Самуэль передвигается к середине кровати и усаживает ее на себя.

– Может мне лучше уйти? – шепчет Дейз, сидя на нем и улыбаясь прямо в лицо.

– Ещё что скажешь? – он откидывает её на кровать и проводит рукой по всему телу. – Я же знаю,– он вставляет в неё два пальца. – что ты возбужденна и хочешь меня. Ты такая мокрая внутри.– Саму начинает водить пальцами и она томно стонет. – Я бы не стал трогать тебя, если бы видел, что ты не хочешь.

– Сложно сопротивлялся перед тобой, признаю. – задыхаясь, сквозь стоны, шепчет Дейзи – Но это в последний раз!

– Конечно в последний! – он смеется, вытаскивает пальцы и начинает её целовать, лежа сверху. – Давай попробуем на столе, не хочешь?

– Я так расслаблена. Мне не хочется вставать.

– Я отнесу тебя! – он закидывает её на плечо, обхватив нежную кожу руками, и садит на стол.– Клуб, галерея. Кровать, это слишком скучно для нас, не находишь?

– Ты прав, покажи уже! – нервно говорит Дейз, кусая губы.

– Чего?

– Свой прекрасный член.

Самуэль спускает штаны, и она обхватывает его член рукой, начав двигать осторожно, но всё быстрее. Он начинает целовать её шею, спуская всё ниже. Проводить языком по соску, и она откидывает голову назад.

– Всё я больше не могу! – рычит Дейзи, задыхаясь.

– Хочешь, чтобы я вошёл? – он похотливо улыбается, приподняв бровь.

– Да, трахни меня уже! И не задавай лишних вопросов!

– Скажи это ещё раз… – Самуэль слегка прихватывает её за шею и заглядывает в глаза, смотря в этот огонь.

– Трахни меня… – томным голосом стонет она, абсолютно наплевав на все, что ее так тревожило.

Он вставляет в неё член, придерживая за задницу и начинает двигаться. Её кожа была очень тонкой и буквально прозрачной, а его руки так сильно сжимали её зад, что оставались следы. И если бы она посмотрела в зеркало на себя следующим утром, то напомнила бы себе об этой ночи. Она с наслаждением смотрит на то, как его мышцы напрягаются, а на лбу выступает пот. Как он закатывает глаза и опрокидывает голову назад. Как на его широкой шее выпирают вены и он прикусывает свои пухлые губы. У неё был довольно грубоватый голос, но когда она стонала, то он становился мягким. Он обожал слушать, как она стонет ему на ухо и тяжело дышит. Как она облизывает свои сладкие губы. Как впивается ногтями в его спину. Как приоткрывает рот и сводит брови. И как подрагивают её ноги, каждый раз, когда он входит. Саму снимает её со стола, поднимает на руки и начинает трахать стоя, запрокинув её ногу на руку. Всё быстрее и быстрее. Их лица рядом и глаза встречаются друг с другом. Огонь все сильнее, а из глаз летят искры, словно от бенгальских огней, которые зажгли в комнате. И искры устремляются на ковер, обжигая ворс. Он проводит языком по её щеке.

– Ты моя сладкая девочка! – хрипит он ей на ухо.

– Я не твоя, нет, нет!… Да как хорошо! – тяжело дыша, шепчет Дейз.

– Сейчас ты моя, я трахаю тебя! – рычит Саму и двигает тазом, так быстро, что её задница трясется. В ногах пробегает дрожь. А по коже так и бегают мурашки. Простонав так громко, как никогда раньше. Она кончает. Обессиленная Дейз опускает голову на его плечо и чувствует, что Саму тоже получает оргазм. Они стоят посреди спальни и дышат друг на друга, все еще обжигая кожу. Он поднимает её голову за подбородок и начинает целовать, нежно прикасаясь к влажным губами.

– Можно мне остаться с тобой? – ласково шепчет он, оторвавшись от губ.

– Нет, иди к себе. – одергивает Дейзи и кратко целует его снова. – Если ты останешься, значит я влюблюсь в тебя.

– Что сразу влюблюсь? Это был секс по дружбе! – Саму смеется и сводит брови вместе. – Ну дай мне поцеловать тебя ещё раз. – он прикасается к ее губам снова. Нежно – нежно и очень мягко. – Спокойной ночи, красотка! – он грустно улыбается и выходит за дверь, оставив свою последнюю надежду в этой комнате.

Дейзи прижимается спиной к двери и скатывается вниз, очень громко выдохнув "Наверное я сошла с ума!" – Крутится в её голове.

Она долго не могла уснуть, когда легла в кровать. Ей было то холодно, то жарко. То что – то мешало на спине, то затекали руки и ноги. На самом деле ничего этого не было. Температура в комнате была идеальной. А кровать была невероятно удобной. И пожалуй это была самая идеальная спальня в мире. Но когда в мыслях у человека бардак, он не будет себя чувствовать спокойно даже в самой идеальной комнате мира. В конце концов, под утро она вырубилась и проснулась через несколько часов от стука в дверь.

– Кто там? Заходи! – сонным голосом бормочет Дейз.

– Ты уже проснулась? – в ее ушах звучит голос Итана, который заглянул, приоткрыв дверь.

– Конечно, заходи! Ложись рядом!– она хлопает по кровати.

– Мне кажется, я тебя разбудил… – он ложится рядом и складывает руки на груди, посмотрев в потолок.

– Да всё нормально. Я просто не могла вчера долго уснуть. – она так же смотрела в потолок, протирая сонные глаза.

– Ты могла бы разбудить меня, чтобы не быть в одиночестве.

– Глупости! Ты так устал вчера. Я я бы не стала беспокоить тебя из-за ерунды.

– В следующий раз я бы не оставил тебя одну так рано, ведь это ужасно, когда ты в одиночестве и не можешь уснуть. – он готов был говорить ей все что угодно, лишь бы чувствовать себя нужным.

– У меня проблемы со сном, ещё с детства. Знаешь, что я делала, когда не могла уснуть? Я представляла, что на потолке звезды. – она проводит рукой в воздухе. – Я пыталась составить из них созвездия.

– Я попробую представить это сейчас, но очень сложно! – он смеется и жмурит глаза.

– Тебе и не нужно, ведь у тебя со сном всё в порядке. – Дейз смотрит на него и улыбается.

– Видишь ли, у меня не было счастливого детства. И из-за мыслей в голове я не спала ночами. А потом стала рисовать. Я пыталась нарисовать звёздное небо, которое представляла, но у меня ничего не получалось! Я злилась и рвала бумагу, а потом получала за это здоровым отцовским ремнём. Мама била меня …– она грустно вздыхает, а глаза, ну совсем немного, начинают розоветь.

– О, мне так жаль! – Итан разочаровано смотрит на нее.

– Милый, не нужно. Это пустое. – она улыбается, посмотрев на него. – Так вот, однажды я взяла книгу в библиотеке. Там были репродукции разных картин и была звёздная ночь Ван Гога. Она стала моей любимой картиной тогда. Я так мечтала достать её где-нибудь и повесить себе на стену. – Дейз закатывает глаза, чтобы не расплакаться. – И после этого я поняла, что не нужно стараться сделать всё реальным. Нужно рисовать то, как ты видишь. Моя ошибка была в том, что я пыталась нарисовать небо таким, какое оно есть. И после этого у меня начало получаться.

– Я думаю, что ты рисуешь лучше, чем Ван Гог. И лучше, чем кто – либо в мире. Ты очень сильная, но я не думал, что в твоей жизни было много грустного и плохого. – Итан прихватывает её за кисть. Робко, но нежно. – Когда я увидел тебя, то ты показалась мне такой весёлой. И все остальное время тоже. Я никогда не видел настолько печального и радостного человека одновременно.

– Я всё сожгла. Сожгла всё, что было связанно с плохим. Единственное, что я оставила в своей памяти – это звёздная ночь Ван Гога. Как то, что подтолкнуло меня к делу всей моей жизни.

– Ты до сих пор представляешь звезды, когда не можешь уснуть?

– Иногда. – она грустно улыбается. – Я могу представить их даже сейчас. Смотри! Вон Большая медведица, а вон там Малая! – Дейзи рисует пальцем по воздуху изображения созвездий. – Они обе выглядят как ковш.

– Смотри ка! Что – то получается. Я вижу их! – Итан смеется, наблюдая за её рукой.

– Вон Кассиопея. А вон там рыбы, созвездие о вечной любви. – грустный вздох проходит через ее горло.

– Почему о любви? Есть легенда?

– Даа, девушка Галатея и юноша Акид полюбили друг друга. У места где они встречались, циклоп пас овец и играл на флейте. Он хотел во что бы то ни стало заполучить девушку. И когда влюблённые снова пришли на свидание, то циклоп погнался за ними, и от страха они бросились в море. Так они и превратились в созвездие Рыбы. Теперь они навсегда вместе. – Дейз разворачивается к Итану.