-Погоди, погоди... - Владимир потер лоб, пытаясь припомнить. - А откуда про жигули известно. И сколько их было?

- В милиции мне сказали. Кто-то видел, как жигули подъехало, зеленое. В магазин трое зашли. Не местные. Ищут их, сказали.

- Тогда все понятно. - Теперь для Владимира стали понятны короткие фразы, которую обронил перед тем, как начался дележ его золота один из пассажиров.

- Боюсь, что если и найдут, осудить не смогут. Судьба их осудила. Или кто уж там, наверху, за это отвечает. Только по делам своим они сполна получили. Поверь.

- Ты это о чем? - Не понял сидящий рядом Тихон. - Неужели это тебе они встретились?

- А как же. Встретились. - Нехотя отозвался Терехов. - Но я тогда и сам едва живой был. Мне не то что всех, одного не осилить было. Сами друг друга положили. Хочешь верь, хочешь нет.

-Если найдут их, и следствие как надо проведут, картина как на ладони. Один- водитель. Он рыжий такой, своих подельников ножиком в спину пырнул. А потом его самого первый, он недорезанный оказался. Камнем по голове, мозги вышиб. И сам через минуту дух испустил.

-Господи, на все воля твоя. Суди их по милосердию своему, а не по делам их. - Произнес Тихон.

- Только мне теперь службу нести никак невозможно. Какой я после всего для прихожан моих пастырь. Я и решил уже для себя все. Последнюю службу, по Вареньке моей, отчитал.

-Верить мне или нет, твое право. - Медленно, подбирая слова, начал Владимир, восстанавливая в памяти слова призрачной ведуньи. - Мое дело сказать, я ей обещал. А там, как знаешь.

-Варю твою я вчера ночью в лесу встретил. Тихо, тихо... - Видя, как начал сжимать могучие кулаки Тихон, предупредил он. - Не живую, а как сказать… призрак. Что бы ты поверил, примету ее опишу. Я ведь ее никак раньше видеть не мог, так? На фото этого не видно, а у нее на другой щеке родинка есть. Была. - Поправился Владимир. - И еще вот здесь. Он ткнул себе в запястье, - шрам маленький. Так?

-Это она в прошлом году стекло мыла. - Вынуждено подтвердил Тихон. - Но откуда ты это знаешь?

-Погоди. Так вот, сказала она, что бы ты дурака не валял, и глупости всякие, типа давешних, из головы выкинул. Это тебе испытание дано. Если пройдешь, то потом вы вместе будете. Вечно. И еще... - Припомнил Владимир. - Она тебя мишкой плюшевым назвала. И сказала, что ждет. В свое время встретит. Не скоро, но встретит. Вот так.

-Да, это она меня так звала. Одна только Варя знала, что у меня в детстве медведь плюшевый был. На нем еще фартук такой пришит был. А на фартуке имя, Тихон, вот и дразнила.

- Выходит и вправду ты с ней говорил. Но как-же так? Неужели ведунья, а как же я? Мне ведь в это во все верить не положено? -от волнения речь Тихона стала вовсе не связной.

- А все одно... не могла она... А даже если и так. Кем бы не была, люблю я ее.... - Наконец произнес он. Взглянул на краешек заходящего солнца. - Прошу, останься сегодня здесь на ночлег. Нет у меня сил здесь одному быть.

Поминки вышли скромные. Вареная картошка, десяток сорванных с грядки помидоров, парочка огурцов, лук, да несколько кусочков засохшего хлеба. В центре стола одиноко стояла бутылка Русской.

- Еще Варенька ее покупала. Вот и пригодилась. - Тяжело выдохнул Тихон, разливая теплую водку. Поднял свой стакан, помолчал, глядя в темный провал окна, выпил. Владимир повторил движение хозяина, но едва пригубил.

-Прости, не могу больше. - Пояснил он, заметив взгляд Тихона. - Печень.

-Да я видел. - Так-же лаконично отозвался тот. - Коновал безрукий тебя штопал.

-Ага. Осколок. - Терехин понюхал сухую корочку. - Ты как понял?

- Я ведь до хиротонии, до рукоположения, то есть, врачом был. Хирургом. В Ростовском госпитале. Там и Вареньку мою встретил. Ее к нам в отделение по весне привезли, со множественными проникающими. Только ее увидел, и все. Понял. Моя она. А про нее никто и не верил, что выживет.

- Тихон потянулся к бутылке, но остановил руку. - Пил я тогда крепко. Да там иначе никак было. Когда ее на стол положили, глянул, а там каша. Честно скажу, сам не верил. Два часа резал. Реаниматоры три раза аппарат выключать собрались. Мол, без толку все. Настоял. Режу, а сам чую, все зря. Тогда и зарок дал. Если вытяну ее, в священники пойду. И ведь не поверишь, а выжила. Чудом. Потом, когда все кончилось, я ее забрал, сюда перебрался.

- У меня крестников много. Архирей даже один отыскался. В местном Епископате. Помог. Поручился, на учебу направление дал. После, когда я церковную присягу принял, он мне вновь помог, приход дал. Худой, если честно. Весь причт только я да псаломщик. И тот уж месяц, как в больнице. Язва у него. Так три года настоятелем тут и пробыл. Хорош-плох-ли, да только вот в одночасье все кончилось.

-Не смогу теперь, да и здесь оставаться не хочу. Здесь все о ней напоминать будет. Уеду. - Похоже, что говорил это Тихон не для сидящего напротив него Владимира, скорее просто размышлял.

-За суетой этой и не спросил, как звать-то тебя? - вынырнул наконец Тихон из тягостных раздумий. - Извини, ничего, что я на ты? Каким ветром тебя сюда к нам занесло. В прошлый раз говорил, кажется, я и запамятовал.

-Да ладно. - Отмахнулся Терехов. - По возрасту, так понимаю мы с тобой ровесники почти. Борода меня с толку сбила. А сейчас присмотрелся... Владимиром звать. Живу, жил вернее, во Владике. Капитаном по ранению со службы уволился, в бизнес подался. Да только не вышло. Задолжал крепко, совсем за горло братки взяли. А тут как раз случай. Приятель домишко в наследство получил, в Безверхово. Вот и надумал я там, в глуши пересидеть. Выждать пока накал не спадет. А вышло, что из огня да в полымя попал. Такое, что...

-Тебе, как у вас говорят, служителю церкви, по большому счету теперь со мной за одним столом сидеть, наверное, и то грех. Не знаю, как и сказать. Попал я в непонятную... историю. Дед Лехин, это того кореша моего армейского, колдуном оказался. Самый что ни на есть кощун. И вот, кровь из носу, понадобилось ему пе... - Вовка сильно, до слез, прикусил язык. -Ох, блин... Говорили в детстве, не болтай, когда ешь. - Пояснил он, вытирая невольную слезинку.

- Так о чем это я? - Он тряхнул головой, возвращаясь к нити рассказа. - Да ладно, не суть. Короче сбежал я оттуда. Едва ноги унес. По дороге заплутал. Тоже вот разведчик называется. А в трех соснах заблудился. Кое-как на дорогу выбрался, а тут эти. Прости, если на рану соль сыплю, эти уроды... на жигуле своем. Попросил подвезти, а они... Вовка задумался, не зная, стоит-ли открывать истинную причину которая привела к столь кровавой развязке.

-Да ладно... - Махнул он рукой на осторожность. -В доме дедовом я клад отыскал. Золотые червонцы. Много. А босяки эти в мешке его углядели. Меня по голове, да только не поделили. После, когда я очухался, в машину их забрался, сюда и доехал. Вот и вся история. - Терехов хлопнул себя по лбу. - Забыл совсем. - Он порылся в кармане сыроватой джинсовки. Выложил на стол три тяжелых монеты.

- Вот, возьми за помощь. - Я прихватил на всякий случай. А тебе нужно.

-Спасибо, не нужно. - Тихон даже не взглянул на монеты. - Не могу я твое золото взять. - Казалось, он пропустил слова о кладе мимо ушей.

-Извини, за прямоту, но это жизнь, и никуда не деться... Тебе ведь на похороны деньги наверняка понадобятся... - Попытался убедить Владимир. - Продашь золото...

- Нечего хоронить. - Через силу отозвался Тихон. - Дотла все сгорело.

- Отчего-ж тогда решили, что она умерла?

- Знаю. Колечко ее в золе нашел, сплавилось, но узнал. А его, иначе никак снять нельзя было. - Хозяин дома решительно встал. - Не вышло у нас поминок. Да может и к лучшему. Давай я тебе вон... не диване постелю. А сам на сеновал пойду. Не могу в доме спать. А утром уж решай, как дальше быть. А то... - Тихон обернулся от порога. - Если хочешь, здесь пока живи. Я для себя уже твердо решил. Завтра во Владивосток уезжаю. Хоть и не волен я приход покидать, но ждать сил нет. Все одно уже... Прошение в епархию хочу отвезти. Ну... заявление по собственному желанию, если на мирской лад.