— Те, кто сеют ветер, должны пожать бурю, — с мрачным удовлетворением сказал Эрвин Праведный.

Финн вскочила на ноги.

— Заткнись, олух жаболицый! — рявкнула она.

Его словно высеченное из гранита бесстрастное лицо даже не дрогнуло.

— Путь глупого прямой в глазах его, но кто мудр, тот прислушивается к советам. У глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление.

— Пылающие яйца дракона, если я услышу еще одну из твоих идиотских присказок, клянусь, я забью ее тебе в глотку вместе с твоими собственными яйцами!

Она бросилась на него, замахнувшись кулаком, а он сложил на груди массивные руки и вперил в нее бесстрастный взгляд. Дайд перехватил ее руку, сказав успокаивающе:

— Остынь, дикая кошка! Ты только расшибла бы себе кулаки. Пойдем, помоги мне отнести Бранг вниз, чтобы ее посмотрела Йедда. Все учившиеся в Башнях ведьмы немного умеют лечить. Я знаю, что Нелльвин все еще слаба, но она лучше остальных знает, что делать с колдовской болезнью. Не обращай на Эрвина внимания, он еще в детстве объелся кислых яблок!

— Все слова уст моих справедливы, — строго сказал первый помощник. — В них нет коварства и лукавства.

— Я покажу тебе коварство и лукавство! — пробормотала Финн, но все же позволила Дайду увести ее.

Нелльвин хватило одного взгляда на холодную и влажную кожу Бранг, синеватую, точно снятое молоко, чтобы выбраться из своей койки, закутавшись в плед поверх ночной рубахи. Хотя у нее до сих пор очень сильно кружилась голова, Йедда мгновенно принялась распоряжаться, послав за горячей водой и одеялами и перечислив уйму трав, о которых Финн никогда не слышала и была уверена, что на корабле их точно не найдется. Она выполнила все, как могла, но ей не позволили остаться у постели Бранг — Йедда отослала ее обратно на палубу.

Там, где разыгралась буря, виднелась лишь одна черная грозовая туча в форме кулака, тянущаяся от моря к небу. Плотный поток дождя заслонял галеоны. Во всех остальных местах на волнах плясали солнечные блики и реяли морские птицы, насмешливо крича.

Весь день и вечер дул постоянный ветер, хотя Бранг лежала, объятая тревожным сном, похожим на поразивший Энит и Эшлина после того, как они спели песню любви. Молодую Ник-Шан терзали лихорадка и кошмары, она металась и ворочалась на своей подвесной койке, ее кожа была липкой от пота. Киллиан Слушатель был в не лучшем состоянии, его кровь отравляла инфекция, глубоко пустившая когти в многочисленные раны, и температура у него была угрожающе высокой.

Нелльвин Йедда только качала головой, жалея, что она не обученная целительница с полной сумкой травяных настоек. Качка и душный спертый воздух кубрика не улучшали дела, но ее товарищи рвались помочь ей, а старый кок Дональд знал множество народных средств, которые оказались весьма действенными, к ее огромному удивлению. После рассвета лихорадка у Бранг слегка спала, и она заснула спокойней, а Финн с Эшлином и Джеем наконец смогли свернуться калачиком и уснуть прямо на палубе.

— Мы подошли к самым границам Эррана, — сказал им Эрвин Праведный на следующий день. — Еще несколько дней, и мы доберемся до залива Керкифелл, это неподалеку от деревни, где ваш крылатый Ри разбил лагерь.

— Не только наш Ри, — твердо поправил его Дайд. — Лахлан Мак-Кьюинн теперь и ваш Ри тоже, не забывайте.

Эрвин праведный тяжело вздохнул.

— Да, наверное, это правда, — ответил он. — Времена меняются, и мы вместе с ними.

На следующее утро Финн как раз принялась за свой завтрак, когда до нее донесся крик дозорного:

— Паруса!

Весь экипаж тут же был на ногах, перегнувшись через фальшборт и с тревогой оглядывая горизонт. Финн снова забралась на самую верхушку брам-стеньги, одолжив у дозорного мальчишки подзорную трубу. Когда она увидела на горизонте корабль, у нее упало сердце. Она ясно видела начертанный на его парусах и флагах красный крест. Это был еще один тирсолерский галеон.

Огромный корабль стремительно нагонял их, идя на всех парусах. Матросы побежали поднимать бизань, но к полудню галеон был уже совсем близко. На нем не наблюдалось никаких следов повреждений, поэтому было очевидно, что этот корабль не попал в колдовской шторм Бранг.

Капитан приказал рулевому развернуть «Веронику».

— Если мы не можем оторваться от них, придется вступить в бой, — сказал он угрюмо. — Посмотрим, удастся ли нам хитростью подобраться поближе и обстрелять его из пушек.

— Эх, если бы только Бранг был в сознании, он мог бы вызвать еще одну бурю и уничтожить его, — причитала Финн, глядя на беспокойную фигуру кузины, лежащую на сбитых промокших от пота простынях.

— Он погубил бы себя, — отрывисто сказала Нелльвин. — Или сошел бы с ума. Он не обучен искусству колдовства и, вызвав эту бурю, опасно исчерпал все свои силы. Пройдет несколько месяцев, пока он сможет хотя бы зажечь свечу.

— Не думаю, что он может зажечь свечу, — с ухмылкой заметила Финн.

— Он вызвал молнию, значит, и свечу может зажечь. Ты больше не дитя, парень, так и веди себя как взрослый.

Йедда казалась еще более изможденной, кости проступали сквозь землистую кожу, казалось, угрожая вот-вот прорвать ее. Уход за Бранг и Киллианом, похоже, очень вымотал ведьму, и руки у нее дрожали, когда она прикладывала свежую примочку к лицу спящего пророка. Но в глазах сверкнул опасный огонь, и Финн почувствовала проблеск той силы характера, которая помогала Йедде выживать все эти долгие годы ее жестокого заключения.

— Прости, — смягчившись, сказала Финн. — Я не хотел. Просто я такой. Шучу, когда мне хуже всего.

Нелльвин мрачно взглянула на нее, внезапно тонкая линия ее губ смягчилась в улыбке.

— Что ж, хорошо. Марш отсюда и берись за работу. Эта каюта и так слишком мала, чтобы такой здоровый парень как ты еще занимал половину места. Я пригляжу за твоим кузеном, и за старым пророком тоже.

Финн открыла рот, собираясь что-то сказать, но потом передумала и отправилась на палубу, по пути прихватив свой арбалет.

Галеон был уже совсем близко, и круглые черные жерла его пушек угрожающе уставились на них через полосу голубой воды. Финн побежала к Энит, Джею, Диллону и Дайду, собравшимся на борту. Старая циркачка как обычно сидела в своем кресле, ее изогнутые пальцы крепко вцепились в дерево.

— Что мы можем сделать? — с тревогой спросила Финн.

— Если бы они подошли поближе, я могла бы попробовать усыпить их песней, — отозвалась Энит, — но тогда и вся наша команда тоже заснет.

— Так пускай заткнут уши, — предложил Джей.

— Тогда они не услышат приказ капитана, — возразил Дайд.

Энит сделала нетерпеливый жест.

— Это все равно бесполезно. Тирсолерцы потопят нас задолго до того, как мы приблизимся на достаточное расстояние, чтобы петь песню сна.

— Скорее, они попытаются взять нас на абордаж, — сказал Диллон. — Придется отогнать их прочь. — Его пальцы ласково погладили рукоятку меча.

— Почему бы им просто не забросать нас пушечными ядрами и не пустить ко дну? — спросил Дайд.

— Они могли сделать это и раньше, — пожал плечами. Диллон. — Все эти залпы были направлены на то, чтобы напугать нас, а не утопить. Я бы сказал, что нас хотят взять живьем.

— Но зачем? — спросила Финн. Диллон снова пожал плечами.

— Для устрашения. Если народ Брайда увидит, как мы горим, это будет куда более поучительно, чем просто сказать, что нас поймали и утопили. Нет, Филде хочет, чтобы мы умерли медленной и мучительной смертью у всех на глазах. Тогда никому не захочется думать о восстании против ее правления.

В этом был ужасающий смысл. Финн сглотнула, чувствуя противную тошноту, и увидела, как Дайд с Джеем побледнели под своим загаром. Все уставились на галеон, приближающийся к ним с правого борта. Внезапно огромные корабельные пушки выстрелили. Снова ядра просвистели через паруса и такелаж, обрушив бизань-мачту. Команда «Вероники» побежала очищать палубу от обломков, а рулевой вывернул огромный штурвал так, что каравелла отклонилась от курса влево. Она подошла совсем близко к галеону, и его высокий ют закрыл им солнце. Потом капитан отдал лаконичный приказ, и пушки «Вероники» впервые выстрелили.