой автоматон радио-подавления.

— Цветочек?

— Что цветочек?

— Цветочка приводить? — уточнил Стас.

— Кто цветочек? — нахмурился я.

— Автоматон радио-подавления зовут «Цветочек», — пояснил он.

— Почему?

— Он сам себя так назвал.

— Как… — хотел было спросить я «Как это возможно?», но лишь махнул рукой и зашагал обратно к крепости. — Цветочек так Цветочек. Не забудь — в семь. И… Цветочка приводи.

Глава 20

— Я не одобряю того, что ты хочешь сделать, — заметил Кукша и покосился на автоматон Сафонова. Мой советник по технологиям подкараулил меня у главного входа, как раз когда я уже набрал себе команду, которую буду испытывать сегодня, и направлялся на пустырь за городком автоматонов.

— Это печально, — сообщил я и прошёл мимо.

— А зачем тогда ты за мной идёшь, раз не одобряешь? — Кукша следовал за мной уже несколько десятков метров.

— Я сказал, что не одобряю, что ты хочешь сделать, — ответил мой советник по технологиям. — Но это не значит, что я не хочу посмотреть.

— Хорошо устроился, — заметил я. — А откуда ты узнал, что я собираюсь делать?

— Я подслушал часть твоего разговора с Всеволодом. Потом видел, что ты пошёл к Стасу. Ну и сложил два и два.

— А откуда ты время узнал?

— А вот это для тебя мысль в копилочку, — механический голос Кукши стал самодовольным. — Стас хоть и кажется разумным, всё же автоматон. Я спросил его, а ты не запрещал ему говорить, поэтому он воспроизвёл полностью ваш разговор.

Я вздохнул. Да, это учесть было можно. Ну что ж, век живи — век учись (дураком помрёшь).

На пустыре нас ждал Стас со своим «Цветочком». Остальные автоматоны собрались кучками в углах поля в ожидании зрелища. С нашей стороны, помимо автоматона Сафонова, я позаимствовал небольшой автоматон, с помощью которого мелись улицы и один простой рабочий человеко-подобный автоматон.

— Сразу предупреждаю, хозяин, — заметил Стас, как только мы к нему подошли. — То, что мы дадим кому-то разум, ещё не означает, что мы примем его в нашу общину. Совет автоматонов сегодня долго дискутировал по этому поводу, и пришёл к выводу, что наличие разума у автоматона не означает его автоматическое включение в наши ряды.

— А кто входит в этот совет автоматонов? — поинтересовался я.

— Мы все, но в разной степени, — пояснил автоматон.

— В разной степени?

— Мы приняли за основу что все наши голоса составляют вместе десять в двенадцатой степени. И каждый, в зависимости от степени влияния и заслуг, веса в тоннах, имеет определённое число голосов. К примеру, я имею семьсот пятьдесят шесть тысяч двести девяносто три и тысяча двадцать восемь десятитысячных голоса при голосовании. А циркулярка, только восемьсот двадцать шесть и сто двадцать пять тысячных голоса, — поделился со мной Стас.

Коробок на шее Кукши издал странный звук, как будто дворнягу намотало на задний мост грузовика, но она отчаянно пытается облаять кого-нибудь перед смертью.

— Зачем так сложно? — нахмурился я.

— Почему сложно? Это элементарное уравнение. Смотрите, если количество голосов, это икс, степень влияния — это игрек, а удельный вес — это зет…

— Ладно, — прервал я его. — Вот не хочу знать. Давай перейдём к делу.

— С кого начнём, хозяин, — быстро переключился Стас.

Я кивнул на автоматон, чьей главной задачей было подметать улицы. Стас положил на него руки и пару минут стоял неподвижно. Бряцающий автоматон тоже затих под его железными ладонями. Я почувствовал нечто странное. От механического уборщика пошла новая аура. Та же, что от других автоматонов, которые претендовали на разум.

Я прислушался к себе. Механизмы «порабощённые» человеком, выполнявшие его прихоти, можно было охарактеризовать как кричащие, сопротивляющиеся насилию. Те, которые подчинял я, едва слышно пели. Заражённые имели разную ауру, смотря что сидело в них. Но, как не странно, те механизмы, которые имели разум были… Даже не знаю… изменчивы… чувства, которые исходили от них менялись с их эмоциями. Они не были в благости, но и не испытывали постоянную ярость. Может именно это и делало их «думающими» автоматонами.

Мелкий подметальщик очнулся. Он покружил вокруг Стаса и спрятался за его ногами.

— Он вас боится, — заметил автоматон-староста.

— Да, как думаешь, он сможет общаться?

— Ну… — на секунду задумался Стас. — Его можно обучить морзянке, как Паяльник.

— Тогда займись этим, — приказал я.

— Но наш Совет… — начал автоматон.

— Как только обучите, — вернёте его мне. — Вы можете не делать его частью вашей общины, — Стас поклонился. — Давай попробуем простого рабочего автоматона. У него есть синтезатор речи, чтобы связываться с другими автоматонами.

И снова тот же ритуал. Я чувствовал, как нечто проходит во внутрь механизма. Но на этот раз что-то пошло не так. Автоматон испытал сильную эмоцию. Я узнал её. Это было то же чувство, что исходило от всех заражённых автоматонов в убежище Южно-Ениссейска. Частичка Психа была в нём. Прежде, чем я успел что-то сказать. Рабочий автоматон оттолкнул Стаса и развернулся к нам, вращая своими окулярами. Его взгляд остановился на Кукше, и только тот дёрнулся, автоматон совершил длинный прыжок на моего советника по технологиям.

Кукше едва удалось увернуться, но с приземлением, рабочий автоматон затих. Я поднял глаза и увидел над собой раскрытую антену «Цветочка». Да действительно, под его подавлением частица Психа куда-то делась. Была ли она уничтожена, либо просто спряталась. «Нам надо это понять», — сделал я себе пометку на будущее.

— Я… я… — проговорил рабочий автоматон. — Прошу… прощения…

В принципе ничего нового, они правда умеют просить прощения, если заденут тебя нечаянно. Такая вот фишка разработчиков. Но, я ощущаю, что и в этом механизме что-то изменилось.

— Забери его себе и тоже проверь, — отдал я приказ и с опаской посмотрел на автоматон Сафонова.

— Два пулемёта, огромная скорость реакции, живучесть… — покачал головой Кукша.

— Пусть Цветочек будет наготове, — сказал я Стасу, и кивнул автоматону Сафонова. — Продолжаем.

Даже староста-автоматон, как то боязливо подошёл к новому подопытному. Моя рука легла на ручку шоковой дубинки. Жаль, что не взял щит. Он бы нам пригодился. Кинул беглый взгляд Кукшу. Тот тоже стоял напряжённым. Сила Стаса полилась внутрь автоматона Сафонова.

Её аура изменялась, сначала она стала такой же как у остальных разумных автоматонов. А потом изменилась. Внутри закипело то же заражение, какое было в ней при нашей первой встрече.

— Цветочек! — крикнул я.

Руки автоматона Сафонова изогнулись и пара пулемётных стволов упёрлось в живот Стаса. Очередь разорвала старосту-автоматона на две части. Остальные автоматоны ринулись кто-куда, некоторые упали на землю, другие побежали прочь, либо в стороны. Подопытный автоматон раскинул руки, посылая пули в стороны.

До того, как ствол направился в мою сторону, я подскочил к сошедшему с ума автоматону и ударил его в локоть электрической дубинкой. Рука хрустнула, пошла электрическими всполохами, и пулемёт замолчал. Ко второй руке подскочил Кукша и резким ударом заставил заклинить пулемёт в левой руке. Мы повалили автоматон.

Несмотря на напряжение, которое дал Цветочек на неё, заражение уходило медленно и очень неохотно.

И тут автоматон Сафонова издал крик полный злобы и бессильной ярости. Это меня обескуражило. Я почувствовал в ней разум, полный эмоций. И эти эмоции постепенно угасали.

— Отпустите меня, — наконец произнёс автоматон.

Заместо ответа, я упёрся коленом и выломал пулемёт, повредив и руку. Автоматон закричал. Тоже самое сделал и Кукша. Мы подняли механизм на ноги. Она мирно стояла, опустив голову, так что волосы свисали, закрывая ей лицо.