Наемница тем временем тоже вооружилась длинной веткой, но не пустила ее в бой, а принялась сгребать с ее помощью ближайший костяк с самой границы Черты.

Потом Язва стала методично метать кости какого-то довольно крупного животного в тех жуков, что еще преследовали меня.

Нельзя не отдать ей должное: если бы в этом мире существовала игра в городки, наемница, несомненно, стала в ней неоспоримым чемпионом. Ни одни снаряд не пролетел мимо! И я из обороны перешел в нападение, начав плющить головы валяющимся на земле оглушенным жукам. Я бы давил их полностью, но опасался, что яд из брюшка жука может брызнуть мне на ногу, поэтому приходилось терять время, нацеливаясь именно на контрольный в голову.

Следует ли говорить, что вся следующая партия пузанов полетела орошать наемницу?!

Я же, пользуясь случаем, снова бросился к Эдвардсу и продолжил тереть ему уши с такой интенсивностью, будто хотел их поджечь.

Наконец, Пройдоха застонал и открыл глаза.

– На нас напали большие черные жуки – гадят сверху каким-то желтым ядом! – сразу выпалил я, – что делать?!

Взгляд Эдвардса прояснился, а лицо приняло адекватное выражение.

– Как в любом сражении, – сказал он, поморщившись, – убить главного.

– Где его найти? – уточнил я, уже осматривая местность, хотя и не понимая, что нужно искать.

– Он должен всех видеть, но крыльев у него нет, значит, прячется где-то на пригорке. А если неопытный, то может и не прятаться, – ответил Эдвардс, скидывая ноги с рюкзака.

Язва тем временем, отбежала от нас метров на тридцать, уводя за собой стайку насекомых. Вследствие этого, получилось так, что очередная атакующая волна жуков вынуждена была подняться в воздух до возвращения предыдущей. И пока эти карапузы журавлиным клином летели в нашу сторону, я своим зорким оком успел заметить на почти опустевшей земле кое-что интересное. Однако наблюдение сразу же пришлось прервать, чтобы не получить прямо на голову порцию желтого яда.

– Не спеши, – услышал я, вдруг, голос Эдвардса, – дай им подлететь вплотную к себе.

Я не знал, что он собирается делать, но как-то уже привык верить этому дельному мужику, поэтому, у меня даже мысли не возникло проигнорировать его просьбу. Встав, как вкопанный, с неизменной палкой в руке я с какой-то даже надменностью посмотрел в сторону приближающейся опасности. К моему изумлению жуки, подлетев ко мне, зависли на одном месте, как бы ожидая ни то команды, ни то моих дальнейших действий.

Тут из-за моего плеча вылетела небольшая мелкоячеистая сеть, накрывшая все звено летунов.

Пользуясь тем, что враг временно потерял превосходство в небе, я стремглав бросился к тому месту, где до этого увидел заинтересовавший меня предмет. А если быть до конца точным, то предметы. Из дальней норы уже прекратили лезть жуки, но наружу из нее торчали как бы две антеннки…

Стоило мне приблизиться, они сразу стали укорачиваться; главарь явно собирался спрятаться назад в свой бункер. Пришлось растянуться в прыжке и, плашмя грохнувшись рядом с норой, всадить в нее палку. Ответный хруст из-под земли, был, как музыка для моих ушей, потому что хрустела явно не палка…

Возвращавшиеся назад со стороны Язвы жуки в этот миг внезапно утратили строй и, несколько секунд спустя, опустились на землю, начав в нее закапываться. Наемница, пошатываясь, подбежала к тому месту, где проходили эти земляные работы, и принялась работать своими стилетами со скоростью швейной машинки.

Секунда сменяла секунду, а Язва все не прекращала своих возвратно-поступательных движений, хотя зная ее мастерство и численность мишеней, было понятно, что ни одного живого жука там уже нет.

Оставив палку в норе, я поднялся на ноги и, отряхивая на ходу одежду, направился к Язве, чтобы уже на месте рассмотреть, что же она там так усердно дырявит.

Эдвардс оказался там раньше. Он стоял между мной и наемницей, держась от нее на солидном расстоянии. В правой руке он на манер авоськи держал сеть с копошащимися в ней жуками, а левую протягивал в мою сторону в жесте, требующем остановки.

– Яд начал действовать, – прокомментировал он поведение Язвы, – сначала галлюцинации, потом либо беспробудный сон на несколько дней, либо максимально высокий жизненный тонус.

– Зависит от полученной дозы яда? – догадался я.

– Да, – согласился Пройдоха, – и от индивидуальных особенностей организма.

– Она сейчас с кем-то сражается, как думаешь? – спросил я Эдвардса, глядя на непрекращающиеся манипуляции наемницы.

– Ну, она сейчас определенно не на детском празднике мыльные пузыри лопает! – хмыкнул, он. – Если поднимется на ноги, мне придется ее обезоружить и связать.

– До этого не дойдет, – внезапно произнесла Язва, одним легким плавным движением поднимаясь на ноги с коленей и пряча оружие в потайные ножны, – мой организм легко справляется с ядами. Да не тупи же ты, Женька, побежали! Они же нас затопчут!

– Что?! – в изумлении спрашиваю я, глядя на Язву, но вместо нее на меня с мольбой смотрит Славик.

– Побежали! Они нас на больничку отправят! – кричит он, хватая меня за руку и пытаясь тащить за собой.

– Нет! – упрямо мотаю я не вполне ясной головой. – Я буду биться!

Тогда он проходит мне в ноги, забрасывает себе на плечо и бежит. Бежит он медленно, и толпа человек в двадцать стремительно нас нагоняет.

И хотя моя кровь буквально кипит от адреналина, я каким-то чудом понимаю, что друг прав, и что из-за меня он сейчас может серьезно пострадать.

– До меня дошло, – кричу я ему почти что на ухо, – опускай, я побегу.

Стоило мне спешиться, а Славику побежать без груза, как мы меньше, чем за минуту оторвались от погони.

Мой дружище остановился первым и, быстро восстанавив дыхание, предложил постоять и подождать, вдруг, кто-то из толпы все же добежит до нас.

Но эти уроды были настроены на беспредел, а не на игру в догонялки.

– Стыдно, – признался я.

– За что? – удивился Славка.

– И за то, что убежал, и за то, что тебя чуть не подставил…

– Дурак ты, Женька, и не лечишься! – улыбнулся Славик. – Ты хоть понимаешь, что две причины для твоего стыда друг друга взаимоисключают?

– Все равно, глупо получается, – гну я свою линию, – столько лет заниматься единоборствами, чтобы сбежать при первой же конфликтной ситуации!

– С толпой, – уточнил Славик.

– Что? – не понял я.

– Конфликтной ситуации с толпой! Тебя бы смели и не заметили! Я вот точно помню, что говорил наш тренер до того, как я ушел от вас на легкую атлетику: «Я учу вас технике в надежде на то, что вам никогда не придется ее применять!». Ты только что оправдал надежды тренера!

– Издеваешься? – буркнул я, но уголки губ уже неудержимо начали тянуться к ушам.

– Ничуть! – улыбнулся в ответ Славик. – Просто я в очередной раз доказал, что умнее тебя!

– Потому что решил убежать? – подначил я друга.

– Нет, – яростно замотал он головой, – потому что я только что доказал тебе, что мой уход в легкую атлетику оказался для нас сегодня гораздо полезнее твоего умения разбить нос одному человеку!

– Ты берега-то не путай! – моему возмущению нет предела. – Я трех-четырех точно успел бы вырубить!

– Максимум полтора человека! – начал торговаться Славик.

– Ты, чей друг? – вспомнил я бородатый анекдот. – Мой, или медведя?!

– Твой-твой! – успокоил меня друг. – Ты бы вырубил минимум шесть уродов!

– И парочку дебилов! – добавил я, пользуясь случаем.

– Не меньше! – поддакнул Славик.

Я похлопал его по плечу, тем самым показывая без слов, как особенно он мне дорог в данный момент.

Да, именно в этот вечер я раз и навсегда уяснил, что порой приходится переступать через себя, проявляя гибкость или, хотя бы, не проявляя тупость. А еще, я хотя бы приблизительно понял, как важна бывает дружба…

– Ух, Женек, а ведь ты тоже грезишь наяву! – вдруг, сказал я сам себе, и Славик пошел рябью, тая в воздухе вместе со всем, что нас окружало.